обнимался с ними. Ничего больше. Ты можешь спросить Вона или Хантера. Они поручатся за меня, потому что они всегда смеялись надо мной из-за этого. Поппи…
Он встал, делая шаг ко мне и сжимая мое лицо большими, теплыми ладонями. По какой-то причине этот жест не был обнадеживающим. Я была уверена, что он раздавит меня следующими словами. Он собирался показать мне, что происходит, когда ты делаешь дураком легендарного Найта Коула или – еще хуже – заставляешь его чувствовать себя им.
– Мы с Поппи сделали это ради благотворительной программы в поддержку фиброза. Для моей мамы. Родители учеников Школы Всех Святых пожертвуют доллар за каждый лайк, который получит эта картинка. Мы были выбраны случайным образом из всех студентов. Я даже не знал ее две недели назад, и я определенно, определенно не встречаюсь с ней.
Мне захотелось упасть на колени и умолять его о прощении, рассказать ему, что Джош хороший, но он не Найт. Что он тот самый единственный. Что нам надо вернуться к началу. И впервые за семнадцать лет я могу сказать ему все это. Я могу разговаривать с Найтом, даже если я не смогу этого делать больше ни с кем. Честно говоря, я бы больше ни с кем и не разговаривала. Он центр моей вселенной.
– Ты его любишь? – спросил Найт.
Я покачала головой.
– Нет. Я не люблю Джоша. Он милый, но…
– Тогда дай мне превосходство над Джошем, маленькая мисс Наивность. Дай мне свой телефон. – Он протянул ко мне открытую ладонь.
– Зачем? – Мой голос стал немного хриплым, но женственным.
Интересно, что Найт думает обо всем этом? Я посмотрела вниз и увидела мурашки на его руках. Это дало мне глупую надежду, что наши отношения еще можно спасти.
– Я устал чувствовать себя запасным вариантом, который тебе никогда не понадобится.
Ты никогда не был запасным вариантом. Ты сам риск, одна мысль о тебе заставляет мое сердце сжиматься в груди.
Я начала протягивать ему телефон, как вдруг подумала о том, что Джош, вероятно, ответил на мое предыдущее сообщение, которое я отправила ему ранее. И что Найту не интересны мои объяснения, совсем. Единственная причина этого спора была в том, что мы не были друг с другом достаточно честны, так что, если он пороется в моем телефоне, ничего не изменится. Он не доверяет мне. Нет, спасибо.
Лицо Найта выражало грустный триумф человека, который предсказал апокалипсис и теперь смотрит на пылающее солнце сквозь леса и океаны.
– Нет. – Я практически прошептала. – Извини, Найт. Ты или выслушаешь меня, или уйдешь с пустыми руками.
Его губы скривились в отвращении, я думала, что такое невозможно.
– Первые слова, которые она произносит мне в жизни, и она решает разбить ими мое сердце. Долгое время я хотел не думать о тебе. Не любить тебя. Не дышать тобой. Думаю, что, наконец, я могу это сделать.
Он наклонился ко мне и прижался губами ко лбу. Больше он не казался ненормальным, и это пугало меня. Когда он разносил комнату и ломал вещи, я знала, что он пытается справиться. Что ему больно. Что он работает над чем-то, против чего мы вместе.
Сейчас же он ведет себя ясно и пронзительно, это обжигает мою кожу, словно свежий порез. Я осознала, что потеряла лучшего друга и получила кого-то хуже, чем врага – безразличного знакомого.
Мы смотрели друг на друга глазами, полными слез. Но он улыбался, а я чувствовала себя на грани смерти.
– Пожалуйста, – прошептала я. – Пожалуйста, Найт.
– У тебя красивый голос. – Он рукой провел по щеке, приподнял подбородок так, чтобы я смогла видеть его улыбку.
– Пожалуйста, – я повторила, практически умоляя. Слишком много потраченных слов. Они как бриллианты, рассыпанные по полу после ограбления. Никому не нужны.
Он прижался губами к волосам.
– Помнишь я как-то сказал тебе, что я всегда мщу?
Я моргнула. Когда он это сказал? В шалаше. Да.
Пораженная, я кивнула.
– Ну вот, Лунный свет, время платить по счетам.
Глава 6
– Давай скорее, иначе мы опоздаем! – Эйприл потянула меня за рукав пальто и вытолкнула за дверь – как раз в тот момент, когда я отправила Найту очередное голосовое сообщение, которое останется без ответа.
Мы бежали по многолюдному коридору, расталкивая студентов по пути на шоу «Драм Китхэд».
Обычно я не посещаю вечеринки, но когда еще появится шанс послушать такую группу в колледже в Северной Каролине? Плюс прошли три жалкие недели с тех пор, как я вернулась в Аппалачский, и я провела бо´льшую часть дней, отправляя сообщения, названивая или написывая Найту. Он не отвечал, даже на телефонные звонки, упуская шанс услышать мой голос.
Почему я могу разговаривать с Найтом? Я задавала себе этот вопрос миллион раз, снова и снова, и всегда приходила к одному выводу: это была моя борьба за жизнь. Просьба бросить спасательный круг. Но он ушел, как Вал. Я до смерти желала воссоединения с Найтом… а еще хотела знать, смогу ли я еще когда-нибудь с ним поговорить. Или это была случайность?
Не разговаривать – это как жить внутри снежного кома, с тонким слоем защиты от внешнего мира. Я знаю, что могу, но на данный момент мне кажется это ненужным. Никто не ждет от меня разговоров. Это мое сражение с самой собой.
Но из-за Найта все правила нарушены. Я хотела его внимания, его прощения, его всего.
После того как поезд сошел с рельсов на вечеринке в честь Дня благодарения, Эди повела меня на улицу, когда мы вернулись домой, и предложила бокал вина. Я отказалась.
– Можно я вставлю свои пять копеек? – спросила она.
Я кивнула. Не то чтобы у меня был выбор, ну в любом случае это лучше, чем идти в дом и столкнуться с папой, который в ужасе и смущен из-за того, что я спала с парнем, которого он даже не знает.
– Дело в том… – Эди сделала глоток вина, растянувшись в гамаке и глядя на звезды. – Вы с Найтом знаете друг друга с рождения. Вы больше ничего не знаете. Вы не в курсе, где начинается любовь и семья. Линии слишком сильно размыты, вы капризничаете и игнорируете друг друга. Может, оно и к лучшему, что ваши пути разошлись, наслаждайся колледжем и встреться с Найтом снова на летних каникулах. У вас есть право на счастье, Луна. А мне кажется, что на данный момент Найт делает тебя несчастной.
– Это неправда, – я подпрыгнула, защищая его на языке жестов. – Найт делал меня очень счастливой.
Она вытянула ногу из гамака и зарылась пальцами в траву, а затем села и посмотрела прямо на меня.
– Я слышала, как ты говорила с ним. Словами.
Мои глаза расширились. Она покачала головой.
– Не переживай. Больше никто не слышал. Мы дали тебе немного личного пространства. Дело в том, что ты не звучала счастливо. Ты звучала… как раненый зверь. А это не то, что я хочу от тебя услышать, когда ты начнешь разговаривать с кем-то.
Но месяц спустя, даже осознав, что Эди была права, я не могла игнорировать необходимость всегда быть с Найтом на связи. Я проверяла социальные страницы всех его друзей. Каждый день.
Даже сейчас, когда мы сели в машину к соседу Джоша, я поняла, что лучше бы осталась в общежитии, пялясь в телефон и ожидая, что Найт вернется ко мне, хотя ничто это не предсказывает.
Я заняла заднее сиденье в машине Райана, а потом заметила, что Эйприл села спереди. Когда я повернула голову, то поняла почему. Рядом со мной сидел Джош. Он улыбнулся и показал:
– Эйприл сказала, что будет сидеть спереди, когда звонила Райану.
Последние три недели я делала то, что моя подруга детства Дарья назвала бы неустойчивым равновесием. Я отдалилась от Джоша, сказал ему, что у меня еще есть чувства к Найту и что не могу быть с кем-то еще. Тем временем Эйприл и Райан стали ближе. Их развивающийся роман сталкивал нас с Джошем вместе, хотя мы нуждались в том, чтобы быть на расстоянии. Но я не могу винить свою соседку в желании проводить время с парнем.
Эйприл и Райан шумно целовались впереди.
Джош закатил глаза и улыбнулся.
– Как дела?
Это было худшей частью – видеть, что он остался добрым и привлекательным, даже после того как я возвела стены и заставила его чувствовать себя ошибкой.
– Нормально. – Я использовала это дурацкое слово. – А ты?
– Хорошо.
К счастью, поездка была короткой.
Когда мы приехали, в зале уже была концертная атмосфера, люди набились в темное помещение как сардины в банку. Сам зал был меньше гостиной родителей. Запах теплого пива и пота висел в воздухе. Это было место, куда даже Найт с Воном не смогли бы меня затащить. Но после катастрофического Дня благодарения я поняла, что, может, Найт был не единственным человеком с горящей красной кнопкой «саморазрушениие». Мне захотелось забыться. Я хочу погрузиться в алкоголь, потные тела и громкие звуки не меньше него.
Больше всего на свете мне не хотелось останавливаться. Мэлори говорила, что я добилась большого прогресса. Впервые за несколько месяцев меня не пугало то, что она может написать родителям обо мне. Мне хочется продолжать строить дружеские отношения и выходить из зоны комфорта.
В центре зала толкались ребята, атмосфера была что надо и – я соглашусь с Эйприл – вокалист у них действительно горяч, по нему все сохнут. Я танцевала с Джошем и растворялась в музыке. После двух часов, в течение которых я качала головой и покупала всем напитки по поддельным документам, я подумала, что рецепт отказа от Найта – это отвлечение.
Мне не пришлось долго удивляться. Как только телефон завибрировал в заднем кармане, я достала его и задержала дыхание. Имя Найта высветилось вместе с фотографией, где он, в задранной футболке, подмигивает в камеру, оголяя шесть потрясающих кубиков.
Он перезвонил мне.
Наконец. После дюжины пропущенных.
Он ждет моих слов.
Перед друзьями, которые сойдут с ума, если услышат, что я разговариваю.
Отвечать ему опасно, но я не могу удержаться, зная, что он может не ответить, если я перезвоню ему позже. Я извинилась и выбежала в переулок между клубом и кафе. Нажала ответить и прижала пальцем другое ухо, чтобы лучше слышать его.