– Я никогда не злюсь. Просто за справедливость. – Он пожал плечами. – Кроме того, речь о тебе, а не обо мне.
– Я больше не нужна Найту, – показала я.
Я глупо попыталась спровоцировать его, чтобы он сказал нет, но Вон слишком умен, чтобы попасться в эту ловушку.
– Знаешь, Луна, люди не любят меня, потому что я всегда борюсь. Без пощады. Но они не понимают, что террор и возбуждение очень похожи. Тот же адреналин. Та же реакция. Что скажешь, Рексрот? Готова сражаться?
Прежде, чем я смогла понять смысл его слов, Вон наклонился и мягко прижался к моим губам. Мы застыли между поцелуем и дыханием друг друга, глаза все еще открыты, но я не отстраняюсь. Не отталкиваю его.
Вон поцеловал уголок моих губ, прошептав:
– Ты восхитительна, Луна Рексрот. Я мог бы съесть тебя и даже не пожалеть об этом.
Он все еще хитро улыбался, когда его вдруг отбросило назад, и не успела я понять, что произошло, как Вона швырнуло на стиральную машину, а кулак Найта завис в воздухе над ним. Найт намного больше, физически сильнее. Но это не заставило Вона перестать улыбаться, дьявольский огонь разгорался в его светлых глазах.
– Неужели сам Иуда Искариот? – Найт сощурился, сплевывая на пол. – Аккуратнее, Коул. Ты сейчас парень несвободный. Интересно, что подумает твоя девушка об этой маленькой вспышке. А я всего лишь поцеловал прекрасную и одинокую девушку, весьма горячую.
– Предатель! – закричал Найт ему в лицо.
Вон выпрямился.
– Предатель? Как будто это я переспал с девушкой, которую ты любишь, а теперь ты расстроился? – спокойно сказал он.
О господи.
Ленора.
– Да. – На лице Найта появилась волчья улыбка. – Определенно так. Ты заставил Луну отправиться в Аппалачский. – Все его тело сотрясалось от ярости, что контрастировало с идеальными чертами. – Поппи рассказала, как подслушала вас во внутреннем дворике.
Вон пожал плечами, не желая погружаться в истеричную атмосферу комнаты.
– Ты опекал ее. Вы не ровня. И не могли тогда быть вместе. Я отправил ее туда, и посмотри на нее сейчас. Она выросла и готова столкнуться с тобой лицом к лицу. Где мое спасибо?
– Я убью тебя, – прошептал Найт.
Выражение его лица напугало меня, но не настолько, чтобы сидеть сложа руки и позволить ему разнести все. Я не хочу двигаться дальше с Джошем, но это не значит, что я не имею права на это. Мы с Найтом никогда не были вместе, а сейчас он с другой. У него нет права злиться. Я схватила Найта за бицепс, пытаясь оттолкнуть от Вона.
Он пихнул меня.
– Держись подальше, Луна.
Мои глаза расширились, я не верила его словам. Я часть этого. Я втиснулась между ними, блокируя ему доступ к Вону. Не то чтобы Вон нуждался в моей защите. Он бы убил за возможность участвовать в потасовке. Очевидно, что я плохо подумала, потому что теперь я была зажата между ними, и пах Вона прижимался к моей заднице, и Найт это хорошо видел своими орлиным взором, так как он намного выше, чем мы с Воном.
Я открыла рот, пытаясь закричать на Найта, но, конечно, ничего не получилось, ничего не выходило.
Найт немедленно сделал шаг назад, дав мне немного пространства. Он скрипел челюстью.
– Выйди, черт подери. Это только между мной и Воном.
Я покачала головой, снова открывая рот. Знаю, что я выгляжу тупо. Да и чувствую себя так же.
Просто скажи что-нибудь.
– Я сейчас выгоню тебя, – сказал Найт.
И он действительно может это сделать. Я показала ему палец и улыбнулась. Вот так. Тысяча слов в одном движении.
Найт подошел ко мне, и я сорвалась.
– Перестань быть таким лицемерным, – завизжала я ему в лицо не стерпев. – У тебя есть девушка. Ты двигаешься дальше. У тебя нет права сходить с ума, когда я целую других людей. Ты не обладаешь мной.
Как только я закрыла рот, то вспомнила, что мы не одни. Я наткнулась на Вона, который все еще стоял позади меня, как стена. Когда я повернулась, Вон удивленно смотрел на меня. Комната вращалась, словно шар, передо мной, цвета и формы слились воедино.
– Скажи что-нибудь, – приказал Вон, хлопая руками меня по плечам. – Мне, Луна.
Я открыла рот. Не думаю, что я смогу сделать это, но какая-то часть меня отчаянно желала этого. Эта сила слишком велика, чтобы делиться ей с другими. Слова скопились в глотке, но не выходили.
Сделай это. Сделай это. Ты можешь.
Я попыталась, но не смогла.
Я открыла рот. И закрыла.
А оптом опять открыла. Но спустя несколько секунд я закрыла глаза и покачала головой. Я не могу сделать этого.
– Хорошо. Ты говоришь, что ты не моя, но все доказательства об обратном. – Найта ухмылялся, а это значит, что он был растерян, он смотрел на меня.
Кажется, он снова пьян. Отвратительно.
– Что касается тебя, Лунный свет, думаю, настало время изменить ситуацию. Безответная любовь такая сука. Пора попробовать на вкус собственное лекарство.
А потом Найт повернулся к Вону и бросился на него с такой силой, что я подумала, позвоночник Вона сломается как ветка. Найт схватил его за воротник рубашки и бросил к стене, а затем попытался ударить по лицу, но Вон оказался быстрее. Он толкнул Найта локтем в ключицу и сбил его с ног. Дверь распахнулась, и вбежали Поппи, Дарья, Ленора, Пенн и Хантер. Начнем с того, что комната была настолько крошечной, что Хантеру и Пенну не составило труда закончить драку, просто став между ними. Хантер прижал к двери Вона, которому это было и не надо, так как он все держал под контролем. Пенн, огромный футболист, заломал Найту руки за спину.
– Ты труп, – сплюнул Найт.
Он покраснел, глаза сверкали от злости. Вон усмехнулся, снова приняв вид скучающего парня у себя на уме. Ленни и Дарья вывели за дверь плачущую Поппи.
Должно быть, все выглядело ужасно. Она не заслужила чувствовать себя как другие женщины. Все вышло из-под контроля. Я сжала руку Вона.
– Я пойду.
Пробегая по лестнице, я увидела Поппи, сидящую на верхней ступени, Ленни и Дарья гладили ее по волосам и успокаивали.
– Я люблю его! – плакала Поппи.
Мое сердце выпрыгнуло из груди – мне больно за нее.
– Знаю, милая. Но я бы не встречалась с парнем, который трахается с кем-то еще, – мягко призналась Ленни.
Все они разом посмотрели на меня, когда я проходила мимо, а я просто опустила голову.
– Святая Луна, что случилось? – спросила Дарья.
Она больше не выглядела такой самодовольной и веселой. Я не ответила.
Я сбежала домой, как обычно.
Убежала от конфликта.
От правды.
От своего голоса.
От своей тишины.
Глава 9
– Красивый фингал. Отлично сочетается с футболкой. – Папа перевел взгляд с моего синяка на темно-фиолетовую рубашку.
Он не стал спрашивать, как я получил его. Знает, что я не отвечу. Несколько месяцев назад я делал ставки в бойцовском клубе, который назывался «Змеиная нора». Иногда я дрался, прикрывая Вона, когда этот придурок исчезал без предупреждения – не часто, но синяки были нормой. Кроме того, все было чертовски очевидно – Луна рано ушла, а Поппи весь вечер висела на лацканах моего пиджака – гормоны и девочки вещи взаимосвязанные.
Впрочем, с папой все было иначе в последнее время. Он стал более резким и менее внимательным. Не могу его винить. Он был занят, пытаясь найти лекарство от маминой болезни. Так что было бы неправильно позволить всему этому дерьму всплыть сейчас. Мы находились в разных плоскостях. Раньше мы вместе курили на заднем дворе, а теперь удача, если мы обменялись парой сообщений и не убили друг друга.
Вечеринка могла бы стать отличным поводом, чтобы расстаться с Луной, но я был слишком ослеплен злостью на Вона и Луну и не мог нормально думать. Зимние каникулы только начались, и если они собираются целоваться по всему городу, то пусть будут уверены, что получат прекрасный вид на то, как я тусуюсь с Поппи.
Знаю, что я мудак. Поппи классная девчонка. Но недостаточно классная, чтобы обуздать такого засранца, как я. Во всяком случае, она знает, что случилось, но все еще бегает за мной. Записки от нее висели на каждой стене еще с первого курса, когда я шатался с Луной.
Поппи не была непонятливой.
Тем не менее я буквально по буквам объяснял ей все.
– Я ушел, – бросил я и надел кепку.
Я не готов слоняться по поместью и слушать кашель мамы. В последнее время ей становится все хуже и хуже, а иногда бывает хорошо, но чаще всего я просто хочу сбежать от этого звука, который подводит ее тело. Подводит всех нас.
Я надел черные треники и ветровку, чтобы пробежаться по парку «Эльдорадо» и проведать домик на дереве, который я не посещал года четыре, хотя кто их считает вообще?
Я.
Я , черт побери, считаю. Каждый час.
День.
Месяц.
Помнишь времена, когда все было легко и просто?
Мы с Луной решили, что выросли из шалаша, когда нам было четырнадцать. Ладно, она решила, а я согласился. Я соглашался со многими вещами во имя Луны, и, стоит признать, что я чувствую себя освободившимся, перестав это делать. Даже если я просто притворяюсь.
Когда я добрался до домика и залез внутрь, то удивился тому, что он в идеальном состоянии. Не было пыли на маленьких стульях, пластиковом столе и маленькой самодельной кухне. Шкафы, которые мы сделали сами, были выкрашены в желтый, хотя и висели на самом краю. Свежие цветы стояли в консервной банке на столе. Книги по языку жестов лежали на самодельных полках. Кто-то убирает это место, хотя я бы не удивился, если местные дети заняли его.
Я лег на потертый ковер, который пах сыростью, старым деревом и дерьмом белок. И закрыл глаза.
– У тебя нет права, – послышался голос откуда-то со стороны входа.
Я узнал этот голос, даже не успев открыть глаза, голос, к которому я все еще привыкаю.
Мягкий.
Хриплый.
Сексуальный и немного грубый, но все еще женственный, как у Марго Робби.