– Всегда. В любое время. Навсегда, – сказал он, не отрываясь от меня.
Я решила закончить предложение за него, так, как я представляла в голове много раз.
– Я выбираю тебя.
Эпилог
Год спустя
– О мой бог. О Найт. О Найт. О Найт, О…
– Найт. Да. Знаю. – Я вращаю пальцы и засовываю язык в киску Луны. Она безумно возбуждена, что делает меня озабоченным кобелем.
Ладно. Хорошо. Я всегда как озабоченный кобель.
На самом деле, есть ли что-то более возбуждающее, чем слизывать сок своей невесты, размазывая его по всему клитору, играя с ним, пока я трахаю ее, до следующей среды?
Да, я тоже так не думаю.
Я пожираю ее, пока она не сжимает мои волосы и не начинает отстранять мою голову от своей промежности. Я чувствую, как бриллианты обручального кольца впиваются в мой череп, и это заставляет мой член дергаться от возбуждения. Кто бы мог подумать, что Луна Рексрот, пацанка, немая, ребенок, которого никто не замечал, такая оторва в постели?
Точно не я. Жизнь полна сюрпризов.
– Я хочу, чтобы ты вошел в меня. – Ее голос прозвучал требовательнее обычного.
Не могу ничего поделать. Чуть не упал от смеха. Но она не дает мне возможности сделать это. Она подтягивает меня за задницу и ловит талию своими тонкими ножками и ждет, когда я войду в нее.
Я так и делаю. Я заполняю ее до краев, пока в сладком стоне не появляется боль. Я медленно двигаюсь туда и обратно, занимаясь с ней любовью, целуя ее губы.
Моя.
В центр подбородка.
Моя.
В нос.
Моя, моя, моя.
– Лунный свет, – я выкрикнул ее прозвище, как будто спрыгнул со скалы.
Я вижу прекрасный горизонт, плещущийся передо мной во всей красе. Он полон воспоминаний, которые мы сотворим вместе, мест, которые мы увидим, моментов, которые определят нас навсегда.
Воспоминаний о Леви, с которым каждый день болтаю по телефону, придерживаясь своего обещания быть рядом с ним.
С папой, который медленно вползает обратно в жизнь.
С Дикси, которая старается изо всех сил, чтобы не разозлить меня, и я должен признать – у нее получается.
И с девушкой, которая родилась, чтобы вытащить меня из неизбежной трагедии.
Луна поднимается, и луна освещает нас сквозь шторы домика на пляже.
Ты сделал это – как бы намекает она.
Мы сделали.
У нас потрясающие окна, где ничего не видно снаружи, но изнутри дома все прекрасно видно. Мы переехали сюда шесть месяцев назад, в тот же день, когда Вон собрал все свое дерьмо и переехал в Англию.
Все удивились, когда обнаружили, что мы уехали из Тодос-Сантоса, но для меня это было абсолютно нормально. Нам с Луной нужно было немного времени, прежде чем вернуться в реальный мир – где-нибудь, где родители и друзья не смогли бы прийти и помешать нам. Мы недалеко от Тодос-Сантоса – меньше часа езды, если движение нормальное.
– Найт, – заскулила Луна в моих руках. – Быстрее.
– Но что если…
– Быстрее!
Ее ногти впились мне в спину, ну о'кей.
Все понятно. Беременные дамы немного сумасшедшие. Я думал, что Дикси преувеличивает. Она приезжает сюда каждые выходные. Мы ужинаем, говорим о пустяках и всякой чуши. Она та, кто предупредил меня, что Луне придется пережить кучу гормональных сбоев.
Я думал, что она говорит в основном о рыданиях каждый раз, когда видит грязного щенка или одинокую варежку на улице. Но нет. Луна упрямее осла.
Нет, я не жалуюсь.
– Я не хочу навредить малышу, – простонал я, пытаясь каким-то образом сдержаться.
Я могу есть свою невесту, пока рот не начнет затекать, но я волнуюсь, что раню ребенка своим огромным членом. Я не высокомерен или что-то в этом роде – это искренняя забота. Я не хочу, чтобы Найт Старший тыкался ему в голову или куда-то еще.
«Мамочка, почему у меня только один глаз?»
«Сынок, папочка проткнул его тебе членом, пока трахал меня, когда я была беременна тобой».
Не вините меня за риск – особенно, когда у Вона был просто невероятно счастливый день, когда новость разлетелась. Он назвал мою невесту мамочкой-подростком в процессе, когда мы болтали по «Скайпу» (ложь, ей уже двадцать), а когда Луна призналась в тяге к рамену, он ответил, что, судя по этому, у моего члена особый вкус.
А я не могу даже покалечить Вона.
Я даже не могу ударить его в лицо, потому что он далеко.
– Я сделаю тебе больно, если ты не ускоришься. Я уже десять минут на грани оргазма, – прорычала Луны, возвращая меня к реальности.
– А что если я сделаю ей больно?
– Не сделаешь.
– Откуда ты знаешь?
– Ты не настолько большой! – заявила она раздраженно.
Я остановился и посмотрел на нее с ужасом.
Я знаю, что я большой. У меня есть доказательства. Мы даже использовали линейку в раздевалках в старшей школе. Что за фигня? Старший Найт не нуждается в этом негативе от любви всей его жизни.
– Возьми слова обратно, – предупредил я, входя в нее очень глубоко и сильно, да я почти достал до ее глотки.
Она засмеялась. И кончила. На моем члене. И еще сильнее рассмеялась. Я реально лучший партнер в мире, если можно так говорить о самом себе. Конечно, могу. Я буквально это и делаю.
Наконец – то, слово «буквально» употребляется в нужном контексте. Хотя я даже не сказал его, просто подумал.
– Разве второй триместр не самый опасный? – Спросил я, продолжая преследовать свой собственный оргазм, входя и выходя из нее.
Луна кажется непреклонной в том, что мы не вредим ребенку, и знает много об этом. Кроме того, она здорова и уже любит этого ребенка больше, чем я люблю саму жизнь, а это значит, что этот комочек попал в добрые руки. И живот.
– Найт, беременность работает не так. Мы можем заниматься сексом. Ребенок в безопасности. А вот ты? Все зависит от того, насколько сильно ты будешь играть со мной в постели.
К тому времени, когда я закончил, она с трудом смогла дойти до ванны. Я остался лежать на кровати, наблюдая, как ее обнаженная фигура движется к освещенной ванной комнате. Три месяца назад, когда мы узнали, что она беременна, мы пришли в восторг. Несмотря на то что думали все вокруг, беременность была запланирована на все сто процентов.
Да, да, я знаю. Мы оба учимся в Южно-Калифорнийском колледже. Мы оба студенты. Я работаю тренером по футболу в младшей лиге, и мне ни хрена не платят, я занимаюсь этим просто для души, а Луна только что закончила проект, за который неплохо заплатили. Новость мы узнали случайно месяц назад, на запоздалой свадьбе Дарьи и Пенна. Луна не пила. Дарья тоже. Так что, было несложно сложить два плюс два.
– У наших деток будут детки! – заявила Мелоди Фоллоуил.
По каким-то причинам это прозвучало грубо из ее уст.
Решение завести ребенка было непросто принять. Мы просто отмечали пункты, к которым должна стремиться счастливая пара нашего возраста – помолвка, дом, белый лабрадор по имени Джонни и уродливый хаски по имени Роттен – но что-то было не так. И это что-то было мамой, конечно, не только из-за ее отсутствия, а из-за того, что заботиться было не о ком. Не за кого бороться. Ради кого просто быть.
Секрет о нас с Луной – мы любители заботиться по своей природе. Я так привык заботиться о ней и маме, а она – обо всем остальном мире, включая меня, что нам нужен кто-то, кому подарить лишнюю любовь.
Папа чуть не убил меня, когда узнал, что я обрюхатил невесту в девятнадцать лет специально. К счастью, Дикси его успокоила.
Луна напевает песню «Enjoy the Silence» Depeche Mode. На лице легкая улыбка. Интересно, там мальчик или девочка? Мы продолжаем называть ребенка «она», потому что какая-то часть нас уверена, что этот ребенок олицетворяет маму.
А еще мне интересно, будут у ребенка зеленые или серые глаза.
Будет ли темная, гладкая кожа и полные губы.
Надеюсь, что малыш будет знать, что мы хотели ребенка еще до того, как узнали о его существовании. Это так не похоже на наших биологических матерей, мы никогда не отпустим его или ее. И я не имею в виду после рождения. Я имею в виду всегда. Может, даже после колледжа. Мы закроем его в комнате навсегда.
Ладно, это не самый лучший подход к воспитанию. Не берите в голову.
– Я думал, что ты ненавидишь эту песню, – кричу я Луне и похлопываю по постели рядом с собой, намекая на то, что прошло уже много времени и пора начать второй раунд.
– Так и есть, – воскликнула она, возвращаясь из ванной и залезая в постель.
Наша квартира на Венис-Бич довольно хорошая. Вы можете услышать, как ночью волны обрушиваются на берег, обычно это фон для шума туристов, их смеха и криков, а перед балконом ужасно играют уличные музыканты. Я люблю шум и суету. Это напоминает мне о том, как мне повезло связать свою судьбу с самым тихим человеком, которого я знаю.
– Тогда почему ты ее поешь? – Я прижался к ней ближе, потираясь носом о ее шею.
Мы соприкасаемся грудью. Моя твердая и мускулистая. Ее – мягкая и круглая.
– Потому что. – Она улыбнулась. – Эди ее любит, а я люблю Эди.
– Тогда по такому же принципу ты любишь анал, – сказал я.
– Да? – Она искоса посмотрела на меня.
– Ага. Потому что я люблю анал, а ты любишь меня.
– Только на твой день рождения. – Она предупреждающе подняла палец. – По всей видимости, только тогда я тебя полюблю.
– И на национальные праздники, – поспорил я.
– Ты заключил спор сам с собой.
– На канадские тоже. Сейчас самое время проявлять солидарность.
Она засмеялась. И я тоже. Не могу дождаться, когда к нашей тусовке присоединится малыш.
Он даже не подозревает, как долго мы его ждем.
Как я хочу, чтобы он был рядом.
Как в тот день, незадолго до смерти мамы, когда я извинялся перед Луной за то, что не надел презерватив. То было неискреннее извинение. Потому что я хотел, чтобы у нас был ребенок.
Я хочу искупить то, что сделали наши матери.