– Подойдите ближе, – попросил Игнат, с трудом сдерживая смех. Он снял перчатки и опустил ладони в чаши управления, заполненные чистым конденсатом времени – неестественно серой и очень вязкой жидкостью. – Какой временной промежуток вас интересует?
– Э-э… а сколько попыток у меня есть?
– У вас есть примерно двадцать минут, пока кровь не растворится в конденсате.
– Изначально я думал начать с другого, – пробормотал Михаил, – но вспомнил, что через две недели итоговая аттестация в университете. Я готовлюсь, конечно, но…
Немалые усилия потребовались Игнату, чтобы не закатить глаза.
– …всё равно хочу узнать, какой билет мне попадётся, – добавил Михаил твёрдым голосом.
– Вы переоцениваете «Глаз», – терпеливо объяснил Игнат. – В некоторых случаях погрешность составляет годы, а уж промежуток в несколько часов… Ладно, я попытаюсь.
Немного пошарив пальцами в чашах с конденсатом, Игнат нащупал нечто, похожее на тёплый шнурок – нить времени, – и начал легонько тянуть его на себя. Зеркальная поверхность «зрачка» покрылась небольшой рябью, будто со стороны подул лёгкий ветерок.
– Две недели, да? Тогда хватит, я думаю, – пробормотал Игнат.
Стоило ему перестать тянуть нить на себя, как в зеркале начало проявляться нечёткое, будто нарисованное крупной кистью, изображение. Проступили ряды полупустых парт в огромной аудитории, которые вскоре сменились на очертания двустворчатой двери. Они увидели, как в будущем Михаил выйдет из аудитории в просторный коридор и на широкой ладони раскроет зачётку в красном переплете. В графе оценка будет стоять «отлично».
Вскоре к нему подойдет длинноволосый парень в голубой рубашке и по-приятельски похлопает его по плечу.
– Это Макс, наш староста… – взволнованно произнёс Михаил. – Получается, это я?! Мои глаза и… моя зачётка?
– Всё верно, – улыбнулся Игнат и почувствовал, что нить в пальцах начала понемногу натягиваться.
– В зеркале отражается то, что я увижу в будущем? – Михаил всё ещё не мог поверить. – Значит, я всё-таки сдам этот экзамен?
– Если не прекратите свою подготовку.
Вряд ли Михаил услышал его последние слова, заворожённо наблюдая, как в будущем спустится по широким ступенькам и направится в университетский парк. Через две недели трава и листва деревьев будут такого восхитительного зелёного цвета, какой можно наблюдать только в начале лета. А особенности передачи изображения «Глазом» делали кадры из парка похожими на серию акварелей.
Внезапно у Игната мелькнула мысль съездить в родное поместье под Новгородом, где ещё больше зелёных лугов и лиственных лесов. В последнее время во снах он частенько посещал те места, особенно храм Кассандры. Однако в реальности Игнат вряд ли станет дома желанным гостем. От тяжёлых мыслей его отвлекло жжение в пальцах: нить времени стала совсем горячей и пыталась вырваться из рук.
В будущем Михаил ещё несколько минут просидит на скамейке в парке, пока на него не набросится огромный лабрадор. Изображение в зеркале замелькало, и на пару мгновений стало темно. Михаил заворожённо наблюдал, как он откроет глаза, зажмуренные в испуге, и увидит перед собой невысокую девушку в коротких джинсовых шортах. Игнат прочитал по губам, что хозяйка лабрадора начнёт горячо извиняться, а потом – видимо, после слов Михаила – улыбнётся.
В следующий миг изображение пропало – нить времени вырвалась из рук Игната и вернулась в полотно, постоянно находящееся в движении.
– Что случилось? – возмущённо воскликнул Михаил, повернувшись к нему.
– Рассинхронизация, – коротко ответил Игнат.
– Мы можем опять туда вернуться?
– Вы действительно этого хотите? У вас осталось совсем немного времени.
Его личные «посетители» также вскоре будут здесь. Вчера Игнат использовал «Глаз» на себе и в серебряном зеркале увидел, что они не пересекутся в салоне с Михаилом. И теперь ему нужно вовремя выпроводить клиента, чтобы настоящее не разошлось с предсказанным.
– Вы правы, конечно, – наконец пробормотал Михаил. – Я засмотрелся, а ещё столько всего… Покажите, что будет со мной через пять лет.
На этот раз Игнат тянул волокно времени дольше, и требовало это куда больших усилий. Наконец в зеркале появились очертания огромного многолюдного офиса. В будущем Михаил будет неотрывно смотреть на экран монитора и пролистывать огромные таблицы с цифрами. Пару минут ничего не происходило, а потом волокно времени вновь вырвалось: чем глубже забираешься в будущее, тем сложнее удержать конкретный момент.
– Десять лет, – мрачным тоном попросил Михаил.
Тот же офис. Тот же экран с таблицами. Через десять лет Михаил займет место у огромного окна, а его взгляд куда чаще будет обращаться на заснеженный город, чем на бесконечные ряды цифр.
Когда нить вернулась в полотно и изображение пропало, Михаил не произнёс ни слова. Игнат попытался вновь попасть в тот период, и на этот раз они увидели крошечную кухню, явно холостяцкую, и небольшой кремовый торт с горящими свечами. Михаил из будущего некоторое время будет неподвижно смотреть на торт, а потом задует огни. В этот момент изображение в серебряном зеркале угасло.
– Хватит, – тихо попросил Михаил. – Я всё понял.
Игнат вытащил руки из чаш с конденсатом времени и тщательно их вымыл в раковине. Затем запустил процесс очистки «Глаза» и направился к выходу. Однако Михаил не сдвинулся с места.
– Так всё и будет? – В его глазах сквозило отчаяние. – Это меня ожидает?
– Это наиболее вероятный исход на вашем текущем пути. – Заученная фраза с готовностью сорвалась с губ Игната. – Но не единственный. Не стоит слишком серьёзно относиться к тому, что вы сейчас увидели.
– Только не работа в офисе, – простонал Михаил, следуя за ним по дорожке из светящихся огоньков. – Я знаю, о чём говорю, ведь мой отец работает клерком. Пару дней назад мне назначили просмотр в молодёжную команду города. Я так надеялся стать профессиональным баскетболистом! Почему же всё так сложилось?
– Ещё ничего не сложилось.
Игнат едва сдерживал раздражение: если Михаил пересечётся с «гостями» в салоне, то будущее может измениться. А он этого совсем не хотел. Пришлось немного поторопить клиента:
– Вы что-то ещё хотели спросить?
– Вообще-то да, – поднял голову Михаил. – Возможно ли найти в будущем причину, почему я всё-таки так поступил? Почему я не стал баскетболистом?
Наконец-то! Главный вопрос, за которым Михаил пришёл на сеанс и который должен был прозвучать ещё перед серебряным зеркалом, наконец задан.
– Небольшая вероятность есть, – деликатно ответил Игнат, запирая дверь в помещение с «Глазом», – но я не думаю, что вам стоит…
– Вы не понимаете, я должен! – горячо сказал Михаил. – Это мой единственный шанс избежать всего этого! Я приду завтра.
– Как скажете, – сдался Игнат. – А сейчас прошу меня извинить, с минуты на минуту придут другие клиенты.
Они пожали друг другу руки, и Михаил наконец покинул салон. После сеанса его будущее действительно прояснилось. Теперь Игнат знал, что Михаил не придёт ни завтра, ни в ближайшем будущем. Выходить из автобуса можно только после его полной остановки, а иначе спешка может обернуться сломанной ногой.
Едва Игнат успел вернуться за свой рабочий стол, как в дверь постучали. Не дожидаясь приглашения, в салон зашли двое: женщина лет тридцати с серебристыми волосами, собранными в хвост, и смуглый мужчина с дредами. Оба держали в руках характерные белые дипломаты.
– Можно войти?
– Вы уже вошли, – проворчал Игнат.
– Агент Синицына, – представилась женщина и указала на напарника. – Агент Мансури.
Игнат с любопытством взглянул на иностранца. Последний раз настоящего «ищейку» он встречал ещё в детстве, когда к ним в поместье приезжали гости из мадридского клана. Невысокий испанец тогда не знал, куда деться от его бесконечных вопросов, но отказать наследнику клана не посмел. Глаза «ищейки», способные видеть оставляемые сердцами отпечатки, были скрыты солнцезащитными очками. Агент Мансури коротко кивнул, когда Синицына произнесла его имя.
– Чем могу помочь агентам Магического контроля? Если насчёт лицензии на деятельность, то мы пока работаем по временной…
– Это не насчёт лицензии, – отрезала Синицына. – Мы по другому вопросу. Сегодня утром кто-то ограбил Хранилище.
– Ничего себе! – вырвалось у Игната. – Не думал, что это возможно.
В Хранилище помещали все запрещённые магические артефакты и особо секретные материалы. За три века существования ещё никто не смог его ограбить. До сегодняшнего дня.
– Никто не думал. Вы что-то знаете об этом?
– Нет.
– Тогда почему сигнатура сердца грабителя привела нас сюда? – поинтересовалась Синицына с неприятной ухмылкой. В этот момент Мансури рукой, увешанной золотыми перстнями, молча указал в его сторону.
– Сюда? – удивился Игнат. – Не может быть! Я ничего не крал! Императором клянусь.
– Не надо им клясться, он ещё слишком молод для этого.
– Тогда регентом?
– Такой клятве я не поверю, – отрезала Синицына, не оценив его шутку. – И я не обвиняла вас в краже.
– It's not your signature, – старательно выговаривая слова, произнёс Мансури. (Это не ваша сигнатура (англ.). – Прим. автора).
– Тогда это мог быть один из клиентов, – задумчиво сказал Игнат. – Но только зачем кому-то после ограбления идти в салон? Сегодня было четыре клиента, и в будущем никого из них…
– He could have come yesterday… or earlier. (Он мог прийти вчера… или раньше (англ.). – Прим. автора).
– Или грабитель мог заявиться не на сеанс, а к вам лично, – добавила Синицына. – Например, отдать украденное.
– Вы же не серьёзно? – застонал Игнат. – Именно в салоне? Кто же так делает?
– Камер у вас тут нет, я полагаю?
– Конечно, нет, в таких заведениях это исключено.
Синицына осмотрела небольшую приёмную с акварельными портретами на фоне серых стен и уставилась на дверь комнаты с «Глазом».