Во время полета мы мало разговаривали. В аэропорту, когда направлялись к парковке, я знала, что Себастьян будет вести себя так, как будто ничего не случилось, что его поведение останется таким же, как всегда, и эта мысль вместо того, чтобы злить, опечалила.
Оказавшись в машине, я положила подбородок на кулак и смотрела из окна на величественные здания, проплывающие мимо. Неважно, сколько времени прожила в этом городе: всегда буду чувствовать себя здесь ничтожным муравьем.
Не сразу поняла, что направляемся не в квартиру, а пересекаем Бруклинский мост в противоположном направлении. Когда наконец оторвала взгляд от дороги и повернулась к Себастьяну, он уже парковался перед рестораном из красного кирпича. Это было на берегу Гудзона, и я вздохнула с облегчением, заметив, что мы не очень углубились в Бруклин. Я переняла многие предубеждения из-за людей, с которыми общалась с тех пор, как приехала в город, но Тами обожала Бруклин. Несколько раз бродили по улицам, посещая художественные галереи в Бушвике, красивом и очень модном районе, который часто посещали малоизвестные, но очень талантливые художники.
– Что мы здесь делаем?
Себастьян вынул ключи из замка зажигания и повернулся.
– Пришли поужинать лучшими гамбургерами в Нью-Йорке.
Меньше всего на свете ожидала от него что-то подобное. Прежде чем успела что-либо сказать, он вышел из машины и направился ко входу в ресторан.
Быстро вышла из машины и догнала его как раз в тот момент, когда он остановился, чтобы открыть передо мной дверь.
– Зачем ты привел меня сюда?
– А ты как думаешь?
Растерянно моргнула.
– Потому что хочешь, чтобы растолстела? – ответила, заметив, что настроение начало понемногу улучшаться и на губах невольно заиграла улыбка.
Себастьян смотрел на меня несколько эфемерных секунд.
– Привел тебя сюда потому, что нужно было снова увидеть твою улыбку.
Замерла и почувствовала, как тысячи бабочек запорхали внутри. Не дожидаясь, пока отвечу, он кивком головы указал на вход. Место представляло собой нечто среднее между традиционным рестораном и заведением быстрого питания, типичный американский дайнер, но в этом было свое очарование.
Сели за столик в углу, и когда официант подошел и спросил, что собираемся заказать, попросила Себастьяна заказать мне то же самое, что и себе. Когда принесли еду, распахнула глаза в неподдельном изумлении.
– Неужели то, что впервые в жизни стал милым, повлияло на способность считать? – спросила я, недоверчиво глядя на все, что официант ставил перед нами. – Нас только двое.
– Я ем за четверых, – невозмутимо ответил он, расставляя тарелки. Меня порой удивляло, с каким маниакальным любопытством я всегда наблюдала за Себастьяном. Во время нашего совместного проживания не упускала возможности изучить его привычки. Не то чтобы он был педантичен, но в некоторых вещах, например в еде, старался, чтобы все было идеально.
Было весело наблюдать, как он очень аккуратно раскладывал еду. Все было скрупулезно распределено между нами. Взяла жареную картофелину и поняла, чего не хватает. Встала, намереваясь подойти к стойке, но Себастьян протянул руку, чтобы схватить за запястье, и с прищуром посмотрел на меня.
– Ты куда?
– Купить кое-что. Сейчас вернусь.
Себастьян колебался несколько секунд: обвел ресторан взглядом и, задумавшись на мгновение, отпустил.
Этот жест заставил заново пережить все, что произошло между нами, но я изо всех сил старалась не поддаваться чувствам.
Когда вернулась к столику, Себастьян уже расправлялся со вторым гамбургером.
Он посмотрел на меня с недоуменным выражением лица, когда я поставила на стол креманку с ванильным мороженым.
– Ты даже не попробовала гамбургер, а уже переходишь к десерту?
Села напротив и, не отрывая от него глаз, взяла жареную картошку и обмакнула ее в мороженое, а затем положила в рот и с удовольствием съела.
Себастьян хмуро наблюдал за мной.
– Ммм… как вкусно, – с улыбкой протянула, беря еще одну картофелину и повторяя процесс.
– Иногда думаю, что ты не можешь быть еще странней…
– Попробуй, – сказала я, беря картофелину, намазывая ее мороженым и протягивая руку, чтобы дотянуться до его губ.
– Нет, спасибо, – ответил он, игнорируя картошку и протянутую руку.
– Ну же, – сказала я, замечая, что мороженое тает от соприкосновения с горячей картошкой и стекает на пальцы.
Себастьян мгновение смотрел на меня, а затем уставился на картошку. Его глаза как-то по-особенному блестели. Когда он наклонился, чтобы откусить картошку, сделал это, ни на секунду не отрывая глаз от моих. Его губы намеренно коснулись моих пальцев: почувствовала кончик языка на коже, и меня парализовало. Его темные глаза вспыхнули, прежде чем он отстранился и откинулся на спинку кресла.
Дыхание стало прерывистым, а сердце бешено колотилось в груди.
Он поднял пластиковый стаканчик и отпил, как будто ничего не произошло.
– Тебе понравилось? – спросила я, будто то, что он только что сделал, ничуть меня не тронуло, но мысленно прокляла себя, когда голос дрогнул.
Себастьян улыбнулся.
– Очень.
Он что, флиртовал со мной?
– Ешь, – сказал он, возвращаясь к привычной серьезности.
Покачала головой, но сделала, что он сказал. Улыбнулась, попробовав бургер.
– Вау, это очень вкусно!
Себастьян кивнул. Пока продолжали есть, я ломала голову над тем, как поговорить о нас, не спровоцировав новую ссору, но, когда набралась смелости, чтобы спросить напрямую, кое-что произошло. Как только зазвенел маленький колокольчик у входа в ресторан, взгляд Себастьяна устремился в сторону от меня, что болтала без умолку, и атмосфера беззаботности, которую я пыталась создать, испарилась.
Проследила за взглядом Себастьяна, когда он медленно повернулся, и увидела девушку, которая смотрела на нас, будто почувствовала на себе наши взгляды. Она побледнела, что-то похожее случилось и с Себастьяном. Прежде чем я успела спросить, кто она, Себастьян встал и подошел к ней. Девушка, похоже, подумала о том же, потому что, ни секунды не колеблясь, направилась туда, где сидели мы, и они встретились на полпути.
– Какого черта ты здесь делаешь?
– Пожалуйста, Самара… – сказал Себастьян так тихо в надежде, что я не услышу.
Я отвернулась, чтобы не показаться любопытной, но продолжала наблюдать за ними через отражение в зеркале, которое было расположено на противоположной стене.
Кем, черт возьми, была эта девушка?
Видела, что Себастьян сказал ей что-то, чего не смогла расслышать, на что она лишь покачала головой и посмотрела на него с презрением. Это настолько привлекло мое внимание, что я не заметила, как Себастьян пытался удержать ее.
Она высвободилась, взметнув светлые волосы, и ее стройная фигура оказалась прямо передо мной.
– Черт возьми, Самара, – крикнул Себастьян в то же время, как девушка остановилась рядом со мной.
Она с отвращением посмотрела на Себастьяна и повернулась ко мне.
– Держись от него подальше. Он опасен. Не подпускай близко к себе. Когда меньше всего будешь ожидать, он разрушит твою жизнь до основания, уничтожит все, что тебе дорого, и уйдет, едва успеешь понять, что произошло.
Я вздрогнула от неожиданности.
Себастьян, казалось, потерял свойственное ему терпение. Подошел к ней и взял за руку.
– Прекрати!
Я буквально подпрыгнула, услышав, как он прилюдно накричал на нее. Глаза Самары наполнились слезами, и она с силой выдернула руку, высвобождаясь из его хватки.
– Я тебя предупредила, – напоследок бросила она мне и вновь посмотрела на Себастьяна. – А ты… Надеюсь, сгоришь в аду.
Она ушла, прежде чем кто-то успел что-то сказать. Себастьян проследил за ней взглядом и уставился на дверь, через которую она исчезла.
Затем он, похоже, вспомнил обо мне и вернулся на место.
Я уставилась на него, пытаясь понять, что, черт возьми, только что произошло и почему его так задело то, что он увидел ее. Была ли она его девушкой? Или, вернее, бывшей девушкой?
– Кто это, Себастьян?
Он ответил не сразу, казалось, услышав меня только через несколько секунд, как будто его мозг работал со скоростью в тысячу миль в час и не успевал усвоить всю информацию.
– Никто. Ты доела?
Посмотрела на свой поднос, который был полностью заполнен, и на его, где половина еды так и осталась нетронутой.
– Уходим.
Спорить не стала, интуиция подсказывала, что лучше промолчать, хотя не собиралась позволять ему притворяться, что ничего не произошло.
Последовала за ним на парковку и забралась на пассажирское сиденье. Себастьян включил первую передачу, и мы выехали на автостраду. Этот умник включил радио на полную мощность, да так громко, что меня это напугало. Протянула руку, чтобы убавить громкость, и он повернулся ко мне, совершенно не в себе.
– Оставь как есть.
– Перестань разговаривать со мной в таком тоне.
Выключила радио. Тишина завладела пространством, и я повернулась к Себастьяну.
– Кто, черт возьми, была эта женщина?
Себастьян не ответил, еще сильнее надавив на газ. Схватилась за ручку дверцы, напуганная скоростью.
– Себастьян, ты едешь слишком быстро.
Он еще сильнее вдавил педаль. Адреналин подскочил до максимума.
Мужчина за рулем был не тем Себастьяном, которого я знала, он казался совершенно не в себе, как будто та девушка всколыхнула в нем что-то, что превратило его в мрачного, страшного человека с совершенно безумным взглядом.
– Себастьян, притормози, мать твою! – крикнула я, когда скорость уже граничила с самоубийственной.
Он будто не слышал меня, как будто не мог слышать ничего, кроме того, что было у него в голове.
Я кричала на него, но это было все равно что орать на стену. Ударила его по руке, трясла, но его глаза ни на секунду не отрывались от дороги, хотя было ясно, что он ее не видит.
Запаниковала. Повторялась сцена аварии, я переживала те же ощущения, что и несколько дней назад, но теперь человек, который подвергал меня опасности, был последним, кто, как казалось, мог причинить мне боль.