Себастьян… Неужели то, что он оказался частью этого ужасного мира, ранило сильнее, чем то, что отец был одним из самых опасных наркоторговцев в стране?
Не только чувствовала себя преданной, но и сомневалась, что все, чем он делился, было правдой. Он предупреждал, что не подходит мне, но я думала, что он имеет в виду работу телохранителем и разницу в возрасте. Но мне никогда не приходило в голову, что он может быть убийцей.
«Твой отец – убийца, Марфиль».
В конце концов он пришел за мной.
Я смотрела на закрытую дверь, пытаясь понять, что за человек ждет меня по ту сторону.
– Открой немедленно, Марфиль, – сказал он, осторожно постучав костяшками пальцев. – Не заставляй вышибать дверь…
В конце концов я поднялась с пола и открыла дверь. Он был в черной толстовке, которую я не видела на нем раньше.
Наркоторговец или нет, он все равно был невероятно красив и сексуален.
Уставилась на него, и он делал то же самое. Я закрыла глаза, когда он погладил меня по щеке, а затем по шее.
– Мне так жаль, – прошептал он на ухо, и я задрожала. – Прости меня, Косточка.
Он поцеловал чувствительную кожу уха.
Это успокоило на несколько секунд. Затем вспомнила, что он собирался сделать, и оттолкнула, как будто это обожгло.
– Больше ты меня не поцелуешь, Себастьян.
Я отползла от него и забралась на кровать, свернувшись в клубок. Не знала, чего ждем. Единственное, что было точным, – он собирался оставить меня с Маркусом, потому что никогда не видела его таким разбитым и обеспокоенным.
– Выпей это, – сказал он через некоторое время, протягивая мне стакан воды и таблетку, как и раньше.
– Мне не нужна таблетка, я в порядке.
– Тебе нужно отдохнуть.
– Мне нужно очнуться от этого кошмара.
Себастьян смотрел на меня, все еще держа таблетку. Наконец взяла ее и положила в рот. Нужно было поспать, не видя лиц мертвых телохранителей, подруги, истекающей кровью у меня на глазах, Маркуса, ждущего в темнице, чтобы сожрать.
После таблетки сразу же почувствовала слабость, и когда Себастьян поднял на руки, я поняла, что несет он меня не в кровать, а в машину.
Последнее, что увидела перед тем, как беспомощно закрыть глаза, – как слеза скатилась по щеке Себастьяна.
Хоть бы все это оказалось очередным кошмаром.
ЭпилогСебастьян
Она проспала всю дорогу до аэропорта Ньюарка. На этот раз я не поднимусь с ней в самолет, не смогу сжимать ее ладонь ни при взлете, ни при посадке. Если бы только это: я должен расстаться с ней.
Уже более половины часа я сидел с ней в машине, терпеливо отсчитывая минуты до пробуждения. Снаружи стоял частный самолет Маркуса Козэла, все ждали моей отмашки: когда я посажу Марфиль в самолет, который унесет ее за тысячи миль от меня.
Марфиль зашевелилась, и я приготовился к тому, что должно было произойти. Сначала она медленно открыла глаза. Ее взгляд засиял, когда она поняла, что я рядом. Неповторимый блеск, который сводил с ума все эти месяцы. Свет, который будет преследовать, пока не увижу его вновь. Но длилось это недолго: должно быть, она воспроизвела в голове события последних часов, и тень омрачила прекрасное лицо, стирая любые признаки счастья, надежды и облегчения при виде меня.
– Где мы? – спросила она, оглядываясь по сторонам, и замерла, увидев самолет в нескольких метрах от нас. Это был Dassault Falcon 7X, один из лучших реактивных джетов бизнес-класса, с дальностью полета 5950 морских миль. Его стоимость составляла почти пятьдесят миллионов долларов, что еще раз демонстрировало, сколько денег порождает мир, в котором он был создан.
– В аэропорту Ньюарка, – ответил я, не встречаясь с ней взглядом. Не хотел знать, о чем она думает и как, должно быть, напугана. Изменить сейчас что-либо было не в моей власти, я просто горел желанием убить всех и забрать ее с собой.
– Ты накачал меня наркотиками?
Я взглянул на нее и, прежде чем она успела выбежать, запер машину. Мне необходимо было еще немного времени с ней наедине, чтобы убедиться – она понимает, что должно произойти.
– Это всего лишь успокоительное, чтобы ты отдохнула…
– Ты привез меня сюда силой.
Она повернулась, чтобы открыть дверь, и, когда поняла, что та заперта, бросила на меня взгляд, которым можно убить. И все же в глубине прекрасных, пылающих гневом глаз я заметил страх, который не покидал ее с тех пор, как две ночи назад все полетело к чертям.
– Открой эту гребаную дверь, Себастьян.
– Открою, но сначала нужно объяснить, почему я привез тебя сюда.
– Я не сяду в самолет.
Я вздохнул и полностью повернулся к ней, слегка подавшись вперед.
– Это лишь на время…
– Я не сяду в самолет, – повторила она твердо, решительно, безапелляционно.
– Тебя ждут в Майами. Это единственное место, где ты будешь в безопасности, по крайней мере, пока не поймем, как действовать дальше…
– Я не сяду в самолет! – крикнула она и лихорадочно задергала ручку двери. Ее голос охрип от едва сдерживаемых слез, и я возненавидел себя.
– Марфиль, послушай меня! – повысил голос я, чувствуя, что она сейчас разрыдается. Взял ее за руки и крепко сжал, заставляя посмотреть на себя.
– Это всего лишь на время. Я вытащу тебя.
Слова медленно проникали в ее сознание, будто сквозь толщу воды.
– С чего тебе верить? Ты лгал с самого начала.
– Верь мне, потому что я люблю тебя. Я люблю тебя, слышишь? – сказал я и обхватил ее за шею, притянув к себе, пока наши лбы не соприкоснулись. Почувствовал, как у нее перехватило дыхание, и сердце бешено забилось в ответ. – Если бы где-то сейчас существовало более безопасное место, мы бы уехали. Я бы увез тебя туда не раздумывая. Но его нет, я не могу допустить твоей смерти, понимаешь?
Марфиль сморгнула подступившие к глазам слезы. Они покатились по ее бледным щекам – вид, от которого сердце рвалось на куски.
– Ты снова лжешь… – прошептала она.
Ее дыхание коснулось моих губ. Она попыталась отстраниться.
– Стал бы я лгать, когда меня могут убить за то, что я чувствую к тебе?
Она подняла глаза, и что-то в ее взгляде кольнуло.
– Почему ты не сказал раньше?
– Потому что надеялся, что пройдет. Потому что отказывал себе в этом чувстве. Но чем больше сопротивлялся, тем сильнее влюблялся.
Она закрыла глаза, и мне захотелось увезти ее, спрятать ото всех и рассказать правду.
Марфиль глубоко вздохнула и снова посмотрела на меня.
– Не жди, что отвечу тебе тем же. Себастьян, больше ты не услышишь от меня этих слов… Никогда.
Ощутил боль, словно в сердце вонзили кинжал, но не ждал другого. Знал ее слишком хорошо, чтобы понять: Марфиль никогда не простит того, что я собирался сделать.
– Ты созвучна своему имени, так же прекрасна и холодна, как слоновая кость. Я же… всегда буду черен, как эбеновое дерево.
– Не заговаривай мне зубы. Ты всегда будешь тем, кто продал меня убийце!
Незаметно она нажала на кнопку, отпирающую двери, и выскочила из машины на улицу.
Ринулся за ней: удалось догнать на расстоянии нескольких метров и схватить. Какой бы быстрой она ни была, я был быстрее.
– Пусти! – закричала она, извиваясь в руках, но крепко удерживал.
– Не усложняй все, Марфиль!
Она попыталась укусить за руку, но я держал ее так, чтобы она не могла дотянуться зубами.
– Я никуда не полечу! – всхлипнула она.
– У тебя нет выбора… – прошептал я ей на ухо.
Казалось, смысл слов дошел до нее, и она перестала вырываться. Когда понял, что больше не сопротивляется, ослабил хватку и повернул лицом к себе.
– Придумаю, как защитить тебя, просто дай немного времени…
Марфиль прерывисто дышала, а мне невыносимо было смотреть в ее полные слез глаза. Не выдержал и притянул ее к себе, чтобы обнять.
Сначала она ерзала, но потом запустила руки под куртку и ответила на объятия. В следующую секунду с силой оттолкнула и направила на меня пистолет.
Чертыхнувшись, осторожно поднял руки.
Марфиль плакала, а ее рука, не привыкшая к весу пистолета, дрожала.
– Мар…
– Ты отвезешь меня домой.
– Не могу…
– Найди способ!
Мы не отрывали взгляда друг от друга всего несколько минут, что ощущались часами.
– Ты в меня не выстрелишь, – тихо, но твердо сказал я.
На себя мне было плевать, я боялся за нее. Марфиль с оружием в руках – худший кошмар, ставший явью.
– Отдай оружие, малышка…
Она гневно сморгнула слезы, уставилась на меня и обхватила ручку пистолета двумя руками.
– Я никуда не полечу с Маркусом Козэлом…
Я делал шаг вперед.
– Не двигайся! – крикнула она, но я не обратил внимания и приблизился к ней.
– Себастьян, не смей…
Но я посмел. Подошел так близко, как мог, и посмотрел ей в глаза. Дуло пистолета упиралось мне в грудь.
– Ты в меня не выстрелишь.
Встреча взглядов длиной в секунду, и Марфиль не совладала с собой. Вынул оружие из ее рук и притянул к себе. В этот раз она обняла меня по-настоящему. Какой силы воли стоило сдержаться и не рассыпаться на части вместе с ней.
– Доверься мне, Марфиль, – прошептал я, касаясь губами ее волос. – Я вытащу тебя, – слегка отстранил ее и вновь посмотрел в глаза в надежде, что она прочтет в моем взгляде миллионы слов, которые хотелось сказать ей. Верил, что достаточно лишь взгляда.
Она не ответила, и я в отчаянии впился в ее губы. Кто знает, суждено ли будет снова поцеловать ее?
– Когда-нибудь ты все поймешь, Косточка. Обещаю.
– Не давай обещаний, которые не можешь сдержать, – сказала она твердо и отстранилась. Посмотрела на меня с болью во взгляде и отвела глаза.
Повернулась к самолету, который ждал ее, и я услышал, как она вздохнула несколько раз и сказала:
– Прощай, Себастьян.
Отвернулась и зашагала в сторону самолета. Длинные темные волосы спадали на спину, и ветер словно призрачной рукой шевелил их. Она не оглянулась. Не дрогнула, поднимаясь на борт. Она уходила, и я ничего не мог с этим сделать.