Никому не одолеть Дэрека и Стайла, когда один брат вкладывает ладонь в руку другого, ибо тогда в мир является Дуум – воплощенное сочетание магического и воинского Талантов, достигших пиковой величины. Сверхсоздание, неуязвимое для стали, свинца и магии, но способное ответить и тем, и другим, и третьим, любому, кто дерзнет заступить дорогу.
Чтоб меня…
Я всегда страшился сойтись с Дуумом именно при таких обстоятельствах – в замкнутом помещении, сужающем возможность для маневра, и в честном поединке. А теперь он стал еще могущественнее, ведь оболочки Дагдомара могли мгновенно исцелять любые раны. Но самое плохое заключалось в том, что исчез единственный шанс победить Дуума – оторвав одного брата от другого, чтобы расправиться с ними поодиночке.
Используя дьявольский талант Мастера Плоти, демон закончил то, что начинала природа, создав единое существо, прежде размещенное в двух самостоятельных телах. Отныне Близнецы сделались по-настоящему неразлучны: они срослись-сплавились плечами и бедрами, образовав чудовищное двухголовое и трехногое создание, способное сокрушить все на своем пути.
Я сразу перестал сожалеть об отсутствующем магическом самопале. Черт побери, здесь было бы мало даже рунной бомбы, ибо Дууму не страшна магия в любом ее проявлении!
Чудовище с шумом прошествовало через половину кабинета и замерло, поравнявшись с веселящимся демоном. Та часть тела, что когда-то принадлежала темному Близнецу, насмешливо отсалютовала шпагой Стайла. Другая небрежно тряхнула рукой, и меж пальцев зазмеился огненный хлыст, любимое оружие Дэрека Первого. Он мгновенно прожег дорогой ковер на полу, и в воздухе запахло паленым волосом.
Маленькими, почти детскими пальчиками демон потрепал монстра, как довольный хозяин треплет охотничьего пса, принесшего подстреленную утку.
Ему было отчего испытывать удовольствие. За многие годы Дагдомар стал одним из немногих демонов, кому оказались по зубам души Выродков.
– Они – тоже я, – рассмеялся Дагдомар. – Но, думаю, тебе понравится, что я оставил в твоих братьях чуть больше от них самих, чем в прочих моих izizop! Это должно сохранить их боевые качества и сделать вашу встречу чуть более драматичной. Не находишь?
Он так развеселился, что по лицу его прошла сильная рябь. Одна из щек вздулась, точно громадный гнойник, и лопнула, обдав воздух брызгами сукровицы.
– Мне не стоило труда заполучить эту парочку. Стоило всего лишь намекнуть, что ты жаждешь свести счеты и застать тебя врасплох можно здесь. Конечно, приручая эти сосуды, пришлось повозиться, однако признайся – результат того стоит. Я не такой умелец, каким был наш юный друг из Арбории, и все равно получилось недурно. Говорят, никому не устоять в бою, когда ваши Близнецы держатся за руку, но любо-дорого будет увидеть их в деле сейчас, когда оба братца ну просто неразлейвода.
Демон снова захохотал, но на сей раз смех перешел в отвратительные булькающие звуки – что-то лопнуло в горле. По мере того как буйное веселье охватывало демона, человеческая плоть все сильнее пузырилась и смещалась на костях, протестуя против присутствия инфернальной твари.
– Ты все еще сомневаешься, что я бог? – невнятно побулькало самопровозглашенное божество.
Я с тоской посмотрел в сторону единственного на весь кабинет окна, путь к которому преграждали толстяк-Дагдомар и Дуум. Пожалуй, самым разумным было сигануть в него головой вперед, а затем припустить во все тяжкие в сторону Кэр-Кадазанга, призывая по пути на помощь Джайракса и Дредда.
Так ведь не пропустят.
И пути назад не осталось, рой уже столпился под дверью, удерживаемый не столько заклинившим ее пистолетом, сколько волей своего создателя…
Бесконечное тщеславие и бескрайняя самоуверенность Сета Ублюдка Слотера наконец вышли ему боком. Я загнал себя в ловушку, из которой нет выхода.
Глава VIIБогу Богово
Вот, значит, как все должно закончиться.
Вздохнув, я с угрюмой решительностью взялся за эфес шпаги, прекрасно отдавая себе отчет в том, насколько это бессмысленный жест. Даже если удастся исхитриться и пару раз ткнуть Дуума, что само по себе дело почти бесполезное, его плоть пропустит разящий клинок и сомкнется вновь, как вода. Едва ли в этом плане он будет отличаться от других оболочек.
Но что еще оставалось?
Не вставать же на колени в ожидании неизбежного…
– Так сразу и в бой? – не унимался демон, жадно выжимающий из сложившейся ситуации все соки. – Ну раз в жизни, Сет, побудь человеком! Ты не представляешь, сколько сил я вложил в постановку этого представления. Не смей красть у меня удовольствие. Все не может закончиться так быстро!
– Я никогда не был человеком. Я – Выродок, – напомнил я.
Пора заканчивать с этой его драматургией.
Выхода на бис ни у одного из нас не будет.
– Ты – дурак! – Голос Пепельного Жреца стал неожиданно спокойным и холодным. – Ты сам сунул голову в пасть тигру. Мне осталось только сжать челюсти.
«Именно так я и ловлю тигров».
– А хочешь, скажу, кто в тебя стрелял? Это был один из Близнецов.
«Я и без тебя знаю. Дэрек, сукин сын, Слотер!»
Мое молчание слегка разозлило чудовищного толстяка.
– Ты всерьез считаешь, что сможешь одолеть Дуума? – топнув жирной ногой, взвизгнул он. – Одолеть его – все равно что одолеть меня, ибо я – это он!
Дагдомар склонил мерзкую голую голову, глядя на меня маленькими, красными от крови глазками. Подозреваю, последнее он сделал с собой исключительно ради пущего эффекта: обладая абсолютной властью над телом, заживить несколько лопнувших сосудов было делом полусекунды.
– Когда я закончу с ним, возьмусь за тебя, – карауля малейшее движение двухголового монстра, предупредил я. – Обещаю, это будет… драматично.
– Ты так самоуверен, Ублюдок! – Демон впервые назвал меня семейным прозвищем. – Мне это даже отчасти нравится. Знаешь, надо отдать должное – охотиться с тобой иногда казалось мне занимательным. Столько жутких тварей, способных напугать иного демона, столько порченых, грязных душ… Ты умел порезвиться.
Он даже всплеснул маленькими жирными ручками с деланым восхищением.
– Но, сидя в этом чертовом кинжале, я не мог наблюдать тебя в деле со стороны. К тому же ты всегда вынимал меня лишь перед финальным ударом… Во дворе мы неплохо порезвились, однако сейчас я жажду увидеть настоящую битву. Не разочаруй меня.
– Ага, – буркнул я, изображая зловещее веселье, которого на самом деле не испытывал. – Будешь вспоминать ее, когда вернешься в свое серебряное узилище.
Дагдомар высунул изо рта длинный, омерзительно розовый язык и тщательно облизал губы. Затем скорчил насмешливую физиономию и погрозил пальцем:
– Ай-ай. Я не думаю…
Ему пришлось оставить свое мнение при себе.
Едва самопровозглашенный бог начал очередную тираду, я сделал шаг назад, схватил загодя примеченный бронзовый канделябр, стоявший в углу, и, мимоходом взвесив его в руке, швырнул, словно копье. Болтливый демон вскрикнул – скорее от ярости, чем от неожиданности, – и отшатнулся к стене, едва не сбитый с ног.
Всей немалой массы Дагдомара недостало, чтобы устоять против удара тяжелого и тупого снаряда. Громко хрустнули кости, и у жирного отродья вдруг образовался горб – это округлое бронзовое навершие пробило грудину и раздробило несколько позвонков. Чудовищный толстяк словно бы скомкался, неуклюже попятился, запнулся о складку ковра и тяжело плюхнулся на безразмерную задницу.
Удар, конечно, не мог убить демона, не мог даже навредить ему по-настоящему. Но он ошеломил. Я снова выиграл несколько секунд времени, отмеренных Талантом. Как щедро! Целых несколько мгновений, чтобы сначала одолеть непобедимое в принципе существо, а затем повернуться к разъяренному демону и покончить с ним прежде, чем прочий рой вынесет дверь и ворвется внутрь, чтобы покончить со мной.
Всего-то делов…
Дуум взвыл двумя глотками, но одним голосом и с пугающей резвостью скакнул вперед на своих трех ногах. Огненный хлыст рассек воздух и опустился, выбив сноп искр там, где миг назад стоял я.
Поверьте, я видел, на что способны чары Дэрека Первого. Он мог одним махом развалить надвое быка и из обеих половинок не вытекло бы и капли крови – раны от огненного хлыста запекались прежде, чем останки несчастного животного успевали разъединиться. Потому-то я и сиганул с места едва не прежде, чем Дуум успел замахнуться.
Бросок в сторону встретило препятствие в виде круглого стола из мореного дуба на массивной резной ножке. Перемахнув-перекатившись через него, я уцепился кончиками пальцев за край столешницы, потянул и, валясь на пол, опрокинул мебель следом за собой.
Ду-у-ум-м-м-м!
С глухим стуком клинок Стайла пробил толстые, в два пальца, доски столешницы и выскочил над моим плечом, слегка зацепив шею. Отточенная сталь рассекла кожу, как тончайшую бумагу, кровь тут же потекла, причем весьма обильно. Еще немного – и задел бы сонную артерию!
Прежде чем Дуум успел высвободить шпагу (за этим бы у него дело не стало, силищу соединившиеся Близнецы приобретали нешуточную), я что было сил саданул сбоку по торчащему из дерева клинку кулаком, норовя сломать.
Сталь спружинила и выдержала.
Черт!
– Провалитесь вы в пекло!
С этим оглушительным ревом я вскочил на ноги, разворачиваясь лицом к Дагдомару-Дууму, стиснув в руках ножку стола. Круглая столешница поднялась и прикрыла меня, словно большой щит-павеза. Этим импровизированным щитом я со всего маху ударил Дуума, заставив пошатнуться и отступить. Пока двухголовый убийца соображал, чем ответить на подобный удар, я перехватил ножку поудобнее, пригнулся и понесся на него, подобно древнему воину-берсерку, вознамерившемуся проломить вражескую стену щитов. Какую-то долю мгновения я мучительно гадал – успею или же огненный хлыст рассечет стол надвое, как того быка, а за ним и меня самого.
Успел.
Всегда успеваю в последний момент…
Все знают, что нельзя перефехтовать Стайла и переколдовать Дэрека, когда они сливают в единое целое свои Таланты и души, но я-то никогда не был по-настоящему силен в волшбе и не претендовал на звание первой шпаги Ура. Зато я как никто умею подло подбить противнику колено, а когда он начнет падать – добавить локтем по открывшемуся затылку. На улицах Блистательного и Проклятого лучше всех чувствовали себя не умелые вояки, а прожженные подлецы, у которых на любую грязную драку с десяток еще более грязных приемов.