сложившейся ситуации был совершенно очевиден…
Выждав, пока первые посетители кладбища потянутся к воротам, испуганно оглядываясь по сторонам и чертя мессианские защитные знаки, я потрепал добытого Кошаками жеребца по холке:
— Ну, пора поработать, мальчик.
Мы двинулись в глубь погоста, периодически задерживаясь то у одного, то у другого захоронения.
На взгляд непосвящённого то, чем мы занимались, больше всего напоминало… ну скажем, полную ерунду.
Ведя жеребца под уздцы, я заставлял его раз за разом перешагивать могилы, земля на которых казалась слишком рыхлой или слишком свежей. При этом я зорко следил за тем, как конь ставит свои копыта, стараясь не отвлекаться, дабы не пропустить момент истины — момент, когда белый трёхлеток споткнётся, прежде чем переступить через очередной свеже-насыпанный холмик. Ибо под ним-то и будет лежать искомый труп: достаточно мёртвый, чтобы так именоваться, и достаточно живой, чтобы доставлять неприятности и после смерти.
В моей профессии крайне полезно изучать народные предания и легенды. Если отсеять откровенную чушь, можно узнать немало интересного о том, как справляться с беспокойными отродьями Тьмы «дедовскими», проверенными временем методами. К примеру, сей нехитрый способ отыскать притаившегося под землёй носферату сегодня мало кому известен. Он давно не используется большинством охотников, а в городах, особенно таких крупных полисах, как Ур, Блистательный и Проклятый, про него и не слышали. Меж тем в глухих деревушках да сёлах, находящихся далеко от замков местных лендлордов, жители испокон веков именно так и избавлялись от мертвяков, тревожащих по ночам покой, ворующих скот и нападающих на неосторожных селянок.
Простые тёмные люди, предоставленные сами себе, не слишком надеющиеся на прижимистых дворян и жадных аббатов, миряне никогда бы не посмели приблизиться к укрытию вампира ночью. Но что мешало мужичкам расправиться со спящей нежитью днём, при свете солнца? Главное — сыскать лёжку нечисти… а это несложно. Достаточно провести по кладбищу молодого жеребца светлой масти да приметить, над какой могилкой он споткнётся. Благодаря мужицкой смекалке немало неосторожных носферату закончили жизнь, когда их — полусонных, перепуганных, кричащих от страха — выкапывали из чужих могил и бросали гореть под безжалостные лучи солнца. А то и просто забивали дрекольем, превращавшимся в натруженных, мозолистых руках в страшное оружие.
Насколько я могу судить, масть и возраст жеребца, в общем, не должны иметь принципиального значения. Уж белого трёхлетка, поминаемого в большинстве легенд, на дворе простого селянина точно не увидишь. Если кому и свезёт вырастить такое сокровище, местные лорды всё равно приберут к своим рукам. А не продашь добром, возьмут силой, да так, что ещё в накладе окажешься! Посему должен был сгодиться и конёк поплоше, хотя всё равно желательно, чтобы годами помоложе и мастью посветлее. Однако, имея возможность выбирать, я на всякий случай не стал скупиться.
Жаль только, результата это пока не дало.
Обойдя половину погоста, но, не дождавшись, чтобы жеребец «дал осечку», я невольно стал напрягаться. Если дело пойдёт так и дальше, мы точно не успеем прищучить кровососа до того, как сядет солнце.
Не то чтобы я опасался схватки с Ренегатом, но предпочёл бы решить проблему, прежде чем вампир проснётся. Большая физическая сила носферату в сочетании с неестественно быстрыми рефлексами и поразительной живучестью делала из них опасных противников. А вампира-кровожора, способного управляться и с себе подобными, следовало опасаться вдвойне. Кроме того, известие о том, что кто-то из Выродков бесчестит погост, прогоняя оттуда посетителей и угрожая смотрителям, должно уже дойти до городской стражи. С минуты на минуту на погосте могли появиться молодцы в зелёной униформе, способные помешать удачной охоте.
Страшно не люблю, когда под ногами путаются вооружённые люди! Никогда не знаешь, с какой стороны может прилететь шальная пуля.
Паре-тройке городских стражников, конечно, всегда можно скомандовать «Вон!», скорчив рожу посвирепее, и проблемы на этом закончатся. Беда в том, что, услышав про Выродка, стражники едва ли примчатся одни — с ними наверняка примарширует хотя бы парочка Псов правосудия, а это уже в корне меняет дело.
Словом, следовало поторопиться.
Мы с трёхлетком ускорили шаг, хотя шансов управиться до захода солнца это едва ли прибавило. Я давно не посещал городской погост и не подозревал, что он так сильно раздался вглубь и вширь за последние несколько лет. Такое ощущение, что город пережил пару эпидемий. Вдобавок дело сильно осложняла забота граждан Блистательного и Проклятого о своих близких.
Некоторые из могил заботливые родственники обнесли оградой, чтобы защитить покой усопшего от прочих посетителей, снующих туда-сюда. Такие оградки я просто ломал ударами ног, чтобы жеребец мог спокойно пройти. Другие могилы окружали массивные кованые решётки, способные выдержать удар тарана. Приходилось сбивать здоровенные замки с их калиток. Отдельного внимания заслуживали фамильные крипты и склепы: следовало проверять, не нарушены ли где специальные защитные кабалистические знаки, не подправлена ли вязь рунических письмён и на месте ли символы, охраняющие покой мёртвых и мешающие их анимации. Вампир не сможет спокойно спать по соседству с чем-либо подобным. Это всё равно, что попытаться задремать, подложив под голову вместо подушки раскалённую сковороду.
Так мы продвигались всё дальше и дальше, и тени наши становились всё более длинными и блёклыми, а умирающий вечер неуклонно сгущал свои краски, погружая погост в темноту. Звуки шагов вязли в тишине, почти не поднимаясь в воздух с дорожек, припорошенных опавшими листьями, нанесёнными ветром из рощи неподалёку.
Удача упорно избегала меня: жеребец вышагивал ровно и гордо, как на выводке, упорно не желая оступиться.
Ближе к закату на небе появились рваные и бесформенные тучи, принесённые со стороны моря. Они быстро затянули небосвод, ускоряя приход ночи. Пришлось затеплить фонарь, благоразумно прихваченный из сторожки старшины жёлто-полосатых. С приходом темноты сделалось заметно холоднее, пар от дыхания повалил клубами.
Ещё через полчаса стало очевидно — до заката прочесать весь погост не удастся.
Когда сквозь разрывы в тушах облаков начали поблёскивать первые звёзды, я окончательно смирился с тем, что лёгким делом убийство Ренегата не будет. Словно в насмешку именно в этот момент белый жеребец-трёхлеток захрапел, замотал большой головой и начал пятиться от могильного холмика, что твой осёл.
Есть?
Глава XОХОТА НА ОХОТНИКА
— Ну же, малыш, давай! Иди, иди!
Я потянул уздечку — и ничего этим не добился.
Жеребец встал над очередной с виду ничем не примечательной могилой как вкопанный. А потом отчаянно заржал и рывком поднялся на дыбы, молотя воздух передними копытами. Его огромные выпуклые глаза вращались, излучая ужас, раздувшиеся ноздри трепетали.
Да, чёрт возьми! Верный знак!
Кое-как успокоив трёхлетка, я вытравил узду и опустился на колено.
Земля на могиле, возле которой заартачился жеребец, выглядела свежей, лишь слегка прихваченной морозом. Поставив фонарь поодаль, я подобрал глинистый комок, размял в пальцах и поднёс к носу. Жирная кладбищенская земля пахла так, как ей и надлежало пахнуть: терпкий дух перегноя и тлена. Запаха вампира — запаха свежей крови — я не учуял. Однако сомнений во мне это не породило, носферату мог и не перепачкаться, опустошая очередную жертву. Напротив, я преисполнился уверенности.
Он здесь! Я его буквально нутром ощущаю.
Талант это Выродка или инстинкт охотника — не суть важно. Главное, что я редко ошибаюсь в подобных вещах.
Не колеблясь более, я отпустил поводья. Перепуганный жеребец тут же помчался прочь, глухо стуча копытами и взметая комья смёрзшейся грязи и слипшихся листьев. Свою роль трёхлеток выполнил, пытаться его удержать сейчас — только тратить силы и отвлекаться от предстоящей схватки, в которой могут понадобиться обе руки. Быстро обтерев ладонь о бедро, чтобы рукоятки шпаги или пистолетов не заскользили в неподходящий момент, я выпрямился и топнул по поверхности могилы:
— Вот и всё, кровосос. Выползай! Твоя охота закончилась!
Оба «единорога» выскочили из подсумков и уставились чуть пониже гранитного надгробия, нависавшего над последним приютом Ренегата… ну то есть я искренне уповал на то, что под ним лежит именно Ренегат, а не какой-нибудь ещё заблудший вампир, нашедший себе прибежище на погосте. Вероятность подобного совпадения, безусловно, была ничтожно мала, но мы всё-таки в Уре.
Сухо хрустнули взводимые курки.
Откликаясь на эти звуки, поверхность могилы дрогнула, земля зашевелилась, вспучилась огромным волдырём. Облепленная грязью голова с редкими спутанными волосами, прилипшими к черепу, проросла наружу подобно шляпке огромного омерзительного гриба. Во мраке двумя раскалёнными углями зажглись глаза нежити. Чёрные — не то от земли, не то от запёкшейся крови — губы разомкнулись, и мертвенный голос прошелестел в тиши погоста:
— Сссе-э-эт…
Голос звучал без всякого удивления. Он как будто ждал моего появления. Но как? Почему? Вопросы пчелиным роем загудели в моей голове, но я отогнал их. Всё потом!
— Похвальная наблюдательность. Не знаю, откуда ты про меня знаешь, только это уже неважно. Будешь усложнять или позволишь мне всё сделать быстро? Без боли?
Вслед за головой из земли выплыли руки носферату — грязно-белые, напоминающие цветом брюхо дохлой рыбы. Выплыли и двумя уродливыми каракатицами упёрлись в разворошённую могилу. Пальцы выглядели неестественно длинными из-за венчавших их острых когтей, способных без труда рвать человеческую кожу и плоть. Не отводя пылающего взгляда, убийца-носферату медленно сел, опираясь спиной на надгробие. Грязь слоями отваливалась от него, обнажая бледно-серую анемичную кожу, едва прикрытую лохмотьями тряпья, в котором уже невозможно было опознать первоначальное п