Упомянутый пистолет появился из-под подушки и тоже полетел в мою сторону, но швырнувшая его рука уже не имела силы. Оружие с грохотом шмякнулось на пол, подскочило пару раз, тяжело переворачиваясь с бока на бок, и подкатилось к моим ногам.
Я нагнулся и поднял его.
Надо же, это оказался не какой-нибудь изящный дамский пистоль со всевозможными накладками из слоновой кости, каменьями и золотыми финтифлюшками. Как же! Здоровенный армейский пистолет с почерневшим от пороха стволом и старым, покорёженным колесцовым замком. Немудрено, что Ли-Ши не сумела его зарядить — к такому замку нужен специальный ключ, чтобы взвести боевую пружину. Освобождённая нажатием спускового крючка, она начинает вращать зубчатое колёсико, царапая кусочек пирита и высекая из него искру, воспламеняющую порох. С одной стороны, надёжно, а с другой — больно долго заряжать. Поэтому я и считаю, что кремнёвые замки не только намного дешевле, но и удобнее.
Я перевернул пистолет и несколько раз ударил дулом по ладони. Пуля в стволе, по крайней мере, имелась.
— Ши, оюнэ моя, я хотел бы подойти к тебе, чтобы обнять и утешить, — неловко пробормотал я, отбрасывая пистолет в сторону. — Но… э… не уверен, что ты не ткнёшь меня одной из тех ядовитых заколок, какими анчинские наложницы отправляют на тот свет своих поднадоевших господ.
— Какой из тебя господин, носатый варвар? — всхлипнула Ли-Ши. — На родине я была ла-ньятао! Надень ты самое лучшее платье и усыпай путь перед собой лепестками орхидей, мои слуги всё одно не подпустили бы тебя и на пятьдесят шагов. Ступай прочь! Иди и помыкай своей полуэльфийкой!
— Я просто разогнал бы твоих слуг, Ши, ты же знаешь… Видишь, меня не остановил даже твой вышибала-вампир.
Волосы прилипли к мокрому, заплаканному лицу Ли-Ши. Я подошёл и аккуратно убрал несколько прядок, настороженно косясь на её руки. Про булавки, между прочим, я вовсе даже не шутил. Ладить с взбалмошной анчинской ла-ньятао (что бы это ни означало) временами было не безопаснее, что сидеть посреди грозы на бочке с порохом в полных рыцарских доспехах…
— Что тебе от меня нужно? Ты пришёл извиниться и принёс богатые дары?
— Постарайся держать себя в руках, Ши. Я пришёл из-за этого.
Я показал ей пустую колбу из-под некры. Глаза анчинки полыхнули яростью, она напряглась, но каким-то чудом сдержала себя.
— Тебе мало того, что я страдаю, ичче Сет? — с неподдельной горечью спросила хозяйка «Шёлковой девочки», — Ты хочешь сделать меня ещё более несчастной? Зачем ты дразнишь меня? Это жестоко!
— Прости, милая. Но мне нужно задать несколько вопросов, связанных с происхождением этого зелья. Это очень важно. Это поможет поймать Ренегата — вампира-убийцу, о котором говорит весь Ур.
— Я не буду тебе помогать! — взвизгнула Ли-Ши, — Найди другую дуру!
В чём-то женщины абсолютно одинаковы, несмотря на происхождение или даже не всегда живое состояние. Я присел на ложе рядом с маленькой анчинкой, возвышаясь над ней, точно утёс.
— Послушай меня, Ши, это не шутки. В городе вот-вот должны начаться беспорядки, способные привести к новому Бунту нечисти. Ты здесь всего несколько лет, но не могла не слышать, что это такое. Ни в одном другом городе мира не собрано столько магии, вампиров, демонов, чертей и бесов, сколько в Уре. Эта концентрация может быть весьма опасна. Пока удаётся сохранять равновесие, все мы как-то ладим друг с другом, а кое-кто даже приносит Блистательному и Проклятому пользу. Но если равновесие нарушить… — я вздохнул и покачал головой, — природа и инстинкты неминуемо возьмут верх над разумом и законом; улицы утонут в крови. Сознательно или нет, но Ренегат делает всё, чтобы раскачать чаши весов. Каждый новый труп, оставленный им, пробуждает в смертных ненависть к носферату. Страх вампиров перед дневными погромами в свою очередь грозит привести к беспорядкам в Квартале Склепов. А хуже всего, что теперь этот безумец втягивает во всеобщую истерию и моих родичей…
— Лжец! — всхлипнула Ли-Ши, — Даже вампиры не могут питаться гадкими ичче.
— Этот может, — твёрдо сказал я, — Именно потому я и пришёл к тебе, Ши. Ты говорила об особой очистке некры, благодаря которой её негативное воздействие сведено к минимуму. Я хочу знать, способен ли алхимик, дистиллировавший вампирский елей, проделать что-то подобное с Древней кровью? Такой, как моя.
— Ты хочешь, чтобы я выдала тебе вековые тайны анчинских мудрецов и волшебников? Тебе, неотёсанному дикарю…
Я поморщился:
— Прекрати ломать комедию, Ши! Я успел неплохо изучить тебя. Твои познания в алхимии ничуть не больше моих собственных. Поэтому свои вопросы я должен задать тому, кто готовил эту… особую кровь. Алхимику, который производит специально очищенную некру. Ты знаешь его?
— Если бы знала, всё равно не стала бы тебе говорить.
— Это глупо. Если начнётся Бунт нечисти, Реджис не сможет защитить тебя, Ли-Ши. Кто знает, может, он даже придёт к тебе за расчётом? Особым расчётом…
Она снова начала всхлипывать, но я продолжал:
— Положим, ты действительно не знаешь, кто делает эту кровь. Сказать по правде, я в этом и не сомневался. Алхимик, занимающийся столь деликатным производством, просто обязан предпринять максимальные меры безопасности. Он уж точно не станет бегать по клиентам самостоятельно. Для подобных дел всегда находятся другие. У кого ты покупаешь некру?
Ли-Ши округлила ротик, чтобы разразиться очередным проклятием в мой адрес, но неожиданно смолчала. Силы словно враз оставили её маленькое тело, анчинка обмякла в моих руках, голова свесилась на грудь.
— Кто он, Ши? Что за мерзавец подсадил тебя на эту дрянь?
Молчание.
— Пожалуйста, Ши.
— Он не приходит больше, Сет, — прошептала Ли-Ши, уткнувшись носом мне в грудь. — С тех пор как начались убийства, не приходит. Я беспокоилась… начала уменьшать порции, чтобы растянуть оставшийся елей, пока эта истерика вокруг вампиров не пойдёт на убыль… А потом заявился ты и забрал всё. Всё! Ты не представляешь, как я страдаю, Сет. Моё тело умирает. Посмотри — кожа шелушится, секутся волосы, ногти начали слоиться. Смерть быстро берёт своё… если не начать её подкармливать. Верни! Верни мне кровь!
— Это пройдёт, милая. Свежий воздух, побольше фруктов, горячие ванны, увлажняющие масла и массаж, который умеют делать твои девочки… ты снова станешь живой, моя оюнэ. По-настоящему. Сможешь радоваться солнцу.
— Далось мне твоё солнце! — глухо выкрикнула Ли-Ши, отстраняясь и поднимая на меня покрасневшие, воспалённые глаза, — Ненавижу его!
Вспышка гнева, давшая ей крупицу сил, тут же улетучилась, и анчинка вновь сникла.
— Ши.
— Заключим сделку, ичче Сет! Я назову тебе имя, а ты вернёшь мою некру. Я не буду покупать больше, а то, что осталось, просто поможет мне отвыкнуть. Понимаешь, отвыкать надо не сразу, а постепенно! Я буду всё уменьшать и уменьшать порции…
— Нет. Но ты назовёшь мне имя.
— Или что, Сет? Ты будешь меня пытать? Схватишь своими огромными страшными руками, и будешь ломать мои кости? Рвать мою кожу? Уродовать плоть, которую недавно целовал?
Я и в самом деле мог бы переломать половину косточек в её хрупком теле, почти не напрягаясь. Просто слегка стиснув ладони. И ещё я был ичче — Выродком, которому ничего не стоило поступить так с собственной любовницей, не опасаясь ни мук совести, ни городской стражи.
— Нет. Но ты назовёшь мне имя, — хрипло повторил я.
— Один флакон, Сет! Всего один, мой любимый. Я использую его, чтобы бросить эту дрянь. Буду принимать понемногу, снижать дозу от раза к разу. Чтобы боль не была такой сильной.
— Мы не будем торговаться, Ли-Ши. Кто продавал тебе некру?
— Убирайся!
Взметнувшаяся для пощёчины ладошка.
— Я могу просидеть рядом с тобой всю ночь, повторяя этот вопрос.
— А я всю ночь буду призывать на твою голову проклятия!
Проклятий хватило примерно на пару часов. Потом Ли-Ши сдалась.
Заговорила сама, обессилев от криков, угроз и проклятий:
— Я не знаю его имени, Сет. Он всегда приходил сам и приносил елей. Я знаю только, что он работал на страшного человека, которого называют Душистая Рука или как-то так. Я кое-что слышала о нём, и всё это были жуткие истории. Многие в городе боятся этого человека.
Я удовлетворённо хмыкнул.
Душистая Рука… правильнее будет, безусловно, Душистые Ручки.
Патрик Варра, по прозвищу Душистые Ручки.
Бывший парфюмер из Рамбурга, ставший матёрым преступником, поднявшимся до вершин криминального мира. Один из пяти Пальцев, что возглавляют гильдию Ночных ангелов. Человек, непосредственно опекающий всю нелегальную торговлю ядами, запретными алхимическими ингредиентами, катаалами для варки зелий и, конечно, наркотиками. А ещё тот, чьё имя упомянул Мэйс Треверс в связи с интересом, проявленным к убийству Эдварда-Пустышки.
Я не ошибся.
Некая связь между торговцами некрой и Ренегатом существует.
— Как ты познакомилась с этим торговцем?
— Я оказываю некоторые услуги богатым уранийским ла-ньятао… аристократкам. Хотя какие они аристократки? Варварки! Ни они, ни их служанки ничего не смыслят в приготовления благовоний, масел и помад. А ещё меньше — в искусстве нанесения их на кожу. Даже мужчины Империи могли бы учить местных модниц основам ухода за телом.
Я терпеливо ждал, пока Ли-Ши выговорится и дойдёт до нужного. Рассуждения на «варварскую» тему всегда действовали на неё успокаивающе.
— Одна из моих клиенток в знак благодарности познакомила меня с человеком, который приносил ей то, что она сама называла «эликсир молодости». Не проси, Сет, я не назову её имя.
— Не буду настаивать, Ши, — немного подумав, произнёс я, — Пожалуй, нет смысла трепать мелких сошек. Лучше сразу поговорить с их хозяином.
— Ты хочешь встретиться с Душистой Рукой? — Миндалевидные глаза Ли-Ши стали почти круглыми.
Смертные! Удивительные всё-таки существа. Женщина, которая делит постель с потомком Лилит (Выродком, ичче, демоном в человеческом обличье), умудряется страшиться обычного бандита, которого в глаза не видела, но зато слышала пару страшных историй.