Кровь и пепел!
Да про меня историй ходит больше, и каждая вторая не в пример страшнее. А некоторые я даже рассказал Ли-Ши самолично!
Чувство, неприятно заворочавшееся в груди, кажется, походило на обычную человеческую ревность.
Глава XVIIАНГЕЛЫ БЛИСТАТЕЛЬНОГО И ПРОКЛЯТОГО
Джад заметно нервничал, и, признаться, меня это раздражало чем дальше, тем сильнее.
Клянусь Шестью, я ещё могу понять, если из-за предстоящей встречи с Ночными ангелами волнуется маленькая Ли-Ши. Но когда тем же самым занимается мой родной племянник? Слотер, чёрт его подери?!
Да что такое в последние дни с этим городом? Или это Древняя кровь начала прокисать в наших проклятых жилах?
Уфф…
Ранее мне приходилось сталкиваться с представителями самозваной гильдии, объединявшей «мастеровых» преступного мира, а в некоторых случаях — и переходить им дорогу. Никаких глубоких переживаний у меня по сему поводу не возникало. Несмотря на наводящую страх репутацию и сложную организацию преступного сообщества, в глазах кланов Ночные ангелы оставались теми, кем были на самом деле — обычными уличными шакалами. Разве что стая покрупнее, да у вожаков загривки потолще.
Впрочем, как раз с вожаками-то мне ещё заедаться не случалось. До сих пор это всякий раз оказывались рядовые подручные либо главари небольших банд, входивших в гильдию. Ни одного из пяти Пальцев живьём до сего дня я не видел. Что немудрено, короли преступного мира Блистательного и Проклятого ответственно относились к конспирации. Их имена и прозвища были на слуху у всего Ура, равно как и мрачные легенды, с ними связанные, но в лицо лидеров гильдии знали немногие. Такой чести удостаивались лишь доверенные «офицеры» и личные телохранители. А ещё некоторые профессионалы ножа и отмычки, не примкнувшие к Ангелам, но время от времени оказывавшие им свои услуги.
В число таких профессионалов входил мой племянник Джад Слотер. В конце концов, кто у нас рождён лучшим вором во всём Уре?
Учитывая Талант Джада и его криминальные наклонности, конфликт интересов между племянником и гильдией был неизбежен. Памятуя же о его происхождении, решение такого конфликта требовало со стороны Ночных ангелов деликатного подхода и большой осмотрительности.
Гильдия не посмела бы поставить Джада перед стандартным выбором, доступным любому другому вору: вступай в наши ряды, промышляй сам, но плати воровскую десятину или убирайся из города, пока цел. И тем более она не решилась бы пойти на устранение Слотера. Ведь в этом случае Дредд Слотер, палач нашего клана, получил бы повод проявить свой Талант, перед которым бледнеет кровавое искусство любого душегуба, состоящего в Ночных ангелах. Дредд нашёл бы и отрубил гильдии все пять её Пальцев… а уж голов при этом заодно послетало бы вовсе без счёта.
Оставались только переговоры и договорённости. Причём с игроками такого уровня, как Джад, не могли вести диалог мелкие сошки. Только сами Пальцы. А значит, Джад знал всех пятерых лично. Он мог организовать мне встречу.
Что, собственно, и было сделано.
А теперь племянник вёл себя совершенно неподобающим для Выродка образом — нервничал и дёргался.
— Сет, я редко тебя о чём-либо прошу, но сейчас именно такой момент, — говорил племянник, комкая в руках перчатки. — Забудь о том, что, когда ты корчишь страшную рожу, рычишь и поднимаешь кулак, все немедленно приседают и в страхе делают как им велено. Будь дипломатичным.
Опять эта его песня…
— По своему опыту могу сказать, что описанный тобой метод — тоже часть дипломатии. И, как правило, он даёт лучшие результаты.
Джад нервно рассмеялся:
— Сейчас не тот случай, Сет! У этих людей иное представление о неприятностях, которые ты можешь им доставить. Пойми, среди Ночных ангелов репутация зачастую значит больше — много больше! — чем сила или страх. Они не смогут позволить себе ею поступиться.
— Тем лучше. Если они знают цену репутации, будет легче договориться, — фыркнул я. — Моя ведь тоже известна всему Блистательному и Проклятому.
— Сет, я хочу…
— Прекрати квохтать, как наседка, Джад!
Прозвучало резче, чем стоило, учитывая, как расстарался для меня племянник, организуя встречу с Пальцами. Я смягчил тон:
— Я не настолько туп, чтобы не чувствовать ситуацию и не вести себя соответственно. Всё пройдёт хорошо. Скажи лучше, будет ли там Варра? Мне не нужны все Пальцы гильдии. Будет достаточно самого пахучего.
— Не знаю. Там будет Калешти, это главное…
Частично опасения Джада, пожалуй, были обоснованны: настроение накануне встречи с первыми злыднями Ура у меня случилось паршивое — прямо под стать сегодняшнему дню. А тот не заладился с самого утра: тусклый, сырой и промозглый. Небо ещё ночью затянуло плоскими свинцовыми облаками, задушившими всякие цвета и полутона. Город выглядел так, словно на него опрокинули ведро серой краски. Дождя не случилось, но время от времени крыши и мостовую орошала морось, мелкая и противная, как кошачий чих.
Раздражение моё, однако, вызывала далеко не погода — вполне обычная для осеннего Ура. Раздражало потерянное время.
Пришлось ждать почти сутки, прежде чем Пальцы соизволили рассмотреть моё предложение и назначить аудиенцию. А это треть (в лучшем случае четверть) всего срока, отмеренного обстоятельствами на поимку Ренегата. Расточительно. Правда, по словам Джада, на его памяти ещё не было такого, чтобы гильдия сжимала кулак в столь короткие сроки.
Уважили.
Около четырёх часов дня экипаж племянника остановился возле неприметного двухэтажного строения, более всего напоминавшего дешёвый работный дом. Как пояснил племянник, когда гильдия не желала обнаруживать принадлежащие ей апартаменты, для встреч использовали выбранное наобум жильё в одном из бедных районов города. Хозяева и прочие обитатели получали несколько монет и переживали встречу, сидя связанными в подвале или чулане под присмотром дюжих молодцев с ножами и пистолетами. А случалось, и не переживали…
В другой раз выбранное время меня бы позабавило — повелители ночного Ура назначают время для встречи днём, поскольку, не меньше простых граждан, опасаются чудовища, с наступлением сумерек выползающего убивать направо и налево, не заморачиваясь по поводу репутации своих жертв. Но, как уже говорилось выше, настроение у меня было хуже некуда. Вид встречающей нас братии ничуть его не улучшил.
Возле дома околачивалось несколько типов мрачной наружности из числа тех, что, по меткому определению Джада «глаза под шляпой прячут и много не судачат». Двое молодцев в упомянутых шляпах, и впрямь нахлобученных чуть не по переносицу, степенно прохаживались перед крыльцом дома. Концы их длинных плащей многозначительно приподнимались ножнами шпаг. Ещё четверо, завидев карету, отлепились от стен соседних зданий, которые отирали с преувеличенно независимым видом, и двинулись в нашу сторону.
На ходу молодчики привычно откидывали полы плащей так, чтобы стали видны рукояти пистолетов и кинжалов. Ненавязчивое и недвусмысленное предупреждение.
Предводительствовал щербатый детина с татуировкой на щеке в виде бабочки.
— Вас ждут, милорд, — без обиняков обратился он ко мне, услужливо распахнув дверь экипажа.
Внимательно посмотрев на Джада, щербатый добавил:
— Одного. И попрошу ваше оружие.
— Обойдёшься, — буркнул я, спрыгивая на землю.
Молодец с татуировкой опешил, но прочие Ночные ангелы отреагировали как должно: разом ощетинились и в полдюжины рук схватились за оружие. Я оказался в полукольце волчьей своры.
— Сет… — встревожено вскинулся Джад. — Прошу тебя! Ты можешь оставить оружие мне.
— Слушай сюда, образина! — не обращая внимания на племянника, повернулся я к щербатому, — Тебе велели встретить меня и привести к хозяевам. Уверен, про оружие речи не шло, просто ты пытаешься проявить личную инициативу, дабы показать, насколько серьёзно относишься к безопасности патронов. Выслужиться хочешь, если проще. Но вот что я тебе скажу: если мне потребуется вытряхнуть твоих хозяев из собственной шкуры, я это сделаю. С оружием или без. Я это знаю, и они это знают. Так что прекрати тратить моё время и веди. Или я пройду сам.
Голос мой звучал с той же самой интонацией, с какой днём раньше я ставил на место излишне исполнительного Пса.
— Но, мы-мылорд… — растерянно промычал щербатый, не готовый к такому повороту событий.
Я толкнул его плечом так, что Ангела практически развернуло на месте, и прошёл мимо. Волчье полукольцо как-то само собой распалось. Головорезы всё ещё держали ладони на рукоятях оружия, однако без команды ни один не решился потянуть клинок из ножен или пистолет из-за пояса.
Команды же так и не последовало.
Кое-как справившись со своими эмоциями, щербатый обогнал меня на полшага и тяжело затопал впереди, всем своим видом пытаясь показать, будто контролирует ситуацию. Шея его побагровела от едва сдерживаемой злобы, а нервный тик дёргал щёку так, что казалось, будто вытатуированная бабочка судорожно взмахивает крыльями, пытаясь взлететь.
Меня пропустили внутрь дома, в узкой проходной которого кучковались ещё четверо молодцев, увешанных самым разнообразным колюще-режуще-стреляющим добром. Потом провели по лестнице на второй этаж и открыли дверь, ведущую в небольшую, наспех прибранную комнату.
Внутрь я вошёл один.
Если не брать в расчёт разный хлам, наскоро сметённый в угол, всё убранство комнаты состояло из пары грубо сколоченных стульев, табурета и небольшого столика в углу, заставленного длинными тонкими бутылками. У дальней стены негромко гудел старый, закопчённый камин, пожирая смолистые поленья.
В комнате ожидало трое мужчин. Двое в дорогих кружевах (не покривлю душой, если скажу, что нориборских) и бархате, с осанкой и повадками великосветских господ. Третий был облачён в простой, изрядно мятый камзол, пошитый, однако, из хорошей ткани и подогнанный точно по фигуре. На нём мой взгляд задержался чуть дольше.