Точно жаба: кровь холодна — вот и стынет.
— Мессир Слотер, прежде чем мы начнём разговор, вы должны понять: я ничуть не погрешил против истины, когда сказал своим товарищам, что намерен соблюсти интересы гильдии, — не поворачивая головы, проговорил Калешти. — Многого я рассказать не смогу и уж тем более не буду выдавать каких-то особых тайн и секретов. Давайте уговоримся, что наша беседа будет носить… хм… исключительно частный характер. Я расскажу вам кое-что известное мне о потайных делах Варры. Но известное не как Пальцу гильдии, а как… ну, скажем, хорошему знакомому, посвящённому в некоторые личные тайны. Вы согласны на такие условия?
Я подошёл к нему и встал рядом, вынуждая задирать голову, если Ночной ангел захочет посмотреть мне в глаза.
— Всё будет зависеть от ответов, которые я получу.
— Вы на редкость неуступчивый человек, — чуть помедлив, улыбнулся Калешти. — Но даже мне, преступнику и негодяю, мало, чем гнушающемуся на этом свете, прекрасно известно, что не всегда можно получить желаемое, загнав человека в угол и размахивая перед его носом кулаками или даже пыточным инструментом. Посмею дать вам совет, мессир Слотер: возьмите за труд обучиться искусству компромисса. Вы сможете с большим успехом достигать цели.
Я усмехнулся и процитировал:
— Захочешь волка приручить — Опасную затеешь штуку. Волк не собака, Пожелает и прикорм и руку.
— Наслышан, — бесстрастно проговорил душегуб. — У вашего племянника Джада разносторонние таланты. Но вор он всё же лучший, чем поэт…
Я поднял кочергу и принялся шевелить угли в камине. Это заняло много времени — больше, чем требовалось на самом деле. Когда я закончил, наконечник кочерги раскалился и стал отсвечивать тёмно-бордовым, наводя на мысли о пресловутых пыточных инструментах, помянутых Калешти.
— Меня вполне устраивает мой метод, мессир преступник и негодяй, — тихо сказал я, поднимая кочергу и с преувеличенным вниманием рассматривая её раскалённое остриё, — Более того, он регулярно даёт мне повод проявить… гм… нечеловеческую часть своего существа. А это в свою очередь помогает расслабиться. Сами ведь знаете, какой нервной может быть работа у Выродка.
Калешти отменно владел собой, так что и этот намёк (куда уж жирнее!) не достиг своей цели. Или почти не достиг: на секунду мне показалось, будто глаза Ночного ангела коротко стрельнули в сторону дверей. Он словно прикинул, успеет ли выскочить наружу, если разговор вдруг перейдёт в иную, зубодробительную ипостась.
— Хорошо, мессир Слотер. Мы могли бы ещё долго ходить вокруг да около, играя друг у друга на нервах, но ваша взяла. Оставим расшаркивания и перейдём к разговору начистоту. Вас интересует Патрик Варра.
— Патрик Варра и его дела с некрой, — уточнил я.
— Да. Дела с некрой… коих гильдия, как известно, не имеет. Вы, должно быть, в курсе, что после ряда инцидентов, связанных с вампирским елеем, приведших четыре года назад к специальному совместному расследованию Второго Департамента и Квартала Склепов, гильдия сжала кулак и постановила прекратить любое распространение некры в Уре. Мы сами выдали Палатам правосудия почти три дюжины торговцев и производителей елея.
— И получили при этом подвести золотых марок в качестве награды за голову каждого, кого сдали, — не удержавшись, припомнил я, — Это известно даже мальчишкам, продающим на улице газеты.
Кхандир Калешти выразительно посмотрел на меня и слегка вздохнул:
— Полученные средства пошли на покрытие издержек гильдии… Позволите?
Я передал ему кочергу, и Ночной ангел принялся орудовать ею в камине.
— Я знаю, ваша семья неплохо зарабатывает на поставках магического оружия для нужд королевских войск и городской гвардии. Но вот вы — лично вы, мессир Слотер, — имеете ли представление о законах рынка и принципах, которыми рынок руководствуется?
— Если снижается спрос, растёт предложение и наоборот, — блеснул я фразой, которую как-то слышал от Джанса Слотера, сенешаля нашего родового Замка.
— Вот именно. Некру перестали продавать, но потребность в ней не исчезла. Богатые нобили, давно подсевшие на вампирскую кровь, были готовы на всё, чтобы унять мучавшую их жажду, а другими наркотиками тягу к некре перебить практически невозможно. Цены взлетели до небес. Таким образом, появление новых торговцев, готовых бросить вызов не только Магистрату и Кварталу Склепов, но и нашей гильдии, было неизбежным. Это, знаете ли, вопрос времени.
С момента ухода двух других Пальцев Калешти сбросил маску беспристрастности и начал оживать. В его монотонном голосе прорезались эмоции и полутона, а речь запестрела оборотами.
— Они и начали появляться как грибы после дождя. Везли свою дрянь из княжеств Фронтира и Арбории, от тамошних диких вампиров. В итоге мы вновь столкнулись с проблемой, которую пришлось решать четыре года назад: как быть, если с одной стороны — большие деньги, а с другой — товар, настолько опасный, что неизбежно привлекает внимание ко всей… ммм… непростой деятельности нашей организации? Запрет не решил проблем. Надлежало поступить более тонко. И мы поступили. Была создана полностью независимая система производства и торговли некрой, существовавшая как бы параллельно гильдии. Если случится так, что её накроют, ни одна ниточка не приведёт к Ночным ангелам.
— В таком случае ужасно «умно» было назначить курировать эту параллельную структуру одного из Пальцев.
— Гильдия ничего не знает. Вернее, она знает, что не знает. У всех хватает ума держаться подальше. Даже я не позволил себе лезть в тонкости организации новой системы. Всем занимался Варра — на свой страх и риск и под свою ответственность. Для пущего спокойствия при ближайшем сжатии кулака его надлежало заменить на посту Пальца и вывести за пределы гильдии.
— А деньги с продажи некры полагались только Варре или всем, кто «знал, что ничего не знает»? — язвительно поинтересовался я.
— Это вопрос, не имеющий никакого отношения к вашему расследованию, — сухо произнёс Ночной ангел.
— Как знать. Большие деньги — мотив большинства преступлений. Полагаю, и вы имели свой процент от продажи некры, торговлю которой в Уре сами же и запрещали?
Калешти снова взялся за кочергу, ткнул ею в дальнее полено, полыхавшее в камине, и подтащил его поближе к каминной решётке. После чего повернул ко мне бородавчатое лицо, расцвеченное малиновыми отблесками пламени, и твёрдо проговорил:
— Мессир Слотер, мне казалось, рамки вашего кругозора в данной ситуации должны быть ограничены особенностями дичи, на которую вы охотитесь. Если такое положение дел вас не устраивает, мы можем вновь вернуться к обмену колкостями, а также прямыми и завуалированными угрозами. Но в этом случае я не уверен, что нам удастся далеко продвинуться, прежде чем нас… прервут.
Я выругался про себя и сделал шаг назад: Калешти готов говорить — заедаться с ним по пустякам глупо.
— Хорошо. Я готов принести вам свои извинения.
— Они не требуются, — дипломатично ответствовал Ангел, — С моей стороны тоже было не самым разумным разглагольствовать на темы вокруг да около того, что вас интересует. Спрашивайте напрямую.
— Тогда позвольте, я предельно точно сформулирую, что именно мне интересно узнать. И даже обозначу почему. Так вам будет проще понять, что я не покушаюсь на интересы гильдии, защищать которые вы обещали мессирам Торкину и адТалладу. Начнём с очевидного. Я профессиональный охотник на нечисть. В городе буйствует вампир-убийца, чью голову мне заказали. Этот вампир обладает рядом определённых физиологических особенностей, которые мне не совсем понятны, хотя на своём веку я вскрыл не один десяток нежитей. Посему мне нужно пообщаться с человеком, который бы разбирался в данном вопросе. Если точнее, с человеком, хорошо знакомым с кровью вампиров и искусством её дистилляции. Чисто научный интерес к данному вопросу в последние годы никто не проявлял — кроме подпольных алхимиков, производящих вампирский елей. Продать подобный товар можно только на чёрном рынке Ура, а всё, что связано с наркотиками на этом рынке, так или иначе, контролирует гильдия Ночных ангелов. Конкретно — человек по имени Патрик Варра, известный также как Душистые Ручки. Я прихожу сюда, чтобы встретиться с Варрой и получить от него нужные мне сведения. И что я слышу? Варра убит! Убит буквально минувшей ночью в собственном доме, а гильдия, оказывается, «знает, что ничего не знает» о торговле некрой. Ответьте же мне прямо, мессир Калешти: значит ли это, что я должен впасть в раздражённое состояние?
Кхандир Калешти прошёл в угол комнаты, налил в два бокала вина и, вернувшись к камину, протянул один мне:
— Это молодое сантагийское. В Уре предпочитают тарнские вина, но, уверяю, сантагийские виноделы тоже не зря переводят виноград. Прошу… Вы доходчиво обрисовали ситуацию, и я понимаю, что должен помочь вам. Более того, сделать это в моих интересах. Чем быстрее закончится шумиха, поднятая вокруг Ренегата, тем быстрее на улицах восстановится порядок, который устраивает всех: горожан, стражу и нас… Ну и, конечно же, наш непутёвый брат Патрик будет отомщён. Это тоже важно. Я не в курсе подробностей того, как обустраивал своё дело Варра, но кое-какими слухами готов поделиться.
Я из вежливости отпил глоток и поставил бокал на каминную полку. Не то чтобы я боялся, будто меня могут отравить, — просто не люблю сантагийские вина. На мой вкус, они слишком уж сухие.
— Я предпочёл бы не слухи, а имена и фамилии.
— Увы, лорд Слотер, — вздохнул Калешти. — В моём положении называть посторонним людям имена крайне предосудительно. Гильдия очень плохо относится к доносительству…
— Но при этом хорошо платит уличным осведомителям! — начиная злиться, рявкнул я, — Ближе к делу! Патрик Варра организовал распространение некры. Но кто её делал? И, что не менее важно, кто был донором? Кто поставлял ему кровь?
— Относительно донорства я вам ничем не помогу, — невозмутимо заявил Ночной ангел. — Варра держал это в строжайшем секрете. У меня же не было никакого желания выжимать из него подобные тайны. Сами понимаете, вампиры с их извечными дневными страхами буквально помешаны на конспирации. Почище любого преступника. И, повторюсь, сеть, которую создавал наш покойный друг, не должна была пересекаться с интересами гильдии.