нтом Морганы стала способность умереть и воскреснуть к новой жизни — по ту её сторону.
Феномен. Уникум.
Ублюдок.
Самим фактом своего существования и я, и Моргана нарушали многие догматы, связанные с нашим видом. Смертный мужчина неспособен зачать ребёнка, в жилах которого будет течь Древняя кровь. Бессмертный носферату — да будь он сам Некромейстер Алан! — не способен сотворить киндреда из потомка Чёрной Суки. Это считалось столь же очевидным, как то, что вода мокрая, а камень твёрдый.
Ага, как же…
Вот они мы. Стоим друг против друга — сын смертного мужчины и порождение мёртвого упыря. Рука моя, сжимающая пистолет, более чем реальна, а из-под её верхней губы натурально блестят клыки. Всё неправильно, но так уж получилось.
Моего отца семья разложила по колбочкам и пробиркам, пытаясь дознаться, как такое могло произойти. Морганы же, я слышал, до сих пор экспериментируют с идиотом-вампиром, который укусил Моргану и уподобил себе. Не знаю, много ли от него осталось, но, уверен, бедолага уже не одну тысячу раз проклял своё бессмертие.
По Моргане, впрочем, его страданий не видно. Наследие Лилит дало свои побочные эффекты и здесь: кровных уз, неизбежных и неразрывных между вампиром-мастером и его киндредом, не возникло.
Одно время ею всерьёз интересовался мой младший брат Джайракс, намеревавшийся заполучить девицу Морганов для своих исследований. Остановило его лишь прямое вмешательство Эторна. Моргана всё-таки оставалась частью своего клана, и наш патриарх строго-настрого запретил демону-хранителю Слотеров нарушать хрупкое перемирие между Древней кровью. Времена сейчас не те, чтобы размениваться на склоки и конфликты друг с другом. Стремительное распространение скрученных заклинаний, наделявших возможностью творить волшбу людей, от рождения не имевших и искры колдовского дара; резкий рост населения Блистательного и Проклятого, а также тот странный факт, что в кланах почти перестали появляться младенцы, — всё это подрывало могущество Древней крови. Её стоило беречь, даже если это кровь потенциальных врагов.
Я убрал один из пистолетов.
— Мэйс говорил, ты пыталась подобраться к трупу его брата.
— Ох уж этот Мэйс. Грубиян и пошляк. Говорил со мной, а сам глаз не мог оторвать от декольте. Не хочу даже вспоминать этого слюнявого наркомана. Другое дело ты, Сет… Признаться, я удивлена. Ты уже несколько дней идёшь по следу Ренегата и до сих пор не соизволил нанести мне визит.
— С чего бы мне торопиться?
— Потому что это логично. Уверена, когда ты узнал, как погиб Эдвард Треверс, первая мысль была обо мне. Ведь если и есть вампир, способный нападать на детей Лилит для утоления голода, — это я.
Я приподнял бровь.
— По крайней мере, теоретически, — сладко зажмурилась Моргана.
— Логика в твоих словах есть. Но меня нанимали искать Ренегата, а не тебя.
— Меня искать приятнее, — обиженно надула губки Моргана. — Я красивее. И могу дать куда больше.
Длинные, изогнутые орочьими ятаганами ресницы захлопали, взлетая и падая, словно шелковистые крылья ночной бабочки. Пришлось напомнить себе, что образ наивной и соблазнительной дурёхи, это именно образ. За ним таится чудовище.
— Не буду спорить. Если бы я не нашёл других зацепок, пришёл бы к тебе. Можешь мне верить, Моргана.
— Я тебе верю.
Она умоляющим жестом прижала руки к груди.
Насквозь фальшивая актриса.
— А что касается зацепок… могу я знать, насколько они серьёзны? Лишь в общих чертах, не претендуя на секреты твоей профессии, Сет.
— Достаточно серьёзны. Я уже почти добрался до мерзавца, способного сосать нашу кровь… вот только управиться с ним с первого раза не вышло. Слишком прыткий.
По лицу Морганы скользнуло странное выражение — смесь разочарования и злобной радости.
— Ты разочаровываешь девушку. Я слышала, с тех пор как убили Эрлика, ты самый настырный и опасный сукин сын в этом городе.
Я вздохнул:
— Я бил Эрлика ещё в детстве.
Табуретом!
— Но Ренегат от тебя ушёл.
— Ушёл. Правда, перед этим я всадил в него как минимум одну пулю, проткнул насквозь колом, сломал несколько рёбер и облил горящим маслом. Наверное, перестарался — он понял, что я слишком серьёзен, и бежал.
Моргана прыснула, как молоденькая девчушка, услышавшая непристойную шутку. Затем посерьёзнела:
— Значит, рассказы о твоей схватке с ним на кладбище, что ходят по городу, не выдумка.
— Хотел бы я, чтобы они были выдумкой, — проворчал я, — Теперь мерзавец стал чуть благоразумнее и его уже не застать врасплох.
Несколько секунд мы молчали, поглядывая друг на друга. Моргана перестала кокетничать и даже подтянула лямки своего платья, от чего видно стало ничуть не меньше, но сам вид сделался чуть более пристойным. От дурашливой задумчивости, которую она демонстрировала пару минут назад, не осталось и следа: на кукольном личике читалась настоящая сосредоточенность. Наконец моя гостья решилась:
— Послушай, Сет, это очень важно. Я пришла сюда не выведывать твои тайны. И не для того, чтобы засвидетельствовать тебе: я не нападала на Пустышку. Я хочу предложить свою помощь. Искренне. — Нервничая и подбирая слова, Моргана даже прикусывала губу выступающими клычками, — Мне тоже нужна голова этого вампира, но можешь не бояться, я не претендую на часть награды за неё. Клянусь!
Последнее слово она выпалила неожиданно громко.
Я опустил второй пистолет, поднялся из кресла и отступил в глубину комнаты, жестом приглашая её занять моё место, а заодно выигрывая время, чтобы быстро прогнать в голове несколько мыслей.
К чему она ведёт? Интерес Морганы к Ренегату вполне очевиден — на свой лад он был таким же вампиром-мутантом, как она сама. Но что именно дочь Морганов надеялась отыскать, потроша труп безумного носферату или… пробуя на вкус его кровь? Лекарство от своего недуга? Возможность обращать в себе подобных и других потомков Лилит, чтобы не скучать по ночам в одиночестве?
— Благодарю за искренность, Моргана, но тебе придётся меня серьёзно заинтересовать. Потому что сейчас я не нуждаюсь в твоих услугах.
— Один раз Ренегат от тебя уже ушёл, — напомнила Моргана, — Я могла бы сделать ему подножку, окажись тогда рядом.
— Случайность. И я привык работать один.
— Неправда. Тебе регулярно помогает твой племянник Джад. Знаешь, он редкостный очаровашка. Не будь одним из ваших, я наведалась бы как-нибудь ночью в его спальню. И ещё этот молодой уличный бандит… Кот. К нему-то я обязательно наведаюсь. Но чуть позже, годика через три-четыре, когда парень станет самый сок.
— Мои друзья под моей защитой, — хмуро предупредил я.
— О. Я не собираюсь убивать или пробовать его! — Она рассмеялась. — По крайней мере, в тех смыслах, в которых ты подумал… Уверена даже, ему понравится.
— Ближе к делу.
— Хорошо, Сет. Ты не хочешь моей помощи. Тогда я могу нанять легендарного Ублюдка Слотера. Мои деньги не будут слишком плохи для тебя?
— Боюсь, не сможешь. Я уже взял аванс у других заказчиков.
— Ладно, — сказала Моргана, и в голосе её зазвучали отчаянные нотки. — Тогда я просто буду следовать за тобой словно тень. Как ты поступишь в этом случае, Сет Слотер, великий и страшный охотник на нечисть? Прострелишь мне ногу? Будешь угрожать осиновым колом? Отложишь поиски Ренегата до утра?
Я почесал щёку, укалываясь об отросшую щетину.
— Что тобой двигает, Моргана? Каковы твои мотивы?
— Слова «научный интерес» тебя не удовлетворят?
Я промолчал.
Моргана вздохнула:
— Я слышала про тебя много всякого, Сет. Скажу честно: плохого говорят больше, чем хорошего. К тебе и за помощью-то никто не обратится сам, пока в спину не начнут толкать мёртвые. Слышал такую поговорку? Я мёртвая. Я вампир. И я же Морган. А значит, последний человек, которому ты станешь помогать. По крайней мере, по доброй воле, — Голос вампирши звучал всё глуше, слова давались ей через силу, — Но я не буду с тобой играть, Сет. Не буду пытаться тобой манипулировать. Я открою тебе свои карты.
Она повернулась в кресле и выгнулась, откидывая в сторону волосы. Сначала я воспринял это как очередное позёрство, ибо в результате фигура Морган самым выгодным образом обрисовалась в дрожащих отсветах камина, но, сумев оторвать взгляд от её потрясающих изгибов, увидел, что ошибаюсь.
Она просто показывала мне причину своего интереса.
На изящной, белоснежной шее, немногим ниже мочки уха, зияли две маленькие ранки с обсосанными краями.
— Ты хочешь знать мои мотивы, Сет Слотер? — с вызовом спросила Моргана, глядя в огонь. — Что ж, они просты. Я хочу мести! Этот скот изнасиловал меня!
Я в замешательстве начал барабанить пальцами по бедру. Ранки совсем не походили на те жуткие рваные раны, что оставлял Ренегат на телах своих жертв…
— Он изнасиловал меня своими клыками, Сет! — уже не сказала, выкрикнула Моргана. — Не членом! Это бы я пережила. Клыками!
Теперь в её голосе слышалось приглушённое рыдание. Только это не было горечью или болью — то была ярость, не находящая себе выхода.
— Он пришёл за ночь до смерти Эдварда Треверса! Напал на меня в собственной спальне: мелкий и тощий, но слишком ловкий и сильный, чтобы я могла с ним справиться. Скрутил меня, прижал к кровати и сделал… сделал своё дело. Он осквернил меня. Ублюдок! Проклятый ублюдок!
Я уже давно привык к тому, что и люди и нелюди ругают других моим вторым именем, и не обратил на это никакого внимание. К тому же мной целиком завладела история Морганы. Такое поведение Ренегата в корне меняет дело. Более того, последние пару дней, кажется, я потратил попусту, поскольку выходит, что в пристальном изучении нуждалась не тайна происхождения Ренегата, а его, хм, новые потребности.
— Почему он тебя не убил?
— Почему? — Моргана рассмеялась, — О! Он сказал мне почему. «Когда я закончу собирать дань и стану королём, мне потребуется моя королева. Ты единственная, кто может составить достойную пару». И моя кровь текла по его подбородку. Я слышала её запах. Он сказал, что вернётся, Сет! Он снова возьмёт меня!