Серебристое лезвие шестикратно проклятого кинжала наискось хлестнуло безумца, задев самым кончиком. Зашипела горящая плоть, истошно закричал раненый носферату, задёргался в руке обезумевший от жажды крови и убийства Дагдомар. Но в следующее мгновение моя рука, вооружённая колдовским акинаком, попала в стальные тиски. Ренегат перехватил её, стиснув с силой, в разы превышающей мою собственную.
Наученный предыдущей стычкой, я не стал тратить время на сопротивление: свободной рукой выхватил «громобой» и жахнул в упор сразу из двух стволов. Пули выбили фонтанчики сажи и пепла из руин сожжённой лавки — вампир сумел отбить оружие в сторону.
Спустя долю секунды отбивать удар, направленный в горло, пришлось уже мне. Когти распороли нагрудник, пропахали несколько кровавых борозд по груди, но обошлось. Выпустив рукоять пистолета, я схватился за торчащий из груди Ренегата клинок Тора-Бесоборца и надавил на него, что было сил, норовя сломать рёбра и распахать внутренности.
Могучим усилием нежить с воплем отшвырнула меня в сторону.
Пальцев я не разжал, и шпага вновь оказалась в моей руке.
— Значит, отец! — орал Ренегат, не обращая внимания на огромную дыру, зияющую в груди, — Отец нанял тебя! Я мог бы догадаться! Кровь и пепел! Хаос! Соски Лилит! Я думал, это чёртов жмот Алистер, но я мог бы догадаться!
Он завыл, закрутился волчком, пытаясь удержать в себе рвущуюся наружу злобу. Я попытался использовать мгновение, чтобы подобраться к мутанту на расстояние удара, но Ренегат тут же прекратил истерику — остановился, готовый к молниеносной контратаке.
— Итак, это отец решил травить меня профессиональным убийцей нежити… — прошипело чудовище, сверля меня взглядом безумных, налившихся кровью глаз, — Что ж, тем хуже для него. Будь он проклят! Клянусь Шестью, до сих пор я не держал на него зла… Когда его подручные ночи напролёт рыскали по всему Уру в поисках моих следов, я понимал, что так должно. Отцу надлежало защищать свою репутацию и блюсти интересы гетто. Искать убийцу, бросающего тень на вампиров. Делать всё, что возможно. Это было правильно! Это долг Некромейстера! Но, наняв тебя, он зашёл слишком далеко. Он предал меня. Предал свою кровь! Ибо смерть — имя тебе, Сет Слотер.
Это точно.
Только сейчас что-то не получается со смертью. И быстро закончить схватку, как мыслилось, тоже не выходило. А силы уже начали убывать. Я чувствовал, как под одеждой струится по рукам кровь: раны открылись, начали кровоточить.
— Ты первым предал его, принявшись убивать направо и налево.
Ренегат лающе рассмеялся:
— Когда я высосу тебя досуха, то воздам отцу по делам его. Думаю, к этому времени сил мне будет не занимать. Твоих сил!
Мы ринулись друг на друга, сошлись почти накоротке и обменялись быстрыми выпадами и хлёсткими ударами. Скорость вампира свела на нет моё преимущество в длине клинков перед его когтями. Шпага Тора-Бесоборца оставила длинную резаную рану на предплечье носферату, а я в свою очередь получил хороший пинок, едва не раздробивший коленную чашечку. Пришлось громко выругаться, чтобы заглушить болезненный стон.
Плохо дело. Лишив меня подвижности, Ренегат получал серьёзное преимущество.
Стараясь не хромать, я снова атаковал вампира-гомункула, разя клинками сразу в нескольких направлениях. Кровожор ушёл от ударов, извиваясь в пируэтах, как танцовщица, щёлкая у меня перед носом когтями, точно кастаньетами.
— Теряешь скорость, родич, — отскочив на безопасное расстояние, осклабился безумный носферату, — Эй, охотник! Неужто уже устал? Не жалеешь, что не выбрал вариант со стражами, кольями и ясным солнышком над головой, а? Честолюбие тебе боком выйдет.
Молниеносным движением я перебросил шпагу в руку с кинжалом и вытянул из-за пояса «единорог». Вышло так слитно и ловко, будто я часами репетировал этот момент. Выстрел грянул едва ли не раньше, чем рукоять пистолета легла в ладонь.
Бабах!
Ренегат со змеиным проворством качнулся в сторону. Пуля зацепила его лишь самую малость, стесав клочок кожи со скулы так, что обнажилась кость.
— Это нечестно, Сет! — дурашливо завопил вампир. — Я сегодня без оружия!
— Без оружия будешь, когда я выбью тебе клыки и отрежу руки, — прохрипел я, швырнул разряженный пистолет ему в физиономию и снова двинулся вперёд, выставив перед собой клинки.
Ренегат заплясал, оставаясь в опасной близости от оружия и чутко карауля каждое моё движение. Причинённые мной раны, включая порез, оставленный Дагдомаром, похоже, не особо тревожили мутанта.
Неправильная схватка получалась. Слишком много слов. Слишком много картинных поз. Слишком много лишних движений.
Всё это позёрство. Игра.
Мысль о том, что костлявый безумец стал слишком проворен для меня и сейчас просто забавляется, свербела в голове. Кровь и пепел! Я несколько раз оцарапал его. Почти поймал на грязный трюк со шпагой. Почти дотянулся колдовским акинаком. А только он по-прежнему получает от происходящего удовольствие и не торопится заканчивать.
Но нет, топчи меня Бегемот! Я не для того несколько ночей подряд слонялся по ночному Уру, выбивая дурь и ответы из смертных и носферату, чтобы сегодня этот тощий каприз природы употребил и меня себе на прокорм. В конце концов, мне заплатили. А я известен тем, что, взяв задаток, всегда выполняю работу.
— Когда я закончу с тобой, Сет, то первым делом наведаюсь к тебе… о, прости, к нам домой. Говорят, у тебя хорошенькая домохозяюшка. Уж я попользую её. И не только клыками! Как попользовался Морганой. Она ведь рассказала тебе всё, не так ли? Она рассказала, что ей понравилось?!
— Ты останешься здесь, Итон, — прорычал я, — Принюхайся! Чувствуешь запах гари в воздухе? Это не от пепелища. Это горят факелы.
Ренегат прекратил плясать. На его лице отразилось искреннее изумление.
— Ты всё-таки позвал подмогу, Сет? Кровь и пепел! Я разочарован. Я-то считал тебя поединщиком. Ты ведь так красиво говорил про репутацию и всё такое. Я уважал тебя как настоящего и достойного врага. Даже дал возможность героически нанести мне пару царапин, а ты…
— Ничего. Это страховка, на случай если что-то вдруг пойдёт не так и у меня недостанет сил загнать тебя в гроб. Ур не должен пострадать из-за моих амбиций…
На этот раз, использовав замешательство нежити, я почти достал его — уже по-настоящему. Дагдомар резанул по груди Ренегата, оставляя дымящуюся, обожжённую рану…
— Кровь и пепел!
…Царапину!
Заточённый в серебряном клинке демон взвыл от разочарования и досады: добыча была так близко. Согнувшись от боли, Ренегат двумя огромными скачками оторвался от нас обоих.
— Почти, Сет! Почти! — кривясь и гримасничая, заорал окончательно взбешённый вампир. — Это был твой последний шанс, и ты его израсходовал вхолостую. Довольно игр! Сейчас я начну разнимать тебя по частям. А потом выпотрошу и твоих помощников — одного за другим.
— Силёнок на всех не хватит, — огрызнулся я, — Даже если справишься со мной, я всё равно прежде успею уделать тебя так, что парням Кастора не доставит труда закончить начатое. Место схватки окружено дружиной экзекуторов. Эти ребята умеют ладить с такими, как ты, лишь немногим хуже моего. А на крайний случай с ними Ришье и Моргана.
Вампир расхохотался, сверкая клыками:
— С такими, как я?! Ха-ха-ха! Уверяю тебя, Сет, даже ты ещё не сталкивался С ТАКИМИ, КАК Я!!!
И не стало света. Совсем.
Исчезли луна, звёзды, само иссиня-чёрное ночное небо.
Пропал великий и древний город.
Весь мир внезапно канул во тьму, словно кто-то опрокинул над ним исполинскую чернильницу, полную вязких, непроницаемо-чёрных чернил.
Тьма случилась полная.
Материалистичная. Всеобъемлющая. Абсолютная.
И живая.
Тому, что меня окружало, трудно подобрать описание.
Ощущение такое, будто тебя бросили в чан с вязкой, тягучей смолой. Тьма облепила каждый член, каждую частицу тела. Мягко, но властно обняла и стиснула так, что не шелохнуться. Сковала мертвящей тяжестью.
Кокон смерти.
Жук, запаянный в чёрном янтаре.
Я подумал об оружии и понял, что ладони опустели. Шпага и Дагдомар канули во тьму, будто растворились.
— Это называется Вызов Первородного Мрака, — прошелестела тьма голосом Ренегата. — Вот оно, истинное могущество. Никто больше, даже наш одарённый братец Джайракс, на такое неспособен. Только Некромейстер Алан, древнейший из вампиров. Но кровь отца — это и моя кровь. Она всё рассказала мне. Пропела. Научила. Я ведь очень способный, я умею слушать и быстро учусь. А с вашей кровью я набрался сил, чтобы использовать своё знание.
Я почувствовал неуловимое текучее движение на своём лице.
— Вот так вот, Сет. Я могу сделать с тобой что угодно, — с триумфом известило существо, которое было много больше, чем любой вампир. — Могу направить Мрак в каждое отверстие, в каждую пору твоего тела, и тебя разорвёт изнутри, точно переполненный бурдюк. Могу превратить Мрак в железные обручи, которые выдавят из тебя жизнь по капле. Могу взорвать твои глаза и оставить жить таким: огромным, страшным и — беспомощным… ненадолго, конечно, я ведь всё ещё голоден. Так как же мне с тобой поступить, родич? Что посоветуешь?
Чернильно-чёрный янтарь слегка размягчился. Я почувствовал, что с усилием, но могу двигать челюстями.
— Встреться… со мной… лицом… к лицу… если… посмеешь…
— Вот как?
Тьма слегка расступилась — словно обмелели антрацитовые воды, и сквозь неё проступило белёсое, неживое мелово-белое лицо Ренегата, изуродованное дымящимся шрамом. В пустых глазницах клубился Мрак.
— Последняя воля — закон, — прошелестели мёртвые губы.
— Ближе… мне есть… что… сказать… тебе…
Губы Ренегата сложились в ухмылку, и лицо слегка переместилось, оказавшись прямо напротив моего.
— Кажется, теперь мы стали одного роста…
— Ага… И это… удобно!!!
Древняя кровь и вампиры.
Демоническое наследие и жизнь в смерти.
Заклятое серебро и магия, рождённая на заре времён.