для финальной битвы с вашим отродьем…
— Не называй его так! — рявкнул — словно разорвал лист папируса — Алан.
— Именно поэтому я привлёк на свою сторону людей ди Тулла, — великодушно поправился я, — Я знал, что вам непременно доложат, как после общения Выродка-Слотера с командиром экзекуторов все тридцать рыцарей снялись с постоялого двора и, увешавшись оружием, направились в Аптечный переулок. Знал, что это вас безмерно встревожит. И знал — да, пребывал в полной уверенности! — что вы не удержитесь, явитесь сюда лично. Так оно и случилось.
— Невелика же у вас поддержка, Слотер, — Безгубая щель рта Некромейстера слегка дрогнула, что следовало принять за усмешку. — Тридцать олухов с примитивными оберегами. Мыс Шёпот просочились сквозь ваше жиденькое оцепление, не привлекая к себе внимания.
Я покачал головой:
— Не льстите себе. Экипировка у экзекуторов дорогого стоит. Просто люди ди Тулла следовали моим инструкциям и пропустили вас, как им было велено. Они не делали попыток задержать кого бы то ни было.
— Хотел бы я на это посмотреть, — полыхнул взглядом Некромейстер.
— Я тоже не думаю, что против вас, да ещё при поддержке милейшей баронессы, у них были бы шансы, — согласился я, — Да только рыцари Башни не для сражения мне здесь потребны. Сами они, конечно, думают, будто я призвал их на помощь как боевой резерв, так я и сынка вашего пугал, да и вы пришли к тому же выводу. Но в действительности экзекуторы — страховка иного рода.
Шёпот Ночи переступила с ноги на ногу и раздражённо одёрнула мантию. Некромейстер прожигал меня взглядом насквозь; ещё пара минут — и нагрудник задымится, даром что из вываренной кожи и отсырел.
Всё это не помешало мне наслаждаться моментом.
Триумф, чёрт побери, для того и нужен, чтобы им наслаждаться!
— Если сегодня мы не разойдёмся в этом переулке из-за ваших тайн и моих знаний, появится сразу три десятка свидетелей, которые расскажут, что случилось в Аптечном переулке после убийства Ренегата. И тогда все смертные в этом городе зададутся вопросом: зачем Некромейстер Алан набросился на Сета Слотера, после того как тот избавил город от вампира-убийцы?
Повелитель Квартала Склепов зловеще рассмеялся:
— Вы удивляете меня своей наивностью, Слотер. Тридцать смертных, поднаторевших в убийстве младшей нечисти? Ха! Ещё не забрезжит утро, как я зашвырну их разодранные тела на крыши! У вас не будет свидетелей. Всё спишут на Ренегата.
— Боюсь, злость туманит ваш ум, Алан. Две-три жертвы за ночь превратили Ренегата в главный городской кошмар, сделав всех вампиров объектом подозрения и ненависти со стороны смертных. Представьте, какую волну гнева подымет массовое убийство тридцати экзекуторов! «Цепные псы человечества» всё ж таки… Я думаю, ещё до вечера Квартал заполыхает, подожжённый со всех сторон. А Башня отправит сюда уже не три десятка, но три сотни рыцарей, и даже король не посмеет их остановить.
Некромейстер сжал кулаки и подался вперёд, но Шёпот Ночи шагнула к нему и положила руку на плечо. Древнейший из вампиров остался на месте.
— И потом, я сказал «три десятка свидетелей», — сопровождая свои слова гнусным смешком, сказал я, — «Три десятка» — это приблизительное число. Если точно, их тридцать два, мессир Алан. А ещё я не уточнил: только ли о смертных идёт речь. Меня страхуют двадцать девять рыцарей Башни, их командир, лейтенант-экзекутор Кастор ди Тулл, являющийся доверенным лицом магистра ван Дарена, и два Выродка: Моргана Морган и Ришье Малиган. Если начнёте убивать — придётся убивать всех.
Некромейстер издал приглушённое шипение, из чего я заключил, что процесс доставил бы ему немалое удовольствие.
— А теперь давайте прикинем, что за ситуация у нас сложится в итоге? Даже если вы одолеете нас всех, останутся трупы целой дружины экзекуторов и представителей сразу трёх кланов Древней крови. Таким образом, помимо городской стражи и Второго Департамента свои расследования начнут сразу орден Очищающего Пламени, Слотеры, Морганы и Малиганы. Да и Треверсы не останутся в стороне. Они до сих пор ищут, кому счёт за Эдварда прописать. Как думаете, Алан, долго ли вы сможете таить шило в мешке? А когда оно вылезет — не надорвётесь ли воевать против такого количества кровников? Мне почему-то кажется, что надорвётесь. Более того, я уверен, что такое количество могущественных врагов разнесёт гетто по кирпичику и предаст огню и кольям каждого вашего киндреда. И всё исключительно благодаря вам… Баронесса, напомните, что вы там говорили про «правителя, который обязан думать о своих подданных»?
По гладкой маске-личине Верховного немертвого пробежала мелкая рябь. Адский пламень, горящий в прорези глазниц, подёрнулся пеплом. Шёпот Ночи стояла рядом, бессильно опустив руки.
Они разыграли свою ставку и не преуспели. Ни купить, ни запугать Выродка не удалось.
— Вам слишком долго никто не смел возражать, Алан. Вы стали плохо просчитывать последствия своих решений и поступков.
— Итак, ты знаешь всё, Слотер, — после долгой, очень долгой тишины подал голос Некромейстер, — И я не могу убить тебя, чтобы скрыть эти знания. Как ты намерен распорядиться ими?
— С умом, — уклончиво ответил я, — Прежде всего, я хочу удостовериться, что вы в полной мере осознали, насколько безрассудно и опрометчиво поступили, сначала создав это чудовище, а затем, позволив ему выйти из-под контроля. Зачем вы вообще пошли на это? Чем вы думали? Как вы намеревались использовать эту тварь?
— Прошу, не называйте его так, лорд Слотер, — подала голос Шёпот Ночи, — У нашего сына… было имя.
Её слова возымели эффект.
Я прикусил язык. До меня вдруг дошло (и как я не сообразил сразу, тупица!), что двигало Некромейстером Аланом, когда он предлагал сделку Эймару Гамону.
«В сосуде с широким дном и узким горлом смешивается майская роса, собранная в полнолуние, — зазвучал в голове голос Морганы Морган, цитирующей трактат об изготовлении гомункулов, — Возьми две части мужской и три части женской крови».
Трактат фальшивый, а суть верная.
Для производства гомункула нужна кровь пары: мужчины и женщины.
Я смотрел на повелителя Квартала Склепов и баронессу крови, но теперь видел за аурой их могущества, за их древностью и силой ещё и просто мужчину и женщину. Пусть мёртвых ныне, но всё же когда-то бывших людьми и, быть может, сохранивших осколки воспоминаний об этом. Их загробное существование вечно, но за вечность придётся платить. Они никогда не увидят своего продолжения в детях. Истинное бессмертие им недоступно.
Старшие вампиры часто именуют киндредов своими детьми, однако никто не задумывался, какой смысл они вкладывают в это слово. Способен ли перерождённый взрослый заменить нерожденного ребёнка? Способен ли обращённый ребёнок, не изменяющийся десятилетиями и веками, воплотить надежды и чаяния, связанные с его будущим?
Сотворение гомункула стало шагом отчаяния.
Два носферату, одному из которых более трёх тысяч лет, а другой — не менее шести веков, пошли на безумный эксперимент, пытаясь получить то, что без всяких чар и тайных знаний получится у пары смертных.
Дитя.
На долю мгновения у меня появилось искушение дать слабину: впустить в себя сочувствие к этой странной и страшной, но в то же время глубоко несчастной паре. Однако я напомнил себе о десятках жертв, оставленных Ренегатом, и только сделал физиономию мрачнее.
— Утаив от меня тайну происхождения вашего… Итона, вы лишились права рассчитывать на моё сочувствие, баронесса. Ваши действия навлекли опасность на весь Блистательный и Проклятый. Ещё немного — и ваш безумный отпрыск втянул бы носферату в прямой конфликт с кланами! Он убил Эдварда Треверса, искусал и изнасиловал Моргану Морган и едва не прикончил Ришье Малигана. Кровь и пепел! Да он даже меня чуть было не разделал под орех. Его сила возрастала с каждой ночью. Вы сами не представляете, что за существо могло вырасти из вашего дитя. Отца он заткнул бы за пояс уж точно.
— Мы плохие родители и уже достаточно наказаны за это, — горячо воскликнула Шёпот Ночи, — Наш сын превратился в монстра, а теперь он мёртв. Мы сами отправили по его следам убийцу — лучшего, какого можно найти за деньги. И этого убийцу мы сейчас умоляем о снисхождении.
— Говори за себя, женщина! — гневно зашуршал голосом-папирусом Алан, — Я никого и никогда не умоляю. Я прошу Слотера внять голосу разума. Итон мёртв. Все прочие, кто мог причинить вред Кварталу, мертвы. Может быть, довольно тех жертв, что уже принесены? Вы справились, Слотер, вопрос закрыт. Надо ли бередить раны дальше?
Я спокойно выдержал взгляд глаз-угольев, нестерпимый, точно прикосновение двух раскалённых металлических прутов.
— Я тоже хочу это узнать, мессир Алан. Хватит ли жертв? Вынужден напомнить, что остались ещё Кхандир Калешти и Алистер Кроуфорд. Живы и знают, как появился на свет Ренегат, Ришье Малиган и Моргана Морган. Что будет с ними?
— Морган и Малигану известно только то, что вы соизволили им рассказать. Зная вас, уверен, вы были аккуратны в своих высказываниях. Что касается Калешти, то этот смертный достаточно умён, чтобы сделать правильные выводы на будущее. Калешти знает, когда ему надо ничего не знать. А потом, уж не думаете ли вы, будто Палец Ночных ангелов будет свидетельствовать против меня в Палатах правосудия?!.. С Алистером Кроуфордом я разберусь сам. Этот молодой выскочка давно подсиживает меня и будоражит умы недавно обращённых вампиров. Не будь Кроуфорд так полезен для Квартала, я давно бы осудил его на Кровавую лихорадку… но на сей раз никакие заслуги не купят барону снисхождения.
— Значит, всё-таки убийство…
— Наказание. Смертей уже достаточно. Этот мерзавец заслужил то, что я велю с ним сделать. В конце концов, он втравил моего сына в торговлю некрой. Он разбудил в нём животное…
— Это сделало ваше наследие. Голод, вызванный жадностью Алистера Кроуфорда, лишь усугубил порочные наклонности Итона.
— Довольно, Слотер! — властно поднял руку Некромейстер. — Клянусь Шестью адскими Герцогами, я не желаю слышать…