– За нас, – поддержал Дин, и они чокнулись. Одинаковые напитки, одинаковые носы.
– Я не мог поверить, когда нашел тебя там, – сказал он. – Если честно, то должен сказать, что я был пьян в стельку, когда зарегистрировался.
– Я тоже. – Лидия улыбнулась.
– Что, правда?
– Вообще-то не совсем. Я напилась, когда в первый раз решила зарегистрироваться, но тогда я просто не смогла.
Он понимающе кивнул.
– Я даже не помню, как делал это.
– Ничего себе!
– Да, понимаю. К счастью, тот человек, который был рядом со мной, все помнил.
– Зато впечатляет, что ты помнишь все мелочи насчет донорского реестра.
Указательным пальцем он постучал себя по голове:
– Все здесь: номер донора, клиника, адрес клиники. Это сидит у меня в голове уже три года.
– Ты тогда узнал?
– Да, когда мне исполнилось восемнадцать лет. Мама мне рассказала. А как насчет тебя?
– Я узнала три месяца назад.
– Не может быть! – Дин сдвинул густые брови. – Так поздно, да?
– Да. До тех пор я пребывала в блаженном неведении.
– Но как же…
Лидия пожала плечами и заглянула в его широко распахнутые глаза:
– Я получила анонимное письмо. Даже не письмо, а кучу бумажек. Статья о реестре родственников по донорской сперме, документы из клиники.
Он сочувственно кивнул.
– И ты не имеешь понятия, кто отправил письмо?
– Точно не знаю. Мне известно, что это был кто-то из Уэльса. Мои родители умерли, и я утратила все контакты со своими родственниками оттуда. – Она пожала плечами: – Не думаю, что мне удастся это выяснить, но у меня есть свои догадки.
– Вот как?
– Да, мой дядя Род. Брат отца. Он был очень близок к маме и папе. Если кто-то мог знать о моем происхождении, то это он.
– А твой отец знал?
– Точно не скажу. Он никогда не говорил мне, что знает, но теперь я прихожу к выводу, что он, очевидно, все знал.
Дин покачал головой из стороны в сторону, словно не верил собственным ушам.
– А я-то всю жизнь думал, что это моя жизнь пошла псу под хвост.
Лидия улыбнулась. Разумеется, его дела обстояли далеко не лучшим образом. Достаточно было посмотреть на него, чтобы понять, что его жизнь – клубок сплошных неприятностей. Но теперь его лицо казалось нежным и смягчившимся; Лидия видела, что Дину нравится ее общество и что знакомство прошло лучше, чем он воображал. Она испытывала сходные чувства. С того момента, когда он повернулся, чтобы показать ей свой нос, она совершенно успокоилась. И чем больше она смотрела на Дина, чем дольше они беседовали, тем уютнее она себя чувствовала, даже не с ним, а внутри себя. Дин был ее копией десятилетней давности: слишком худой, плохо одетый, сутулый и всем своим видом словно извиняющийся за свое существование. И тут она ощутила, как очередной фрагмент составной головоломки со щелчком встал на место. Ощущение было таким ошеломительным, что у нее перехватило дыхание. Оно было новым, удивительным и как будто давно ожидаемым.
Это было материнское чувство.
Впервые с тех пор, как умерла ее собака, Лидия испытала это чувство, чувство любви и нежности. Ей хотелось прикоснуться к этому юноше. Хотелось обнять его. Хотелось прижать его к груди и уберечь от невзгод.
Лидия допила свой джин с тоником, и Дин закончил свою порцию, а потом пошел заказать еще. Она наблюдала за ним у стойки бара. Он выглядел трогательно. Он выглядел несчастным и прекрасным. Ее брат. Ее младший братик.
Он принес еще одну порцию джина с тоником для Лидии и поставил перед собой пинтовую кружку пива. Она не позволит Дину платить еще раз. Было ясно, что у него ни гроша. Она хорошо помнила свои муки, когда ей приходилось платить за выпивку в пабах, а у нее не было денег. Она помнила то время, когда вытаскивала из дыры в стене единственную десятифунтовую купюру, выжимала до капли лимит по кредиткам и занимала мятые пятерки у подруг. Она помнила так ясно, как будто это было вчера. В конце концов, Лидия была бедной гораздо дольше, чем богатой.
– Так что заставило тебя решить, что нужно пройти через это? – спросила она. – То есть, я понимаю, что зарегистрировался в пьяном виде, но потом нужно было пройти тестирование и все остальное. Что тебя толкнуло на этот шаг?
Что-то промелькнуло в его глазах, что-то, очень похожее на боль.
– Господи! – Дин сконфуженно улыбнулся. – Не знаю, с чего начать. Это было… Черт… – Лидия видела, что он старается подобрать нужные слова. – Три месяца назад я жил со своей подругой, и мы собирались завести ребенка. Потом у нее начались преждевременные роды, открылось кровотечение, и я не успел оглянуться, как она… умерла.
Он пожал плечами и жалобно улыбнулся. Лидия почувствовала, как ее внутренности снова завязываются в тугой клубок.
– С ребенком все в порядке, – продолжал Дин. – Хорошая девочка. Ее держали в клинике еще два месяца, пока она совсем не поправилась.
– И где она теперь?
– У матери моей подруги. Да. – Он постучал ногтями по своей кружке.
Лидия потеряла дар речи.
– О боже, – наконец произнесла она. – Это… Я даже не представляю, что ты должен был чувствовать. Ты ведь такой молодой.
– Ну да, – отозвался Дин. – Дерьмо может случиться с каждым. Может быть, я рановато получил свой кусок дерьма. И отчасти из-за этого я оказался здесь. – Он указал на Лидию, потом на себя. – Все пропало, понимаешь? Моя девушка. Моя квартира. Моя работа. Мое будущее. Даже моя мама, в каком-то смысле. Она привыкла к тому, что меня нет рядом, все это время она занималась своими делами, ходила на свидания с мужиками и так далее. Все пропало или скоро пропадет, и я просто думал начать что-то новое, понимаешь? И в тот момент, когда я увидел двух человек… тебя и другую девушку, помоложе, это… не знаю, как сказать, это было что-то новое, да? Правда, я совершенно извелся, пока размышлял об этом. Я ничего не ел со вчерашнего дня, только думал и думал… – Он помедлил. – Я очень боялся, что ты окажешься…
– Кем? Коровой?
Он рассмеялся:
– Нет, не коровой. Просто думал, что ты окажешься немного… отчужденной. У меня было такое представление о тебе. В жемчугах и при параде.
Лидия тоже рассмеялась.
– Никогда в жизни не носила жемчуг, – сообщила она.
– Ну да, конечно. – Он улыбался. – Теперь сам вижу.
Телефон Лидии коротко чирикнул. Она достала аппарат из сумочки и поспешно извинилась перед Дином. Это было сообщение от Бендикса, «спасательный текст», который он предложил ей. «Все в порядке?» Она быстро набрала ответ: «В полном порядке», выключила телефон и убрала его в сумочку.
– Итак, – обратилась Лидия к Дину. – Твоя малышка, на кого она похожа?
Он улыбнулся, понимая, что она должна была задать этот вопрос.
– Она похожа на меня.
– А ты на кого похож?
Дин замешкался, как будто хотел что-то сказать, но потом передумал. Он посмотрел на свои ноги, потом поднял голову, окинул Лидию неуверенным взглядом и сказал:
– Я похож на тебя.
В тот вечер Лидия накормила своего брата. Она купила ему в баре пирог и удовлетворенно наблюдала за тем, как он ест, пока она сама ковырялась в деревянной тарелке с жалкими ломтиками салями, раскрытыми оливками, свернутыми креветками и кучкой каперсов, свернутых в форме боксерской груши. Лидия положила карточку за стойку бара и, когда настало время оплатить счет, сделала это тайком, вежливо отклонив возражения Дина.
Было девять вечера, когда они вышли из отеля, и казалось, что они затронули лишь малую долю процента от тех вещей, которые им хотелось обсудить. Если сравнить их отношения с ломтем торта, то время, проведенное вдвоем, было не больше крошки.
Лидия рассмотрела возможность пригласить Дина к себе домой, но отступила в последний момент, когда уже собиралась сделать предложение. Он был ее братом: это было доказано научно, анекдотически и официально. У них были одинаковые носы. Но тем не менее, рассудила она, он оставался незнакомым человеком.
Поэтому они расстались со взаимным обещанием встретиться снова, скоро, очень скоро.
– Возможно, тогда еще кто-нибудь свяжется с нами, – с надеждой сказал Дин.
– Ты имеешь в виду девушку? – спросила Лидия.
– Да, самую молодую из нас. Тогда мы могли бы встретиться втроем.
Лидия улыбнулась. Она пока что не могла этого представить. Ей казалось, что сегодня вечером они с Дином учредили эксклюзивный клуб, состоящий из двух членов. То, что они найдут еще одного члена, не говоря уже о двух, казалось гораздо менее вероятным.
– Интересно, кто четвертый? – спросила она.
– Да. – Дин задумчиво прикоснулся к подбородку. – Этот таинственный четвертый. Другой парень. Может быть, он не знает?
– Полагаю, что так, – согласилась она. – Или просто не хочет знать?
Дин пожал плечами.
Они стояли перед станцией «Лондон-Бридж». Было уже почти темно. Люди проходили с обеих сторон, струились потоками вокруг них, направляясь домой. Лидия и Дин обменялись неловкими улыбками. Настало время прощаться друг с другом. Они выпили достаточно, чтобы утратить обычную сдержанность, поэтому сошлись в объятии. Лидия, как могла, постаралась придать своему телу наиболее податливую форму. Она не привыкла к объятиям, но не хотела, чтобы у ее брата сложилось впечатление, будто она противится этому. В тот момент, когда они сошлись, она ощутила в нем то же самое: странную жесткость человека, не привыкшего к физическому проявлению нежности. Они сошлись, словно две вешалки для пальто, тыкая друг друга острыми локтями и жесткими руками. Но в этом неуклюжем объятии была настоящая нежность, и, разойдясь, они тепло улыбнулись друг другу.
– Было очень, очень приятно познакомиться с тобой, – сказала Лидия.
– Мне тоже, – сказал Дин.
– Тогда на следующей неделе?
Дин пожал плечами:
– Да, в любое время. Как ты понимаешь, я не очень занят…
– И я тоже, – парировала Лидия.
Они рассмеялись и соприкоснулись руками; Дин отвернулся первым. Казалось, он должен был исполнить эту роль, как младший из них. А ее роль, как старшей из них, состояла в том, чтобы наблюдать за его уходом, прикрывать его спину и следить за тем, как он погружается в водоворот пересадочной станции.