Но это не был никто из них. Это был он. Человек, которого она никогда не ожидала встретить. Ее отец.
Робин и Джек вышли из дома несколько минут спустя. Они взяли из холодильника бутылку розового вина, пакетик сухариков, хлеб и маслины и отправились в парк. Лето подкрадывалось все ближе, и конец мая был необычно теплым и солнечным. Они встретились с друзьями Джека, Джонатаном и Лео, чтобы позавтракать на траве в парке Уиттингтон и поиграть во фрисби. Обеспокоенная тем, что она оказывалась единственной особой женского пола, Робин пригласила Нэш. Она уже несколько недель не встречалась со своей подругой и скучала по ней. Нэш была приводным ремнем в ее прошлой жизни, той жизни, которую Робин вела до встречи с Джеком, когда была чересчур самоуверенной королевой сцены и центром своей крошечной вселенной. Возможно, думала она, встреча с Нэш поможет ей вспомнить, какой она была когда-то.
Нэш уже была на месте, когда они появились: она растянулась под солнышком на пляжном полотенце, на траве перед ней стоял бокал вина. Между тем Лео, насколько можно было видеть издалека, лихорадочно пытался оседлать ее.
– Боже мой, – сказала она и резко села, когда заметила их приближение. – Кто этот парень? Я уже миллион раз сказала ему, что у меня есть бойфренд, но он все время пытается трахнуть меня.
– Я не пытаюсь трахнуть тебя, – притворно-обиженным тоном заявил Лео. – Это всего лишь проявление нежности.
Нэш с веселым ужасом взглянула на него.
– Но я даже не знаю тебя! – пропищала она. – Серьезно. – Она обратилась к Джеку: – Кто он такой?
– Слезь с нее, – рассмеялся Джек и сдернул своего друга со спины Нэш.
– Я только хотел приласкать ее, – сказал Лео и выпятил нижнюю губу.
– Не обращай внимания, – сказал Джек. – Понимаешь, он похож на кобеля, но это ничего не значит. Его надо время от времени гладить по головке, и тогда он оставит тебя в покое.
Лео застенчиво улыбнулся и открыл банку пива.
– Это вы виноваты, что опоздали, – укорил он Джека.
– Мы опоздали всего лишь на десять минут! И я не отвечаю за твою буйную сексуальность.
Джонатан подошел через несколько минут, и Робин с Нэш уселись рядом в солнечных очках и с пластиковыми стаканчиками вина, словно две благонамеренные дамы, наблюдающие за тем, как трое мужчин более старшего возраста изображают подростков.
– Ну, – сказала Нэш, обняв подругу и склонив голову ей на плечо, – как тебе замужняя жизнь?
Робин легко поцеловала блестящие черные волосы Нэш и улыбнулась.
– Чудесно, – сказала она.
– По-прежнему не могу поверить, – продолжала Нэш. – Не могу поверить, что ты живешь с кем-то. Кажется, только вчера маленький Кристиан отымел тебя у стены в том клубе на твоем дне рождения.
– Знаю, не напоминай!
– Кстати, я видела его на прошлой неделе. – Она пихнула Робин под ребра. – Он спрашивал о тебе.
– Уф! – Робин передернула плечами. – Не знаю, о чем я думала. Кажется, будто это произошло в другой жизни…
– Думаю, в определенном смысле так оно и было. Но вот что я тебе скажу: мы уже не те. Без тебя там все умерло.
– Да ладно тебе, я уверена, что ты все держишь на должном уровне.
– Нет. – Нэш посмотрела в землю между своими босыми ногами и вырвала травинку. – Все не так, как прежде. Ты ушла, я постоянно занята, это конец эпохи. – Нэш грустно улыбнулась. – Мы все стали взрослыми.
Робин улыбнулась в ответ и притянула подругу к себе.
– Да, – сказала она. – Полагаю, так и есть.
– Так чем ты занимаешься? – спросила Нэш. – На что похожа твоя взрослая жизнь? Может, ты занимаешься глажкой и прочими делами?
Робин рассмеялась и откинулась назад.
– Ну нет, – ответила она. – Правда, я мою посуду. И хожу в прачечную самообслуживания…
– Так ты что, забираешь одежду Джека? Складываешь его подштанники?
– Нет! Я отношу вещи в сервисную стирку![42]
– А что такое сервисная стирка?
Робин улыбнулась. Еще два месяца назад она и сама не знала, что это такое.
– Ты относишь белье в прачечную и платишь даме за то, чтобы его постирали и выгладили.
Нэш наморщила нос:
– Хочешь сказать, она возится с твоим грязным бельем и прочей одеждой?
– Да, а потом все стирает и аккуратно складывает.
– Фу! – заявила Нэш. – Это гадость.
Робин рассмеялась. Прошло уже довольно много времени с тех пор, когда ее называли Принцессой Эссекской, и она наслаждалась этим.
– А недавно я опустошила мусорный бачок и вынесла мусор, – сообщила она.
– Ты вынесла мусор? – тупо повторила Нэш.
– Да, причем довольно отвратительный мешок с очистками и засохшей кашей.
– Ну и ну. – Нэш положила руку на сердце. – Знаешь, ты теперь для меня как богиня.
Мужчины изо всех сил выпендривались друг перед другом и перед двумя красивыми девушками, которые наблюдали за ними. Робин и Нэш обменялись улыбками.
– Твое здоровье, – сказала Нэш и протянула Робин пластиковый стаканчик. – За тебя и твою новую взрослую жизнь.
– Да, – кивнула Робин. – А я пью за тебя и за то, что тебе не приходится выносить мусор.
– Аллилуйя, – заключила Нэш. – А как твои дела в колледже?
– Лучше не спрашивай.
– Что, правда?
– Да. Я провалилась по-крупному.
– Что? Не может быть!
– Очень даже может. Думаю, они близки к тому, чтобы вытурить меня.
– Вот блин! Но почему?
Робин пожала плечами:
– Сама не знаю, – сказала она. – У меня просто сердце не лежит к этому, во всяком случае, по-настоящему. Это так трудно. Тебе нужно на самом деле вкладывать всю душу и сердце, если хочешь добиться успеха. А я иногда думаю… не знаю, может быть, я просто морочу себе голову насчет желания стать врачом? Может быть, я была… – Она помедлила, собираясь с мыслями. – В моей жизни сейчас происходит очень много всего. Поступая в медицинский колледж, я была одним человеком, а теперь… Как бы это сказать… я еще не стала другим человеком, но нахожусь где-то на полпути к этому. Понимаешь?
– Ты хочешь сказать, на полпути между девушкой и женщиной?
– Да. Нет. Ну, что-то вроде того. Понимаешь, есть одно дело. Сложное дело. Это… – Робин шумно вдохнула и выпустила маргаритку, которую вертела между пальцами. – Это мой отец. Мой настоящий отец. То есть тот мужчина, который был донором. Он вышел на связь и хочет встретиться со мной.
Профессионально выщипанные брови Нэш драматически изогнулись:
– Ты серьезно?
– Да, серьезно. Я получила письмо сегодня утром.
– Ничего себе. – Она смотрела на Робин вытаращенными глазами. – Но как он узнал, где ты живешь?
– Ох, это долгая история. Но есть и другое дело. Это… – Робин снова вздохнула и рассказала Нэш о своем брате, о своей сестре и о реестре родственников по донорской сперме.
– Бог ты мой! Это так волнующе! – Нэш взяла Робин за руки.
– Ты думаешь?
– Ну да! Только представь: твои родные брат и сестра! И оба живут в Лондоне. Я хочу сказать: каковы были шансы на такой вариант?
– Ну, клиника находится в Лондоне, так что, я полагаю…
– И твой отец! Твой настоящий отец. Готова поспорить, что он абсолютно классный, потому что ты сама классная. Не то чтобы твой другой отец не был классным. Я его люблю. Но, знаешь, ты же всегда была такая… особенная.
Робин заморгала при этих словах. Так она чувствовала себя раньше, когда была просто собой. Теперь она чувствовала себя особенной, только когда Джек улыбался ей.
– Ну да, – тихо сказала она. – Я понимаю, что ты имеешь в виду, но…
Она собиралась сказать: «Что, если я встречусь с ним, а потом возненавижу его, и это разрушит мою жизнь?» Но тут она вспомнила, что ее «идеальная» жизнь уже катится под уклон, как деревянный домик, подхваченный оползнем. Возможно, сейчас Робин действительно нуждалась в чем-то, чтобы остановить этот процесс. Она уже согласилась встретиться с братом и сестрой, в надежде на то, что они могут подсказать ей, что делать дальше. Теперь ей пришло в голову, что, может быть, то место, куда они ее отвели в поразительно ярком сновидении, место по другую сторону двойных дверей, на самом деле приводило к ее отцу. Жизнь рушилась, а Робин никак не могла собраться с силами. Она нуждалась в новом движущем импульсе, и Нэш была права: Робин в самом деле особенная. Члены семьи считали ее особенной. Ее возлюбленный считал, что она особенная. Она сама когда-то считала себя особенной. Может быть, ее отец окажется как раз тем человеком, который заставит ее снова поверить в себя.
– А ты бы это сделала? – спросила она, повернувшись к подруге.
– Боже, ну конечно! Слушай, он даже не такой уж старый, верно? Пятьдесят три года? Моложе твоих родителей. Он может оказаться забавным. Он даже может уладить твои проблемы в колледже. Не забывай, он же настоящий врач.
– Да, наверное, это так. Но он может оказаться и полным неудачником. Я хочу сказать, если его жизнь была бы такой замечательной, то он не стал бы особенно беспокоиться по нашему поводу, понимаешь, по поводу того, что он сделал двадцать или тридцать лет назад?
– Почему? Может быть, у него только сейчас появились собственные дети или внуки? Может быть, он ждал, пока вы повзрослеете? А может, он проснулся однажды утром посреди своей великолепной жизни, улыбнулся своей великолепной жене, приготовил завтрак для своих великолепных детей, сел в свою «ламборджини» и подумал: «Может быть, сегодня?» Понимаешь, настал тот самый день. Может быть, он вышел на связь именно потому, что достиг настоящего величия?
Робин удивленно смотрела на Нэш. Она не ожидала такого взвешенного ответа от своей подруги. Робин сглотнула, стараясь избавиться от ощущения подступающей драматической сцены, а потом улыбнулась.
– Ну да, – сказала она. – А может быть, он умирает и ему осталось полгода жизни.
Нэш раздраженно взглянула на нее.
– Как угодно, – сказала она. – Но ты спросила, как бы я поступила на твоем месте, и теперь ты знаешь, что бы я сделала.