– Я принимаю твое предложение, – сказал Каладин, подходя к мастеру-мечнику. – Со мной будут учиться еще трое.
– Я не нанимался учить четверых, – проворчал Зайхель.
– Знаю.
Мастер-мечник хмыкнул:
– Пробегите трусцой сорок кругов вокруг этого здания, потом возвращайтесь. Времени у вас столько, сколько понадобится для того, чтобы я устал от этой игры.
Каладин резко махнул рукой, и вся четверка пустилась бежать.
– Стоять! – окликнул их Зайхель.
Капитан затормозил, скрипнув ботинками по песку.
– Я просто проверял, насколько вы готовы мне подчиняться, – пояснил Зайхель и бросил камешек в свой круг. Самодовольно хмыкнул. Наконец-то повернулся и посмотрел на мостовиков. – Полагаю, мне не нужно беспокоиться о вашей выносливости. Но, мальчик мой, ты красный на ушах – я такого еще ни разу не видел.
– Я… красный на ушах? – переспросил Каладин.
– Да провались этот язык в Преисподнюю. Я хотел сказать, что ты хочешь кому-то что-то доказать и рвешься в бой. Это значит, что ты зол на всех и вся.
– Можно ли нас за это винить? – спросил Моаш.
– Я-то не стану. Но если уж я буду вас учить, парни, вашим красным ушам не следует вмешиваться в дело. Вы будете меня слушать и делать то, что я скажу.
– Да, учитель Зайхель, – согласился Каладин.
– Не называй меня учителем, – пробурчал мастер-мечник и указал большим пальцем через плечо на Ренарина, который с помощью нескольких ревнителей наряжался в осколочный доспех. – Я его учитель. Для вас, ребята, я просто заинтересованная сторона, стремящаяся помочь вам оберегать жизни моих друзей. Ждите здесь, я сейчас вернусь.
Он повернулся и направился к Ренарину. Когда Йейк подобрал один из цветных камешков, которые Зайхель бросал, мастер-мечник сказал, не оборачиваясь:
– И не трогайте мои камни!
Йейк дернулся и выронил камешек.
Каладин прислонился к одной из колонн, что поддерживали выступающую часть крыши, и стал наблюдать, как Зайхель инструктирует Ренарина. Сил слетела вниз и принялась с любопытством изучать камешки, пытаясь понять, что в них необычного.
Вскоре Зайхель прошел мимо вместе с Ренарином, объясняя юноше, в чем заключается его сегодняшняя тренировка. Похоже, он хотел, чтобы Ренарин пообедал. Каладин с улыбкой проследил за тем, как несколько ревнителей поспешно вынесли стол, обеденные приборы и тяжелый табурет, который мог выдержать осколочника. У них нашлась даже скатерть. Зайхель оставил растерянного принца. Тот уселся за стол в своем громоздком осколочном доспехе с поднятым забралом, разглядывая полноценный обед. Он неуклюже взял вилку.
– Ты учишь его осторожно обращаться со своей новообретенной силой, – сказал Каладин Зайхелю, когда тот вернулся.
– Осколочный доспех – могучая вещь, – ответил мастер-мечник, не глядя на него. – Чтобы им овладеть, нужно научиться еще кое-чему, кроме умения пробивать стены и прыгать с крыш.
– И когда же мы…
– Продолжайте ждать, – распорядился Зайхель и куда-то ушел.
Каладин посмотрел на Тефта, который пожал плечами.
– Он мне нравится.
Йейк усмехнулся:
– Это потому, что он почти такой же ворчун, как ты.
– Я не ворчун, – огрызнулся Тефт. – Просто очень чувствителен к глупости.
Все ждали, пока Зайхель не прибежал обратно трусцой. Четверка тотчас же насторожилась, их глаза распахнулись. Зайхель был вооружен осколочным клинком.
Они на это надеялись. Каладин сказал, что им, возможно, удастся в ходе тренировки взять в руки это оружие. Их взгляды следовали за клинком, словно тот был ослепительной красоткой, снимающей перчатку.
Зайхель подошел и воткнул клинок в песок перед ними. Убрал руку с рукояти и махнул мостовикам:
– Ладно. Попытайтесь его вытащить.
Они уставились на него.
– Дыхание Келека, – наконец проговорил Тефт, – ты серьезно, да?
Неподалеку Сил отвлеклась от камешков и уставилась на клинок.
– Наутро, после того как мы с вашим капитаном поболтали среди ночи, провались он в Преисподнюю, – сказал Зайхель, – я отправился к светлорду Далинару и королю и попросил разрешения обучать вас технике боя с мечом. Вы не будете вооружаться мечами и все такое, но, если вам придется сражаться с убийцей, у которого есть осколочный клинок, вы должны знать основные приемы и то, как на них следует отвечать.
Он посмотрел вниз, положил руку на рукоять меча.
– Светлорд Далинар предложил позволить вам взять один из королевских осколочных клинков. Мудрый человек.
Зайхель убрал руку и жестом велел им начинать. Тефт потянулся к осколочному клинку, но Моаш успел первым – схватился за рукоять и выдернул меч из земли, приложив слишком много силы. Чуть не упал на спину, и Тефт отпрянул.
– Эй, полегче! – рявкнул он. – Отрежешь сам себе шквальную руку, если будешь вести себя как идиот.
– Я не идиот, – огрызнулся Моаш, держа меч острием кверху и от себя. Возле его головы появился единственный тусклый спрен славы. – Он тяжелее, чем я ожидал.
– Правда? – спросил Йейк. – Все говорят, они легкие.
– Люди привыкли к обычным мечам, – объяснил Зайхель. – Тот, кто всю жизнь тренировался с полуторником, а потом взял в руки оружие, выглядящее так, словно в нем в два-три раза больше стали, ждет, что оно будет весить больше. А не меньше.
Моаш хмыкнул и сделал осторожный замах мечом.
– Судя по тем историям, что рассказывают люди, я думал, он вообще ничего не будет весить. Окажется легким, словно ветерок. – Поколебавшись, воткнул клинок обратно в землю. – И режет он с бо́льшим сопротивлением, чем я ожидал.
– Думаю, и тут все дело в ожиданиях, – предположил Тефт, почесывая бороду, и взмахом руки велел Йейку браться за оружие следующим. Крепыш-мостовик вытащил клинок осторожнее, чем это сделал Моаш.
– Буреотец, – буркнул он, – так странно его держать в руках.
– Это просто инструмент, – проговорил Зайхель. – Ценный, но все-таки инструмент. Помните об этом.
– Он не просто инструмент, – возразил Йейк, взмахивая клинком. – Простите, но я в этом уверен. Про обычный меч я мог бы так думать, но это… это искусство.
Зайхель раздраженно покачал головой.
– Что? – спросил Каладин, когда Йейк неохотно передал осколочный клинок Тефту.
– Не понимаю, почему из-за низкого происхождения людям запрещают пользоваться мечами, – пояснил Зайхель. – Даже после стольких лет мне это кажется глупым. Нет в мечах ничего священного. В одних случаях от них больше толку, в других – меньше.
– Ты ревнитель, – сказал Каладин. – Разве тебе не полагается поддерживать воринские искусства и традиции?
– Если ты не заметил, я не очень-то хороший ревнитель. Просто так уж вышло, что я отличный мечник. – Он кивнул на клинок. – Твоя очередь.
Сил бросила на Каладина резкий взгляд.
– Я бы обошелся без этого, если позволишь.
– Совсем не любопытно, как он ощущается?
– Эти штуки убили слишком многих моих друзей. Я предпочел бы не прикасаться к нему, если тебе все равно.
– Как пожелаешь, – согласился Зайхель. – Предложение светлорда Далинара заключалось в том, что вы должны были привыкнуть к этому оружию и избавиться от доли благоговения. В половине случаев люди погибают от руки осколочников, потому что пялятся на оружие, а не уклоняются от удара.
– Я это видел, – подтвердил Каладин. – Замахнись на меня. Мне нужно привыкнуть к виду этого оружия перед собой.
– Конечно. Я только принесу защитный чехол.
– Нет, – возразил Каладин. – Зайхель, никакой защиты. Я должен бояться.
Зайхель бросил на него внимательный взгляд, потом кивнул и подошел к Моашу, чтобы забрать меч, – солдат завладел оружием во второй раз.
Сил пролетела мимо, крутанувшись между головами двух мужчин, которые не видели ее.
– Спасибо, – поблагодарила она, устраиваясь на плече Каладина.
Мастер вернулся и принял стойку. Юноша узнал в ней одну из боевых стоек светлоглазых, но не мог сказать, как она называется. Зайхель шагнул вперед и замахнулся.
Паника.
Каладин не смог ее сдержать. В тот же миг он увидел, как умирает Даллет: осколочный клинок прошел сквозь его голову. Увидел, как на неестественно блестящей поверхности клинка отражаются лица с выжженными глазами.
Клинок просвистел в нескольких дюймах от него. Зайхель выполнил прием и начал новый, движения его были плавными. На этот раз удар грозил попасть в цель, так что Каладину пришлось отпрянуть.
Буря свидетельница, эти чудовищные штуки красивы!
Мастер опять замахнулся, и Каладин отпрыгнул, чтобы увернуться. «Зайхель, ты чуток переусердствовал», – мелькнула мысль, и он снова уклонился, а потом краем глаза заметил какую-то тень. Повернулся и оказался лицом к лицу с Адолином Холином.
Они уставились друг другу в глаза. Каладин ждал очередной остро́ты. Адолин посмотрел на Зайхеля и осколочный клинок, потом снова на новоявленного капитана. Наконец принц коротко кивнул. Повернулся и пошел к Ренарину.
Подоплека была проста: Убийца в Белом обставил их обоих. Нет ничего смешного в том, что они готовились сразиться с ним опять.
«Это не значит, что он не избалованный хвастун», – подумал Каладин, поворачиваясь к Зайхелю. Тот взмахом руки подозвал другого ревнителя и передал ему осколочный клинок.
– Я должен тренировать принца Ренарина, – сказал Зайхель. – Не могу же я оставить его одного на весь день ради вас, дурней. Айвис покажет вам кое-какие приемы и позволит каждому столкнуться один на один с осколочным клинком, как это сделал Каладин. Привыкайте к виду клинка, чтобы не застыть столбом, когда дойдет до дела.
Все кивнули. Только после того, как Зайхель покинул их, Каладин заметил, что новый ревнитель, Айвис, – женщина. Она, хоть и была жреческого сословия, носила перчатку, так что в какой-то степени ее пол угадывался, несмотря на то что мешковатая одежда и бритая голова, как у всех собратьев, скрывали другие очевидные признаки.
Женщина с мечом. Странное зрелище. Впрочем, не более странный, чем темноглазый с осколочным клинком?