Адолин перестал думать. Он позволил течению битвы поглотить себя, позволил ритму своего сердца руководить движениями меча. Элит выругался и отступил, из его левого плеча и предплечья тек буресвет.
Принц повернулся и ударился плечом в Релиса, не дав ему закончить прием. От удара человек в черном доспехе повалился на песок. Потом Адолин с воплем повернулся и лицом к лицу встретился с Абробадаром, который бросился на помощь. Адолин, сам перейдя к стилю камня, бил клинком снова и снова по поднятому мечу Абробадара, пока не услышал кряхтение и проклятия. Пока не ощутил страх, исходивший от человека в оранжевом, точно вонь, и не увидел спренов страха на песке.
Элит опасливо приблизился, Релис с трудом поднялся на ноги. Адолин снова принял стойку ветра и взмахнул мечом вокруг себя широким, плавным движением. Элит отпрыгнул, Абробадар отпрянул, упираясь о стену рукой в латной перчатке.
Адолин снова повернулся к Релису, который, учитывая обстоятельства, в достаточной степени пришел в себя. И все-таки принц сумел во второй раз ударить чемпиона по нагрудной пластине. Если бы это было поле боя, а они были обычными противниками, Релис был бы мертв, Элит искалечен. Адолин пока что оставался цел.
Но они не были обычными противниками. Они были осколочниками, и второй удар по нагрудной пластине Релиса не разбил доспехи. Адолину пришлось повернуться к Абробадару раньше, чем хотелось бы, и теперь его враг был готов к яростной атаке, подняв меч в оборонительной позиции. На этот раз шквал ударов Адолина его не ошеломил. Он выстоял, в то время как Элит и Релис заняли свои места.
Просто надо…
Что-то ударило в спину.
Джакамав. Адолин слишком долго медлил и позволил четвертому врагу – своему предполагаемому другу – занять позицию. Принц повернулся и очутился в облачке буресвета, который вырвался из спинной пластины его доспеха. Он поднял меч, отбивая следующую атаку Джакамава, но это открыло его левый фланг. Элит ударил, молот обрушился на бок Адолина. Доспех треснул, и от удара сын Далинара потерял равновесие.
Он размахивал мечом во все стороны, чувствуя подступающее отчаяние. На этот раз враги не отпрянули. Вместо этого Джакамав бросился в атаку, опустив голову, даже не подняв меча. Умный парень. На его зеленом доспехе не было ни царапины. Хотя такой ход позволил Адолину опустить меч Джакамаву на спину, от удара он полностью вышел из стойки.
Принц неуклюже попятился, едва не упав на песок от того, как Джакамав врезался в него. Оттолкнул противника, как-то умудрившись не потерять осколочный клинок, но трое других врагов бросились на него. Шквал ударов обрушился на его плечи, шлем, нагрудную пластину. Вот буря! Молот бил очень сильно.
У Адолина зазвенело в ушах. Он почти сумел. И даже позволил себе ухмыльнуться, пока они продолжали его бить. Четверо сразу. А ведь почти сумел.
– Я сдаюсь, – сказал он, и голос прозвучал глухо из-под шлема.
Они нападали. Принц повторил те же слова громче.
Никто его не слушал.
Адолин поднял руку, чтобы показать судье, что нужно остановить дуэль, но кто-то резким движением ее опустил.
«Нет!» – подумал принц, в панике нанося ответный удар.
Судья не могла прекратить поединок. Если он и покинет дуэльную арену живым, то только калекой.
– Вот и все, – проговорил Далинар, наблюдая, как четыре осколочника по очереди бьют его сына, который явно был дезориентирован и едва мог отбиваться. – Правила позволяют Адолину иметь помощников, пока его сторона остается в менее благоприятном положении – их должно быть на одного меньше, чем у Релиса. Элокар, мне нужен твой осколочный клинок.
– Нет. – Король сидел под навесом, скрестив руки. Придворные вокруг него следили за дуэлью… нет, за избиением… в молчании.
– Элокар! – воскликнул Далинар, поворачиваясь. – Там мой сын!
– Ты без доспеха. Если соберешься надеть какой-нибудь, то опоздаешь. Если пойдешь так, не спасешь Адолина. Ты просто потеряешь и мой клинок вместе со всеми остальными.
Далинар стиснул зубы. В сказанном было зерно мудрости, он это знал. Адолину конец. Они должны сейчас же закончить поединок и не рисковать его жизнью.
– А ты ведь можешь ему помочь, – раздался голос Садеаса.
Далинар резко повернулся к нему.
– Дуэльные обычаи этого не запрещают, – сказал Садеас достаточно громко, чтобы князь мог его услышать. – Я специально проверил. Юному Адолину могут помочь до двух человек. Черный Шип, которого я когда-то знал, был бы сейчас там, внизу, сражаясь хоть с камнем в руках, если уж на то пошло. Наверное, ты уже не тот человек.
Далинар втянул воздух сквозь стиснутые зубы и встал.
– Элокар, я заплачу положенное и одолжу твой меч согласно традиции Королевского клинка. Так ты не рискуешь его потерять. Я должен сразиться.
Король тоже встал и схватил его за руку:
– Не будь дураком, дядя. Только послушай его! Ты понимаешь, что он делает? Он же явно хочет, чтобы ты спустился туда и вступил в битву.
Великий князь повернулся и посмотрел королю в глаза. Бледно-зеленые. Как у его отца.
– Дядя, – проговорил Элокар, сжимая хватку на руке Далинара, – прислушайся ко мне хотя бы раз! Разбуди в себе подозрительность. Отчего Садеас хочет, чтобы ты туда спустился? Потому что тогда может произойти «несчастный случай»! Он желает тебя устранить. Я ручаюсь, что, если ты спустишься на песок, все четверо сразу же нападут на тебя. С клинком или без него, ты погибнешь быстрее, чем успеешь принять боевую стойку.
Далинар вдохнул и выдохнул. Элокар прав. Забери его буря, он прав. Но Далинар все равно должен был сделать хоть что-нибудь.
На трибунах поднялся неясный шум. Пронесся шепот, точно шорох пера по бумаге. Далинар резко повернулся и увидел, что кто-то присоединился к битве, выйдя из комнаты для приготовлений. Он держал осколочный клинок в трясущихся от волнения руках, но был без доспеха.
Ренарин.
«О нет!..»
Один из нападающих двинулся прочь, песок хрустел под его латными ботинками. Адолин бросился в том направлении, чтобы оторваться от оставшихся троих. Повернулся и попятился. Его доспех начал тяжелеть. Сколько буресвета он потерял?
«Ни одной разбитой пластины», – подумал принц Холин, направляя меч к троим оставшимся, которые заходили на него с разных сторон. Возможно, он сумеет…
Нет. Пора кончать. Адолин чувствовал себя дурнем, но лучше быть живым дурнем, чем мертвым. Он повернулся к верховной судье, чтобы просигнализировать, что сдается. Уж сейчас-то она его видит.
– Адолин, – окликнул Релис, скользнув вперед. Из небольших трещин на грудной пластине его доспеха тек свет. – Ну-ну, мы же не хотим все закончить раньше времени, верно?
– Какой славы ты хочешь добиться благодаря такой битве? – огрызнулся Адолин, не опуская меча и готовясь дать сигнал. – Думаешь, люди будут тебя восхвалять? За то, что вы вчетвером победили одного?
– Это не ради чести, – возразил Релис. – Это просто наказание.
Адолин фыркнул. Лишь потом он заметил кое-что по другую сторону арены. Ренарин – в холинской синей форме, с осколочным клинком в неуверенных руках, перед Абробадаром, который стоял, держа меч на плече, словно ему совершенно ничего не угрожало.
– Ренарин! – крикнул Адолин. – Клянусь бурей, что ты делаешь? Возвращайся…
Абробадар атаковал, и Ренарин неуклюже парировал. До сих пор он тренировался только в осколочном доспехе, но сейчас не было времени его надевать. Удар Абробадара едва не выбил оружие из рук младшего Холина.
– Итак, – проговорил Релис, приближаясь к Адолину. – Абробадару нравится юный Ренарин, и он не хочет причинять ему боль. Так что он просто будет отвлекать парня, устроит красивый поединок. При условии, что ты сдержишь слово и будешь как следует сражаться с нами на дуэли. Сдайся, как трус, или позволь королю завершить битву – и меч Абробадара может взять да соскользнуть.
Адолин ощутил подступающую панику. Принц посмотрел на верховную судью. Она могла сама прекратить битву, если бы решила, что все зашло слишком далеко.
Но та с важным видом сидела на своем месте и смотрела на него. Адолину показалось, что за ее спокойным лицом что-то прячется. «Они нашли к ней подход, – мелькнуло у принца. – Скорее всего, подкупили».
Адолин крепче сжал клинок и посмотрел на троих противников.
– Вы мерзавцы! – прошептал он. – Джакамав, да как ты мог участвовать в таком?!
Бывший друг молчал, и Адолин не видел его лица за зеленым забралом.
– Итак, – сказал Релис, – продолжим?
Вместо ответа принц бросился в атаку.
Далинар достиг места верховной судьи – она сидела на отдельном небольшом каменном возвышении, которое на несколько дюймов выдавалось вперед по сравнению с трибунами.
Светлость Истиоу была высокой седеющей женщиной; она наблюдала за дуэлью, сложив руки на коленях. И даже не повернулась, когда рядом появился Далинар.
– Истиоу, пора все закончить! – воскликнул он. – Прекратите дуэль. Присудите победу Релису и его отряду.
Женщина продолжала глядеть вперед, наблюдая за дуэлью.
– Вы меня слышите?! – рявкнул Далинар.
Она молчала.
– Отлично. Тогда ее закончу я.
– Далинар, здесь я великая княгиня, – проговорила женщина. – На этой арене мое слово – единственный закон, дарованный мне властью короля. – Она обернулась к нему. – Ваш сын не сдался, и он не искалечен. Условия дуэли не соблюдены, и я не остановлю ее, пока они не будут соблюдены. Или вы не уважаете закон?
Далинар стиснул зубы и снова посмотрел на арену. Ренарин сражался с одним из противников. Парнишка взял лишь первые уроки владения мечом. И на глазах у Далинара его плечо начало яростно дергаться, с каждым разом все выше подскакивая к голове. Начинался припадок.
Адолин сражался с остальными тремя, опять бросившись на них. Он бился великолепно, но не мог отразить всех нападавших. Противники окружили его и ударили.
Левый наплечник Адолина взорвался, превратившись в оплавленные обломки; мелкие кусочки разлетелись, волоча за собой дымные следы, а главный кусок шлепнулся на песок неподалеку. Плоть Адолина осталась открытой, беззащитной пред клинками, что угрожали ей.