– Госпожа, – обратилось оно. – Разве это благоразумно?!
– Приветик, пустоносец, – сказала Крадунья, оглядывая окрестности.
– Я не пустоносец! – возмутилось существо. – И вы это знаете. Просто… просто прекратите так говорить!
Крадунья ухмыльнулась:
– Ты мой ручной пустоносец, и никакая ложь этого не изменит. Я тебя поймала. Больше никакого воровства душ. Мы сюда не за душами пришли. Так, ради маленькой кражи, от которой никому не будет вреда.
Лицо из лоз – спрен называл себя Виндль – вздохнуло. Крадунья метнулась по бронзовой земле к дереву, которое, конечно, тоже было из бронзы. Хотя Хукин выбрал для их проникновения в поместье самую темную часть ночи – междулуние, – но звездного света в такую безоблачную ночь хватало, чтобы осмотреться.
Виндль догнал девочку, оставляя небольшой след из лоз, который остальные, похоже, не видели. Лозы вскоре затвердевали, словно ненадолго превращаясь в натуральный хрусталь, а потом рассыпались в пыль. Девочку сообщники время от времени замечали, но самого Виндля не видели.
– Я спрен, – начал Виндль. – Часть гордого и благородного…
– Цыц, – оборвала его Крадунья, выглядывая из-за бронзового дерева, за которым обнаружилась дорога.
Мимо проехала карета с открытым верхом, везя каких-то важных азирских типов. Сразу видно по одеяниям. Свободные, просторные мантии с широченными рукавами и узорами – один крикливее другого. Они все выглядели детишками, что забрались в родительский гардероб. Впрочем, шляпы – ништяк!
Воры последовали за ней, двигаясь со сносным проворством. На самом деле они не были так уж… плохи. Пусть даже не знали, как надо взбираться на стену.
Все собрались вокруг нее, и Тигзикк выпрямился, поправляя наряд – имитацию того, что носили богатые писцы, которые работали на государство. Здесь, в Азире, только труд на государство был по-настоящему важным занятием. Про всех остальных говорили, что они «обособленные», что бы это словечко ни означало.
– Готов? – спросил Тигзикк Максина, тоже одетого в роскошный наряд.
Максин кивнул, и оба двинулись вправо, направляясь к дворцовому саду изваяний. Предполагалось, что все важные шишки уже прогуливаются там, обсуждая, кто станет следующим Верховным.
До чего же опасная работенка! Последним двум отрубил бошки какой-то тип в белом и с осколочным клинком. Самый недавний Верховный не протянул и двух лядащих дней!
Когда Тигзикк и Максин ушли, Крадунье оставалось переживать лишь за четверых: Хукина, его племянника и двух тощих братьев, которые мало разговаривали и все время щупали ножи под куртками. Крадунья не любила таких, как они. Воры не должны оставлять трупы. Это слишком просто. Зачем лезть из кожи вон, совершенствуя ловкость, если можно убить любого, кто тебя заметит?
– Ты же можешь провести нас внутрь? – уточнил Хукин, обращаясь к Крадунье.
Она картинно закатила глаза и стремительно метнулась по бронзовому двору к главному дворцовому зданию.
«Ну вылитая титька…»
Виндль ветвился по земле, рядом с ней, оставляя лозный след, из которого тут и там торчали кусочки чистого хрусталя. Спрен был гибким и быстрым, точно угорь в полете, только вот он на самом деле не двигался, а рос в нужном направлении. Ну и странные они, эти Приносящие пустоту.
– Вы ведь понимаете, что я не сам вас выбрал, – проворчал он, и среди лоз на ходу возникло лицо. Его речь имела странный эффект: остававшийся позади след обрел вид череды застывших лиц. Рот вроде как двигался, потому что Виндль успевал быстро расти и держался рядом с Крадуньей. – Я бы предпочел почтенную матрону-ириали. Бабушку, успешную садовницу. Но нет, Круг потребовал избрать вас. «Она посетила Старую магию», – сказали они. «Наша мать ее благословила», – сказали они. «Она молоденькая, и мы сможем ее воспитать», – сказали они. Что ж, им-то не приходится терпеть…
– Заткнись, пустоносец! – прошипела Крадунья, прильнув к дворцовой стене. – А не то я искупаюсь в благословенных водах и отправлюсь послушать священников. Может, устрою изгнание нечистой силы.
Девочка медленно продвигалась вдоль стены, пока не сумела заглянуть за ее изгиб, – и заметила дозорных стражей в узорчатых жилетах и шапках, с длинными секирами. Воровка посмотрела вверх, на стену. Та выдавалась прямо над ее головой, словно камнепочка, а потом постепенно сужалась. Гладкая бронза, не за что ухватиться.
Она подождала, пока дозорные отвернутся, и прошептала Виндлю:
– Ну ладно. Делай, что я скажу.
– И не подумаю.
– Еще как подумаешь! Я тебя поймала, прямо как в сказках.
– Я к вам сам пришел! – парировал Виндль. – Все ваши силы происходят от меня! Вы хотя бы слушали, когда…
– Вверх! – скомандовала Крадунья, взмахнув рукой.
Спрен вздохнул, но подчинился и пополз вверх по стене широким извилистым узором. Крадунья прыгнула на него, схватилась за маленькие отростки из лоз, которые цеплялись к поверхности благодаря тысячам разветвленных усиков с присосками. Виндль плелся впереди нее, создавая что-то вроде лестницы.
Это оказалось нелегко. Да это было жуть как трудно из-за выступа и малюсеньких «ручек» Виндля. Но у Крадуньи получилось забраться почти на самый верх купола, где имелись окна, выходящие во двор.
Она бросила взгляд в сторону города. Ни следа человека в черной форме. Может, он все-таки потерял ее след.
Девочка повернулась к окну и осмотрела его. В красивой деревянной раме красовалось очень толстое стекло, хоть окно и было обращено на восток. Несправедливо, что Азимир так хорошо защищен от Великих бурь. Они должны жить с ветром, как все обычные люди.
– Надо это запустоносить, – велела Крадунья, указывая на окно.
– Надеюсь, вам понятно, – буркнул Виндль, – что, хоть вы и мните себя мастерицей-воровкой, всю работу делаю я?
– Ты еще и жалуешься за двоих, – парировала она. – Как нам пройти сквозь это?
– Семена есть?
Девчушка кивнула и запустила руку в карман. Потом в другой. Потом в задний. А, вот же они. Она вытащила горсть семян.
– Я могу воздействовать на Материальную сферу лишь в самой незначительной мере, – известил Виндль. – Значит, вам придется использовать Инвеституру, чтобы…
Крадунья зевнула:
– Использовать Инвеституру, чтобы…
Она зевнула еще шире. Лядащие пустоносцы не понимали намеков.
Виндль вздохнул:
– Рассыпьте семена вдоль рамы.
Воровка так и сделала – бросила горстку семян на подоконник.
– Ваша связь со мной дарует два основных класса способностей, – предпринял новую попытку Виндль. – Первый, манипуляцию с трением, вы уже – не зевайте на меня! – открыли. Мы его успешно используем вот уже много недель, и пришла пора познать второй – силу роста. Вы пока не готовы для того, что когда-то называли восстановлением, исцелением…
Крадунья прижала ладонь к семенам и призвала свою круть.
Она не понимала, как это у нее получалось. Получалось, и все тут. Это началось примерно тогда же, когда впервые появился Виндль.
В те дни он не разговаривал. Девочка вспоминала их с некоторой тоской.
Кисть ее руки слабо засветилась белым светом, точно от кожи пошел пар. Семена, которых коснулся свет, начали прорастать. Быстро. Лозы вырвались из них и червями юркнули в трещины между окном и рамой.
Растения росли по ее воле, издавая сдавленные, напряженные звуки. Стекло треснуло, а потом окно взяло и – чпок! – открылось.
Крадунья ухмыльнулась.
– Хорошо, – похвалил Виндль. – Может, все-таки получится из вас гранетанцор.
У нее заурчало в животе. Когда она ела в последний раз? И еще использовала много крути, когда упражнялась чуть раньше. Наверное, надо было стащить что-нибудь съедобное. По правде, не так уж она крута на голодный желудок.
Девочка скользнула внутрь через окно. Иметь при себе Приносящего пустоту было полезно, однако она все еще сомневалась, что получила свои способности от него. Пустоносец просто обязан был что-нибудь в этом духе наврать. Крадунья поймала его, тут все без дураков. Использовала слова. У Приносящего пустоту не было тела, не взаправду. Чтобы поймать такое существо, надо использовать слова. Все это знали. Так же как проклятия побуждали зло отыскать того, кто их произносил.
Крадунье пришлось достать сферу – бриллиантовую марку, ее счастливую, – чтобы как следует осмотреться. Стены маленькой спальни затянули тканью, полы застелили коврами, и все украшено множеством замысловатых узоров – в основном золотых и красных. Для азирцев эти узоры были всем. Они заменяли слова.
Девочка выглянула из окна. Ей, похоже, удалось спрятаться от Мрака – дядьки в черном и серебряном, с бледным полумесяцем родимого пятна на щеке. Человека с мертвыми, безжизненными глазами. Он ведь не мог проследовать за ней от самой Марабетии. Это же половина континента! Ну, по меньшей мере четверть.
Успокоив сама себя, она сняла веревку, намотанную вокруг талии и плеч. Привязала к двери встроенного шкафа, потом спустила конец из окна. Веревка натянулась, когда мужчины начали карабкаться вверх. Поблизости, обвиваясь вокруг одного из столбиков кровати, вырос Виндль.
Крадунья услышала доносившиеся снизу голоса.
– Ты это видел? Она забиралась просто так. Тут же не за что держаться. Как?..
– Цыц! – Это был Хукин.
Пока парни один за другим вскарабкивались по стене, Крадунья проверила шкафы и полки. Когда все оказались внутри, воры втянули веревку и как могли закрыли окно. Хукин изучил лозы, которые она вырастила из семян на раме.
Крадунья сунула голову в нижнюю часть гардероба, высматривая что-нибудь:
– Ниче нету в этой комнате, одни тапки плесневелые.
– Ты и мой племянник останетесь в комнате, – велел Хукин. – Мы втроем обыщем соседние спальни. Скоро вернемся.
– Наверное, соберете целый мешок плесневелых тапок… – пробурчала Крадунья, выбираясь из гардероба.
– Невежественное дитя, – попрекнул ее Хукин, ткнув пальцем в гардероб. Один из его помощников хватал обнаруженные внутри туфли и наряды и запихивал все в мешок. – Одежду будем продавать охапками. Мы именно это и искали.