Заговорщица замерла на ступенях. Повернулась – защищенная рука в перчатке легла на рукоять поясного ножа – и уставилась на веденку, стоящую в нише. Глаза женщины под маской метнулись к комнате, из которой она только что вышла.
– Я послала двойника, – пояснила Шаллан. – В моей одежде. Ее ты и видела.
Женщина не двинулась с места, по-прежнему присев на ступеньках.
– Почему он приказал тебе следить за мной? Желал узнать, где я поселилась?
– Нет, – наконец-то сказала женщина. – Инструкции, спрятанные в дереве, велят тебе немедленно приступить к выполнению задания и не терять времени.
Шаллан нахмурилась, размышляя:
– Выходит, ты должна не проследить за мной до дома, но наблюдать за мной во время задания. Чтобы увидеть, как я его выполню?
Женщина молчала.
Шаллан неспешно прошла вперед и села на верхнюю ступеньку, скрестив руки на коленях.
– Итак, что за задание?
– Инструкции в…
– Хочу услышать от тебя, – оборвала ее Шаллан. – Вот такая я лентяйка.
– Как ты меня нашла? – спросила женщина.
– Остроглазый союзник. Я велела ему следить за окнами, а потом сообщить, где ты. Сама ждала этажом выше. – Девушка скривилась. – Надеялась застукать одного из вас в тот момент, когда он оставит инструкции.
– Мы поместили их туда еще до того, как связались с тобой. – Незнакомка поколебалась, потом поднялась на пару ступенек. – Иятиль.
Шаллан наклонила голову набок.
– Мое имя, – повторила женщина. – Иятиль.
– Никогда не слышала таких имен.
– Неудивительно. Твое сегодняшнее задание – разобраться с человеком, который прибыл в лагерь Далинара. Мы хотим знать, кто он такой, но не уверены в том, кому верен Далинар.
– Королю и трону.
– На вид, – проговорила Иятиль. – Его брат знал о вещах, по сути необыкновенных. Мы не уверены, сообщил ли он о них Далинару или нет, и его общение с Амарамом нас тревожит. Вновь прибывший как-то с этим связан.
– Амарам составляет карты Расколотых равнин, – пробормотала Шаллан. – Почему? Что ему там понадобилось?
«И с чего вдруг он пожелал вернуть Приносящих пустоту?»
Иятиль не ответила.
– Что ж, – заключила Шаллан. – Тогда за дело. Начнем?
– Вместе?
Веденка протянула руку:
– Можешь красться позади или просто пойти со мной.
Иятиль, внимательно изучив протянутую руку, пожала ее в знак согласия свободной рукой в перчатке. Но кисть другой руки так и не убрала с ножа на поясе.
Шаллан листала инструкции, оставленные Мрейзом, в качающемся и чересчур большом паланкине по дороге в военный лагерь Далинара. Иятиль устроилась напротив, подобрав под себя ноги и наблюдая за веденкой из-под маски. Она была в простых брюках и рубашке – из-за такой одежды Шаллан поначалу приняла ее за мальчишку.
Присутствие контролера весьма и весьма напрягало.
– Безумец, – уточнила Шаллан, перелистывая страницу инструкций. – Мрейза так заинтересовал обычный безумец?
– Далинар и король им интересуются. И потому мы тоже.
В самом деле что-то в этом деле нечисто. Безумец прибыл под опекой человека по имени Бордин, слуги, которого Далинар оставил в Холинаре несколько лет назад. Осведомитель Мрейза указывал, что этот Бордин – не простой гонец, но один из тех слуг, которым Далинар доверяет больше всего. Его оставили в Алеткаре, чтобы шпионить за королевой, – по крайней мере, на это намекали духокровники. Но зачем кому-то следить за королевой? В ее задании об этом ничего не говорилось.
Пару недель назад Бордин в спешке явился на Расколотые равнины, привезя сумасшедшего и некий загадочный груз. Шаллан поручалось выяснить, кто такой этот безумец и почему Далинар спрятал его в монастыре, строго-настрого запретив посетителей, за исключением особо оговоренных ревнителей.
– Твой хозяин знает об всем больше, чем говорит мне, – бросила Шаллан.
– Мой хозяин? – переспросила Иятиль.
– Мрейз.
Женщина рассмеялась:
– Ты ошиблась. Он не мой хозяин. Он мой ученик.
– В чем?
Иятиль устремила на нее пристальный взгляд и не ответила.
– Зачем тебе маска? – Веденка подалась вперед. – Что она значит? Почему ты прячешься?
– Сколько раз я спрашивала себя, – проговорила Иятиль, – как же вы, живущие здесь, можете так нагло разгуливать с неприкрытыми лицами, чтобы все их видели? Моя маска хранит мою суть. Кроме того, она дает мне возможность приспосабливаться.
Шаллан, задумавшись, откинулась на спинку сиденья.
– Ты стремишься размышлять, – заметила Иятиль, – а не задавать вопрос за вопросом. Это хорошо. Но с твоим чутьем еще предстоит разобраться. Ты охотница или дичь?
– Не то и не другое, – тотчас же ответила Шаллан.
– Все мы то или другое.
Носильщики паланкина замедлились. Шаллан выглянула в окно и обнаружила, что они наконец-то достигли границы военного лагеря Далинара. Здесь солдаты у ворот останавливали каждого желающего войти.
– Как мы попадем внутрь? – поинтересовалась Иятиль, когда Шаллан задернула шторку. – Великий князь Холин в последнее время стал осторожным из-за убийц, что приходят в ночи. Какой обман позволит нам проникнуть в его царство?
«Восхитительный», – подумала Шаллан, добавляя к списку задач еще одну. Она должна была не только пробраться в монастырь и получить сведения о сумасшедшем, ей требовалось сделать это, не выдав Иятиль слишком многое о себе и своих способностях.
Надо соображать побыстрее. Солдаты у входа крикнули, чтобы паланкин приблизился, – светлоглазым не требовалось ждать в общей очереди, а солдаты должны были предположить, что в таком красивом средстве передвижения едет кто-то богатый. Глубоко вздохнув, Шаллан сняла шляпу, перекинула волосы через плечо и высунулась из окна паланкина так, что волосы тоже оказались снаружи. Одновременно она отменила иллюзию и прижала шторы за головой, чтобы они плотно прилегали к шее, а Иятиль не увидела преображения.
Носильщики были паршунами, и девушка сомневалась, что они скажут хоть словечко. Их светлоглазый хозяин, к счастью, отвернулся. Паланкин подтащили к началу очереди, и стражники встрепенулись, увидев Шаллан. Ее немедленно пропустили. К этому моменту лицо нареченной Адолина успели хорошо запомнить.
А как теперь снова надеть личину Вуали? На улице были люди; она не собиралась выдыхать буресвет, выставив лицо из окна.
– Узор, – прошептала девушка. – Устрой шум у окна по другую сторону паланкина.
Тин успела вдолбить в нее необходимость одной рукой производить отвлекающий маневр, а другой – прикарманивать желаемое. Здесь мог сработать тот же принцип.
Со стороны другого окна раздался пронзительный вопль. Шаллан быстро сунула голову обратно в паланкин и выдохнула буресвет. Она задернула шторы и скрыла лицо за шляпой, когда надевала ее.
Иятиль перевела взгляд на нее с окна, за которым раздался вопль, но Шаллан снова превратилась в Вуаль. Она устроилась на сиденье, посмотрела Иятиль прямо в глаза. Видела ли та, что случилось?
На миг воцарилась тишина.
– Ты заранее подкупила стражников, – наконец предположила Иятиль. – Я хочу знать, как ты это сделала. Людей Холина трудно подкупить. Наверное, ты договорилась с кем-то из старших?
Шаллан улыбнулась и понадеялась, что от ее усмешки у Иятиль поубавится уверенности.
Паланкин продолжил двигаться к храму – той части лагеря Далинара, где девушка ни разу не бывала. Вообще-то, она и ревнителей Себариаля навещала нечасто, хотя во время своих визитов убедилась, что те на удивление благочестивые, принимая во внимание, кто ими владел.
Когда они приблизились, Шаллан выглянула из окна. Храмовый двор Далинара был настолько простым, насколько и ожидалось. Ревнители в серых одеяниях спешили мимо паланкина парами или маленькими группами, смешиваясь с людьми всех положений. Прихожане явились ради молитв, наставлений или советов – хороший храм с надлежащими ресурсами мог обеспечить все это и даже больше. Темноглазые почти любого дана могли сюда прийти, чтобы освоить ремесло, воспользовавшись божественным Правом на обучение, как было предписано Вестниками. Светлоглазые низших рангов также приходили, чтобы овладеть мастерством. Высшие же даны являлись изучать искусства или возвышаться в своих Призваниях, чтобы порадовать Всемогущего.
Среди такого большого числа ревнителей должны были найтись истинные знатоки любого искусства и ремесла. Возможно, ей следовало бы поучиться у художников Далинара.
Шаллан поморщилась и спросила себя, как же успеть еще и это. Ухаживания Адолина, проникновение в ряды духокровников, изучение Расколотых равнин и бухгалтерия Себариаля отнимали много времени – казалось чудом, что его хватало на сон. И все-таки с ее стороны было нечестиво ожидать успеха в своих делах, игнорируя Всемогущего. Ей в самом деле следовало уделять больше внимания таким вещам.
«И что же Всемогущий должен думать о тебе? – задала она вопрос самой себе. – Об обманах, которые ты творишь с растущим мастерством?» Честность, как ни крути, – среди божественных атрибутов, к которым должен стремиться каждый.
Храмовый комплекс состоял из нескольких зданий, хотя большинство людей стремилось в главное строение. Инструкции Мрейза включали карту, так что она знала, какой именно дом ей требуется, – тот, что был сзади, где ревнители-лекари занимались больными и ухаживали за теми, чьи недуги затянулись на долгий срок.
– Войти будет непросто, – заметила Иятиль. – Жрецы защищают тех, кого передали им на попечение, и запирают в дальнем здании, подальше от чужих глаз. Они не обрадуются попытке вторжения.
– В задании указано, что сегодня лучшее время для того, чтобы туда пробраться, – ответила Шаллан. – Нужно поспешить, чтобы не упустить возможность.
– Раз в месяц все могут прийти в храм, чтобы задать вопросы или повстречаться с врачом, не делая приношений. Сегодня бурный, суматошный день. Проникнуть будет легче, но это не значит, что они просто возьмут и позволят всем прогуливаться где попало.
Веденка кивнула.