«Нет, – упрямо подумал он. – Я не пойду по этой тропе». Раньше ему всегда удавалось отличать видения от реальности; не было причин предполагать, что в этом отношении что-то изменилось.
Резервисты, которых он приказал послать к Аладару, – копейщики, чье оружие остриями глядело в небо, – пробежали мимо. Буря свидетельница, случись настоящая молния, им всем угрожала серьезная опасность.
Далинар ждал, что голос скажет ему еще что-то, но ничего не произошло. Князь продолжил идти вперед и вскоре приблизился к плато Адолина.
Что это, гром?
Нет. Далинар повернулся и увидел, что через плато к нему галопом несется верховой гонец. Он поднял руку, прерывая тактическое донесение капитана Джавиха.
– Светлорд! – закричала посланница и осадила коня. – Светлорд Телеб пал! Великий князь Ройон потерпел поражение. Его войско разбито, выжившие окружены паршенди! Они в ловушке на северном плато!
– Преисподняя! Капитан Хал?
– Все еще в строю, пробивается туда, где в последний раз видели Ройона. Его почти задавили числом.
Далинар развернулся к Джавиху:
– Резервы?
– Не знаю, что у нас еще осталось, – сказал капитан, чье лицо в тусклом свете выглядело бледным. – Зависит от того, не вышел ли кто-то из боя.
– Узнайте и вызовите их сюда! – приказал Далинар и побежал к посыльной. – Слезай! – велел он ей.
– Сэр?
– Слезай!
Женщина поспешно слезла с коня, и Далинар, сунув ногу в стремя, вскочил в седло. К счастью, в этот раз на нем не было осколочного доспеха – этот легкий скакун не смог бы его нести.
– Собери все, что можно, и следуй за мной! – крикнул он. – Мне нужны люди, даже если тебе придется забрать тот батальон копейщиков у Аладара!
Ответ капитана Джавиха затерялся в дожде, когда Далинар пригнулся и пришпорил коня. Животное фыркнуло, и великому князю пришлось обуздать его, прежде чем удалось поскакать вперед. Далекие вспышки молний делали зверя пугливым.
Направив скакуна в нужную сторону, Далинар дал ему волю, и конь охотно понесся галопом. Великий князь Холин летел через плато, и санитарные палатки, командные посты и склады с припасами превращались в расплывчатые пятна. Приблизившись к северному плато, он натянул поводья и взглядом поискал Навани.
Ни намека, хотя князь увидел разложенные на земле большие квадраты из черного брезента. Навани работала. Он крикнул, спрашивая у одной из инженеров, и та указала направление, так что Далинар поехал вдоль ущелья. По дороге миновал еще несколько брезентовых квадратов, разложенных на камнях.
На другой стороне ущелья, слева от него, люди кричали, вопили и умирали. Он теперь собственными глазами наблюдал, до чего ужасно пошли дела у армии Ройона. Катастрофа предстала в виде разрозненных групп людей, что сражались под знаменами – это были ничтожные остатки войска, размолотого красноглазыми врагами. Алети продолжали биться, но, поскольку их ряды все сильнее дробились, перспективы вырисовывались мрачные.
Далинар вспомнил, как два месяца назад сам сражался вот так, окруженный морем противников, без надежды на спасение. Сильней пришпорил коня и вскоре заметил Навани. Она стояла под зонтом и командовала группой помощников – все трудились над очередным большим брезентом.
– Навани! – крикнул оказавшийся по другую сторону от брезента Далинар, осадив коня, который едва не поскользнулся. – Мне нужно чудо!
– Я работаю над этим! – отозвалась она в ответ.
– Нет времени. Выполняй свой план. Сейчас!
Он был слишком далеко, чтобы увидеть ее сердитый взгляд, но почувствовал его. К счастью, Навани взмахом руки отправила помощников прочь от брезента и начала выкрикивать приказы своим инженерам. Женщины побежали к ущелью, где камни были разложены в ряд. К ним привязаны веревки, но Далинар точно не знал, как все работает. Навани выкрикивала инструкции.
«Слишком долго», – нетерпеливо подумал Далинар, наблюдая за тем, что происходило на другой стороне ущелья. Достался ли доспех Телеба и заемный королевский клинок паршенди? Он не мог скорбеть о павшем, только не сейчас. А вот осколки ему были нужны.
Позади Далинара собирались солдаты. Лучники Ройона, лучшие во всех военных лагерях, бесполезны во время такого дождя. Инженеры отошли, повинуясь приказу, который отдала Навани, и рабочие столкнули в ущелье приготовленные камни, которых было штук сорок.
Когда камни исчезли в расселине, брезент взметнулся на пятьдесят футов, словно что-то тянуло каждый квадрат за передние углы и центр. В один миг вдоль края ущелья возник ряд импровизированных шатров.
– Двигайтесь! – скомандовал Далинар, направляя коня между двумя шатрами. – Лучники, вперед!
Люди ринулись в защищенное от дождя пространство под брезентом, кто-то бормотал по поводу того, что нигде не видно шестов, держащих ткань в воздухе. Навани натянула только переднюю часть каждого тента, так что брезент уходил под уклон в сторону, противоположную ущелью. Туда же струились потоки дождевой воды. У шатров также имелись боковые стены, как полагалось, так что лишь открытые передние стороны были обращены к полю битвы Ройона.
Далинар спрыгнул с коня и вручил поводья слуге. Побежал в один из шатров, где строились лучники. Вошла Навани с большим мешком на плече. Открыв его, она достала огромный светящийся гранат, заключенный в изящный проволочный корпус фабриаля.
Повозившись с ним несколько секунд, отодвинулась.
– У нас было слишком мало времени, чтобы проверить эту штуку как следует, – предупредила она Далинара, скрестив руки на груди. – Аттрактор – новое изобретение. Я по-прежнему немного боюсь, что он высосет кровь из любого, кто к нему притронется.
Но этого не случилось. Вокруг устройства начала быстро собираться вода. Буря свидетельница, оно работало! Фабриаль вытягивал из воздуха влагу. Лучники Ройона по команде лейтенантов согнули луки и прикрепили тетивы, которые вытащили из защищенных карманов. Многие из них были светлоглазыми – стрельба из лука считалась приемлемым призванием для светлоглазых со скромными средствами. Не каждый мог стать офицером.
В паршенди, окруживших войско Ройона, через ущелье полетели волны стрел.
– Прекрасно, – сказал Далинар, наблюдая. – Все получилось.
– Дождь и ветер все равно не дают нацелить стрелы как надо, – заметила Навани. – И я не знаю, насколько хорошо будут работать фабриали; поскольку передние части шатров открыты, влага постоянно прибывает. Возможно, очень скоро у нас закончится буресвет.
– Этого хватит.
Стрелы почти сразу же все изменили, заставив паршенди отвлечься от осажденных людей. Такой маневр можно было опробовать только в отчаянном положении – риск попасть в своих был слишком велик, – но лучники Ройона подтвердили свою репутацию.
Одной рукой князь прижал Навани к себе:
– Ты справилась.
Потом он потребовал своего коня – своего, а не дикого зверя, на котором ездила посыльная, – и унесся прочь от шатров. Лучники дали ему шанс. Он надеялся, что для Ройона еще не слишком поздно.
«Нет!» – ужаснулся Кэл, обходя кушетку, чтобы приблизиться к королю. Неужели он мертв? Ран не было видно.
Король пошевелился, издал ленивый стон и сел. Каладин вздохнул с облегчением. На столике красовалась пустая винная бутылка, и теперь, будучи ближе, Кэл чувствовал запах разлитого вина.
– Мостовик? – невнятно проговорил король. – Пришел поглумиться надо мной?
– Элокар, клянусь бурей! – воскликнул Каладин. – Сколько вы выпили?
– Они все… они все про меня сплетничают, – пробормотал Элокар и плюхнулся на кушетку. – Мои собственные охранники… все до единого. «Плохой король, – шепчутся они. – Все его ненавидят».
Каладин похолодел.
– Они хотели, чтобы вы напились. Так им будет легче сделать дело.
– Э?
Буря свидетельница, этот человек едва соображал.
– Пойдемте, – велел Каладин. – К вам направляются убийцы. Надо убираться отсюда.
– Убийцы? – Элокар вскочил и пошатнулся. – Он носит белое. Я знал, что он придет… но потом… оказалось, ему нужен только Далинар… Даже убийца считает меня недостойным трона…
Каладин сумел сунуть плечо под мышку Элокара, одной рукой продолжая опираться на копье. Король навалился на него, и ногу капитана пронзила жуткая боль.
– Прошу, ваше величество, – взмолился Каладин, едва не рухнув. – Мне нужно, чтобы вы попытались двигаться.
– Мостовик, убийцам, скорее всего, нужен ты, – пробормотал король. – Ты в большей степени вожак, чем я. Я бы хотел… хотел, чтобы ты меня этому научил…
К счастью, после этого Элокар стал потихоньку переставлять ногами самостоятельно. С большим трудом они добрались до двери, за которой по-прежнему лежало тело охранника…
Тело? А где же второе?
Каладин вывернулся из хватки короля, когда на него бросилось размытое пятно с ножом. Он инстинктивно резким движением отвел древко копья назад, для ближнего боя сжав его поближе к острию, и сделал выпад. Наконечник копья глубоко вошел в живот нападавшему. Стражник охнул.
Но он целил ножом не в Каладина.
Его оружие вонзилось в бок короля.
Раздвоенный Подбородок рухнул на пол, свалившись с копья Каладина и выронив нож. Элокар с потрясенным выражением лица коснулся своего бока. Рука окрасилась кровью.
– Я труп, – прошептал король, глядя на кровь.
В тот миг боль и слабость Каладина как будто уменьшились. Момент паники оказался моментом силы, и он этим воспользовался, чтобы разорвать одежду Элокара, присев на здоровую ногу. Нож прошелся по ребру. Кровь текла сильно, однако от такой раны не умрешь, если рядом есть лекарь.
– Надавите посильнее, – скомандовал Каладин, прижав к ране лоскут рубахи короля и положив сверху его ладонь. – Надо выбраться из дворца. Найти где-нибудь безопасное место. – Может быть, дуэльная площадка? На ревнителей можно положиться, и они умели драться. Но не слишком ли очевидный выбор?
Что ж, сначала и впрямь надо выбраться из дворца. Каладин схватил копье и собрался было повести короля за собой, но тут нога почти отказалась ему служить. Он сумел сохранить равновесие, но чуть не задохнулся от боли и вцепился в копье, чтобы не упасть.