Моаш медленно поднял забрало, открыв потрясенное лицо.
– Буреотец!.. Кэл, как же ты можешь стоять?
Теперь он все понял.
Вот почему он вернулся. Дело в Тьене, дело в Далинаре и дело в том, какой поступок был правильным, – но прежде всего дело в стремлении защищать людей.
Вот каким человеком он хотел быть.
Каладин передвинул одну ногу назад, пяткой коснулся короля и принял боевую стойку. Потом поднял перед собой руку, выставив лезвие ножа. Рука тряслась, как крыша под ливнем. Он посмотрел Моашу в глаза.
Сила прежде слабости.
– Вы. Его. Не. Получите!
– Моаш, прикончи его, – потребовал Грейвс.
– Буря!.. – выдохнул Моаш. – Нет нужды. Ты только глянь. Он не сможет драться.
Каладин чувствовал себя выжатым. По крайней мере, он встал.
Это конец. Путешествие началось – и завершилось.
Вопли. Кэл теперь их слышал, как будто они приближались.
«Он мой! – воскликнул женский голос. – Я предъявляю на него права».
Кэл нарушил клятву.
– Он слишком много видел, – возразил Грейвс. – Если он сегодня не умрет, то предаст нас. Моаш, ты знаешь, что я прав. Убей его.
Нож выскользнул из пальцев Каладина и со звоном упал на пол. Он слишком ослабел, чтобы удержать оружие. Рука опустилась безвольной тряпкой, и Кэл оцепенело уставился на нож.
«Мне наплевать».
Он убьет тебя.
– Кэл, прости, – сказал Моаш и шагнул вперед. – Надо было мне все сразу быстренько закончить.
Слова, Каладин. – Это был голос Сил. – Ты должен произнести слова!
Я это запрещаю.
Твоя воля мне не указ! – закричала Сил. – Тебе меня не удержать, если он произнесет слова! Слова, Каладин! Скажи их вслух!
– Я буду защищать даже тех, кого ненавижу, – прошептал Каладин окровавленными губами. – До тех пор, пока так будет правильно.
В руках Моаша появился осколочный клинок.
Далекий грохот. Гром.
Слова приняты, – с неохотой проговорил Буреотец.
– Каладин! – Голос Сил. – Длань свою протяни! – Она заметалась вокруг него, внезапно сделавшись видимой, лентой из света.
– Не могу… – из последних сил проговорил Каладин.
– Длань свою протяни!!!
Он вытянул перед собой дрожащую руку. Моаш поколебался.
В пролом в стене ворвался ветер – и Сил-лента превратилась в светящийся туман, как она частенько делала. Серебристое туманное облачко выросло и сгустилось перед Каладином и легло в его руку.
Из тумана появился лучащийся ярким светом осколочный клинок с пылающими синим узорами-завитушками вдоль всего лезвия.
Кэл ахнул, словно впервые полностью пришел в себя. Коридор погрузился во тьму – все до единой буресветные лампы мигнули и погасли.
На миг они очутились во мраке.
А потом Каладин превратился во вспышку.
Свет рванулся из его тела, и бывший раб засиял точно ослепительное белое солнце в ночи. Моаш отпрянул, вскинув руку, чтобы защитить глаза. Лицо его побледнело в этом сиянии.
Боль испарилась, как туман в жаркий день. Каладин крепче сжал светящийся осколочный клинок – оружие, рядом с которым мечи Грейвса и Моаша потускнели. Одно за другим распахивались ставни по всему коридору, и ветер с воем врывался в открытые окна. За спиной у Каладина на полу проступили кристаллы льда, разрастаясь все дальше и дальше от него. Лед принял форму глифа, очень похожего на крылья.
Грейвс закричал и, попытавшись удрать, упал. Моаш попятился, не сводя глаз со своего капитана.
– Сияющие рыцари, – тихо проговорил Каладин, – вернулись.
– Слишком поздно! – крикнул Грейвс.
Бывший раб нахмурился и бросил взгляд на короля.
– Диаграмма предупреждала об этом, – бормотал Грейвс, пятясь по коридору задом. – Мы упустили. Мы совсем это упустили! Мы сосредоточились на том, чтобы отделить тебя от Далинара, а не на том, во что наши действия могут тебя превратить!
Моаш перевел взгляд с Грейвса на Каладина. И, бряцая доспехом, бросился прочь по коридору, вскоре скрывшись из вида.
«Кэл, – раздался голос Сил в голове Каладина. – Происходит что-то очень нехорошее. Я чувствую это в ветрах».
Грейвс смеялся как безумец.
– Отделить меня, – прошептал мостовик, – от Далинара? Зачем им это?
Он повернулся и посмотрел на восток.
«О нет!..»
85Проглоченный небом
Но кто этот странник, непокорная фигура, в которой нет никакого смысла? Я бросаю взгляд на то, к чему он причастен, и мир открывается передо мною. Я бегу в страхе. Невероятно. Неужели?
Она не сказала, сумеет ли открыть тропу? – уточнил Далинар, шагая к командному шатру. Дождь колотил по земле вокруг него и был таким плотным, что отдельные несомые ветром струи уже стали неразличимы в ярком сиянии фабриалевых светильников Навани. Ему давным-давно следовало отыскать убежище.
– Нет, светлорд, – ответил мостовик Питт. – Но светлость настаивала, нам не выдержать того, что приближается. Двух Великих бурь.
– Как может их быть две? – спросила Навани. Она была в плотном плаще, но все равно промокла до нитки, и ее зонт давно унесло ветром. По другую сторону от Далинара спешил Ройон, его борода и усы обвисли от дождя.
– Не знаю, светлость, – сказал Питт. – Но это ее слова. Великая буря и что-то еще. Она назвала это Бурей бурь. Она ожидает, что они столкнутся точнехонько здесь.
Далинар нахмурился. Командный шатер был прямо перед ним. Внутри он сможет поговорить со своими полевыми командирами и…
Палатка содрогнулась, и порывом ветра ее сорвало с земли. Волоча за собой веревки и колышки, она пролетела рядом с Далинаром, едва не зацепив его. Великий князь выругался, когда свет десятка фонарей – раньше освещавших внутренность шатра – озарил плато. Письмоводительницы и солдаты поспешно бросились спасать карты и бумаги, на которые набросился дождь.
– Вот буря! – воскликнул Далинар и повернулся спиной к сильному ветру. – Доложите обстановку!
– Сэр! – Командующий Каэл, глава полевого штаба, приблизился к великому князю в сопровождении жены Апары. Одежда Каэла была большей частью сухой, но ненадолго. – Аладар одержал победу на своем плато! Мы как раз писали вам сообщение.
– В самом деле? – Благослови Всемогущий этого человека. Он смог.
– Да, сэр, – подтвердил Каэл. Ему приходилось перекрикивать ветер и дождь. – Великий князь Аладар сказал, что поющие паршенди не сопротивлялись и позволили себя перебить. Оставшиеся сбежали. Даже с учетом поражения Ройона, мы сегодня победили!
– Что-то непохоже!.. – прокричал Далинар в ответ. Всего несколько минут назад дождь был легким. Ситуация ухудшалась на глазах. – Немедленно передайте приказ Аладару, моему сыну и генералу Халу. К юго-востоку отсюда есть совершенно круглое плато. Я хочу, чтобы все наши войска двинулись туда и приготовились к надвигающейся буре.
– Да, сэр! – ответил Каэл и отсалютовал ему, ударив кулаком по груди. Другой рукой, однако, он указывал куда-то Далинару за плечо. – Сэр, вы это видели?!
Великий князь обернулся и посмотрел на запад. Там сверкали красные вспышки, молнии низвергались одна за другой. Сами небеса конвульсивно содрогались, порождая нечто – огромную клубящуюся грозовую воронку, которая быстро разрасталась вширь.
– Всемогущий Всевышний… – прошептала Навани.
Поблизости еще один шатер начал отрываться от земли, колышек за колышком.
– Каэл, бросайте палатки, – велел Далинар. – Поднять всех по тревоге. Немедленно! Навани, отправляйся к светлости Шаллан. Помоги ей, если сможешь.
Офицер кинулся прочь и начал выкрикивать указания. Вдовствующая королева последовала за ним и исчезла в ночи вместе с отрядом солдат.
– А я, Далинар? – спросил Ройон.
– Ты должен возглавить своих людей и отвести их в безопасное место, – бросил Черный Шип. – Если таковое существует.
Ближайший шатер опять затрясся. Великий князь Холин нахмурился. Ткань двигалась не соответствуя порывам ветра. И он слышал… крики?
Полотно шатра треснуло, наружу вывалился Адолин и проехался по камням на спине. Его доспех истекал светом.
– Адолин! – закричал Далинар и бросился к сыну.
В броне юноши не хватало нескольких частей. Он посмотрел на отца, стиснув зубы; из носа у него текла кровь. Он что-то сказал, но ветер унес слова. Ни шлема, ни левого наруча, нагрудник кирасы треснул и едва держится, правая нога вся открыта. Кто мог сотворить такое с осколочником?
И вскоре Далинар узнает кто. Великий князь Холин прижал к себе сына, устремив взгляд на разгромленный шатер. Тот колыхался на ветру и рвался, пока мимо шел человек, за которым оставался клубящийся след из буресвета. Эти чуждые черты, белые одежды, прилипшие к телу из-за дождя, опущенная безволосая голова, тени, спрятавшие глаза, что лучились буресветом.
Тот, кто лишил жизни Гавилара. Сзет, Убийца в Белом.
Шаллан разбирала надписи на стене круглой комнаты в отчаянных поисках какого-то способа запустить Клятвенные врата.
У нее получится. Обязательно получится!
– Это все написано на Напеве зари, – пробормотала Инадара. – Я ничего не могу понять.
«Сияющие рыцари – ключ».
Разве не должно было хватить меча Ренарина?
– Каков узор? – прошептала она.
– Ммм… – ответил спрен. – Возможно, ты его не видишь, потому что находишься слишком близко? Как с Расколотыми равнинами?
Шаллан, поколебавшись, встала и прошла в центр комнаты, где изображения Сияющих рыцарей и их королевств встречались в одной точке.
– Светлорд Ренарин? – встревожилась Инадара. – С вами все в порядке? – Юный принц упал на колени и скорчился у стены.
– Я вижу! – в лихорадке воскликнул младший сын князя Холина, и его голос эхом отразился от сводов. Ревнители, изучавшие часть фрески, уставились на принца. – Я вижу будущее. Почему? Почему, Всемогущий? За что ты меня так проклял? – Он жалобно закричал, встал и чем-то с треском ударил по стене. Камень? Откуда он его взял? Схватив булыжник рукой в