Девушка сняла послание со стены; его приклеили толикой воска зерновки. Внутри обнаружился треугольный символ духокровников. Под ним имя: Шаллан. Не Вуаль.
Шаллан.
Паника. Бдительность. В один миг веденка выпила свет из их фонаря и погрузила коридор во тьму. Однако за ближайшей дверью было светло.
Она уставилась на дверь. Газ двинулся вперед, чтобы проверить, но Шаллан жестом его остановила.
Бежать или драться?
«Куда бежать-то?» – подумала она. Поколебавшись, шагнула к двери, снова без слов приказав охранникам замереть на месте.
Внутри находился Мрейз и глядел в большое незастекленное окно, из которого открывался вид на другую часть башни. Он повернулся к ней – порочный, покрытый шрамами, но вместе с тем на удивление утонченный в своем наряде аристократа.
Итак, ее раскрыли.
«Я больше не ребенок, который прячется в чулане, когда поднимается крик, – твердо одернула она саму себя, входя в комнату. – Если я убегу от этого человека, на меня начнется охота».
Девушка подошла к Мрейзу, готовая призвать Узора. Ее меч был не таким, как другие осколочные клинки; теперь Шаллан это понимала. Он являлся быстрей, меньше чем через обычные десять ударов сердца.
Так уже случалось раньше неоднократно. Шаллан не желала вспоминать когда все началось. Возвращение памяти означало слишком многое.
«Сколько моих обманов, – размышляла веденка, – удерживают меня от того, что я могла бы сделать?»
Но ей требовалась эта ложь. Она не выжила бы без нее.
– Вуаль, ты заставила меня задуматься, – бросил Мрейз. – Если бы твои способности не проявились во время спасения армии, я, возможно, никогда бы не узнал тебя под маской.
– Мрейз, Вуаль – это маска, – возразила Шаллан. – Я есть я.
Он изучал ее.
– По-моему, нет.
Она встретила его взгляд, внутренне содрогнувшись.
– Ты оказалась в любопытном положении, – заметил Мрейз. – Будешь скрывать истинную природу своих способностей? Я смог догадаться, что они собой представляют, но остальные не так хорошо осведомлены. Возможно, все увидят лишь клинок и не станут спрашивать, что еще ты умеешь делать.
– Я не понимаю, каким образом это касается вас.
– Ты одна из нас, – напомнил Мрейз. – Мы присматриваем за своими.
Шаллан нахмурилась:
– Но вы же раскрыли мою ложь.
– Хочешь сказать, ты не желаешь примкнуть к духокровникам? – Его тон не был угрожающим, но глаза… буря свидетельница, его взгляд мог просверлить камень. – Мы не разбрасываемся приглашениями.
– Вы убили Ясну, – прошипела Шаллан.
– Да. А она, в свою очередь, подослала убийц к нескольким нашим собратьям. Вуаль, ты ведь не думаешь, что на ее руках нет крови, верно?
Она отвела взгляд от его лица.
– Я должен был догадаться, что за Вуалью стоит Шаллан Давар, – продолжил Мрейз. – Чувствую себя дураком, из-за того что не увидел этого раньше. У твоей семьи длинная история вмешательства в эти события.
– Не стану я вам помогать.
– Забавно. Да будет тебе известно, что твои братья у меня.
Она бросила на него резкий взгляд.
– Твоего дома больше нет, – пояснил Мрейз. – Владения семьи захватила проходившая мимо армия. Я спас твоих братьев из хаоса войны за наследство и везу их сюда. Но твоя семья, однако, мне задолжала. Один духозаклинатель. Сломанный.
Он уставился ей в глаза.
– Как удобно, что ты, насколько я могу судить, он и есть.
Шаллан призвала Узора.
– Я убью тебя, если ты попытаешься использовать их ради шантажа…
– Никакого шантажа, – заявил Мрейз. – Они прибудут в целости и сохранности. В качестве подарка тебе. Можешь подождать и убедиться, что я говорю правду. Я упомянул о долге только для того, чтобы направить твои мысли в… нужное русло.
Она нахмурилась, держа в руках осколочный клинок и не зная, что делать, а затем спросила:
– Почему?
– Потому что ты невежественна. – Мрейз шагнул ближе; он возвышался над нею. – Ты не знаешь, кто мы такие. Не знаешь, к чему мы стремимся. Ты вообще почти ничего не знаешь, Вуаль. Почему твой отец к нам присоединился? Почему твой брат отправился на поиски неболомов? Видишь ли, я провел кое-какое расследование. У меня есть для тебя ответы. – Удивительное дело, он повернулся и пошел к двери. – Я дам время на размышления. Похоже, ты решила, что новообретенное место среди Сияющих помешает тебе стать одной из нас, но я вижу это по-другому, как и мой бабск. Пусть Шаллан Давар будет Сияющей, законопослушной и благородной. А Вуаль – придет к нам. – Мрейз задержался у порога. – И узнает правду.
Он исчез в коридоре. Девушка вдруг осознала, что сил не осталось. Она отпустила Узора и прислонилась к стене. Ну разумеется, Мрейз пробрался сюда – он, скорее всего, прятался в одном из многочисленных отрядов. Попасть в Уритиру – такова была одна из главных целей духокровников. Невзирая на решительное нежелание им помогать, Шаллан перенесла их – вместе с армией – прямо туда, куда они жаждали добраться.
Ее братья? Неужели они и впрямь в безопасности? А как же слуги, невеста Балата?
Веденка со вздохом направилась к двери, за которой поджидали охранники. «И пусть узнает правду». А если она не хочет узнавать правду? Узор негромко загудел.
Пройдя через нижний этаж башни – путь ей озарял собственный свет, – Шаллан нашла Адолина в коридоре возле комнаты, где тот обещал ждать. Его запястье было забинтовано, синяки на лице начали багроветь. От этого принц стал самую малость не таким опьяняюще прекрасным, хотя его потрепанный вид словно заявлял: «Я сегодня многим отвесил тумаков», и это само по себе было привлекательно.
– Ты выглядишь измотанной, – сказал он, одарив ее коротким поцелуем.
– А ты выглядишь так, словно кто-то играл в мяч твоей головой, – ответила Шаллан, но улыбнулась ему. – Тебе тоже следует выспаться.
– Высплюсь, – пообещал принц. – Скоро. – Он коснулся ее лица. – Ты потрясающая, понимаешь? Ты спасла все. И всех.
– Не надо обращаться со мной так, словно я стеклянная.
– Сияющая. То есть… – Он провел рукой по вечно всклокоченным волосам. – Ты куда величественнее любого светлоглазого.
– Ты сейчас намекнул, что я слишком толстая?
– Что? Нет. Я имел в виду… – Он покраснел.
– Я не допущу, чтобы все закончилось неловкостью.
– Но…
Она схватила его в объятия и поцеловала – крепко, страстно. Он попытался что-то пробормотать, но девушка все длила поцелуй, прижимая свои губы к его губам, позволяя ему ощутить свое желание. Принц растаял от поцелуя и схватил ее за талию, притянул к себе.
Миг спустя отпрянул.
– Клянусь бурей, это больно!
– Ох! – Шаллан прижала руку ко рту, вспомнив о синяках на его лице. – Прости.
Он ухмыльнулся и снова поморщился, – похоже, это тоже причиняло боль.
– Оно того стоило. Как бы там ни было, обещаю не быть неловким, если ты постараешься не быть слишком уж неотразимой. По крайней мере, пока я не исцелюсь. Договорились?
– Договорились.
Он посмотрел на ее телохранителей:
– Никто не должен тревожить госпожу Сияющую, понятно?
Охранники закивали.
– Сладких снов. – Принц распахнул перед ней дверь. Во многих помещениях сохранились деревянные створки, хотя башня долго простояла покинутой. – Надеюсь, чуланчик годится. Твой спрен выбрал.
Ее спрен? Шаллан нахмурилась и вошла в комнату. Адолин закрыл дверь.
Шаллан изучила каменное помещение без окон. Почему Узор выбрал для нее именно это место? В комнате не было ничего особенного. Адолин оставил ей буресветный фонарь – широкий жест, учитывая то, как мало заряженных самосветов у них в наличии, – и он озарял квадратную каморку с каменной скамьей в углу, на которой лежала стопка одеял. Где только Адолин их разыскал?
Девушка взглянула на стену и нахмурилась. На камне виднелся выцветший прямоугольник, словно когда-то там висела картина. Вообще-то, вид был до странности знакомый. Не то чтобы она раньше здесь бывала, но место и этот прямоугольник на стене…
В точности там же, где в доме ее отца в Йа-Кеведе была картина.
Ее разум начал расплываться.
– Ммм… – прогудел Узор рядом с ней, на полу. – Время пришло.
– Нет.
– Время пришло, – повторил он. – Духокровники тебя окружают. Людям нужна Сияющая.
– У них уже есть мостовичок.
– Этого мало. Им необходима ты.
Шаллан сморгнула слезы. Против ее воли комната начала меняться. Появился белый ковер. Картина на стене. Мебель. Стены окрасились в светло-синий цвет.
Два трупа.
Шаллан переступила через один, хотя он был просто иллюзией, и подошла к стене. Появилась картина – часть иллюзии, – по краям подсвеченная белым сиянием. Что-то было спрятано за ней. Шаллан отодвинула картину – или попыталась это сделать. От прикосновения ее пальцев изображение лишь расплылось.
Пустота. Просто воссозданное воспоминание о событии, которого лучше б не было вовсе.
– Ммм… Шаллан, нужен обман совершеннее.
Она сморгнула слезы. Девушка снова прижала пальцы к стене. На этот раз ей удалось почувствовать раму картины. Иллюзия. На миг Шаллан притворилась, что это не так, и позволила образу захватить себя.
– Разве я не могу и дальше прятаться?
– Нет.
Она очутилась там, в отцовской комнате. Дрожа, отодвинула картину и увидела сейф в стене. Подняла ключ и поколебалась.
– Внутри мамина душа.
– Ммм… Нет. Не ее душа. То, что забрало ее душу.
Шаллан повернула ключ в замке сейфа и открыла его. Маленький осколочный клинок. Его сунули в сейф в спешке – и острие пронзило заднюю часть, а рукоять обращена к ней.
– Это был ты, – прошептала Шаллан.
– Ммм… Да.
– Отец забрал тебя и попытался спрятать. Конечно, это было бесполезно. Ты исчез, как только он закрыл сейф. Превратился в туман. Папа был сам не свой. Как и все мы.
Она повернулась.
Красный ковер. Некогда белый. Знакомый матери раскинулся на полу, рука в крови, хотя не эта рана его убила. Шаллан подошла к другому телу, лежащему лицом вниз, в красивом сине-золотом платье. Рыжие волосы рассыпались вокруг головы, точно узор.