Шаллан села, дрожа от возбуждения. Блат вернулся, занял свое место и подтолкнул в ее сторону несколько сморщенных клубней. Видимо, обед. В скором времени фургоны покатились на север, и на этот раз транспорт Шаллан оказался замыкающим.
Девушка устроилась поудобнее; даже если им удастся догнать второй караван, это случится лишь через несколько часов. Борясь с тревогой, она закончила рисовать пейзаж. Потом начала рассеянно водить карандашом по бумаге, предоставив ему свободу.
Она нарисовала небесных угрей, танцующих в воздухе. Нарисовала причалы Харбранта. Сделала набросок Ялба, хотя лицо показалось неправильным – не получилось передать лукавую искорку в его глазах. Наверное, причиной ошибки была ее печаль при мысли о том, что, скорее всего, случилось с ним.
Перевернула страницу и начала новый случайный эскиз – первое, что пришло в голову. Ее карандаш изобразил элегантную даму в роскошном платье. Оно туго облегало грудь и живот, расширяясь лишь в самом низу. Длинные, свободные рукава: один прячет защищенную руку, другой – с разрезом до локтя – демонстрирует предплечье и ниспадает складками.
Смелая, спокойная женщина. Наделенная властью. Все еще действуя машинально, Шаллан добавила к голове элегантной дамы собственное лицо.
И замерла с карандашом, занесенным над страницей. Это не она. Или она? Может ли она стать такой?
Веденка глядела на рисунок, пока фургон подпрыгивал, проезжая по камням и растениям. Потом перевернула страницу и начала новый рисунок. Бальное платье, придворная дама, окруженная элитой Алеткара. Все исключительно высокие и сильные. Женщина выглядела им под стать.
Шаллан пририсовала к фигуре собственное лицо.
Перевернула страницу, нарисовала еще одну. И еще.
Последний рисунок изображал ее стоящей на краю Расколотых равнин, как она их себе представляла. Она глядела на восток, в сторону тайн, к которым стремилась Ясна.
Шаллан перевернула страницу и принялась за новый рисунок. Изобразила Ясну на корабле, за своим столом, которого не было видно под бумагами и книгами. Обстановка была не важна, в отличие от лица. Этого встревоженного, перепуганного лица. Усталого, дошедшего до пределов изнеможения.
Этот набросок у Шаллан получился правильно. Первый рисунок после катастрофы, который в точности отображал то, что она видела. Бремя Ясны.
– Останови, – бросила веденка, не поднимая глаз.
Блат посмотрел на нее. Она подавила желание повторить приказ. Он, к сожалению, не подчинился сразу же, а спросил:
– Зачем?
Шаллан подняла голову. Дымный столб был еще далеко, но она все же оказалась права – он делался толще. Караван впереди них остановился, и путники соорудили костер для полуденного перекуса. Судя по дыму, их было гораздо больше, чем тех, что следовали позади.
– Мне нужно забраться в фургон, – пояснила Шаллан. – Хочу кое-что поискать. Ты можешь двинуться вперед, как только я окажусь внутри, но, пожалуйста, остановись и позови меня, когда мы окажемся близко к той группе впереди.
Он вздохнул, но остановил чулла, хлестнув несколько раз по панцирю. Шаллан спустилась, взяла шишкотравник и блокнот, перешла в заднюю часть фургона. Как только она забралась внутрь, Блат снова двинулся с места и крикнул Твлакву, который потребовал объяснить, в чем дело.
С прикрепленными стенами ее фургон давал тень и уединение, особенно сейчас, когда был замыкающим и никто не мог заглянуть через заднюю дверь. К несчастью, ехать внутри было не так удобно, как спереди. Маленькие камнепочки вынуждали его на удивление сильно трястись и подпрыгивать.
Сундук Ясны был привязан возле передней стенки. Шаллан подняла крышку – сферы излучали тусклый свет. Девушка устроилась на импровизированной подушке – куче тряпок, в которые Ясна заворачивала свои книги. Ночью ей приходилось использовать вместо одеяла – лишнего у Твлаква не нашлось – оторванную от внутренней части сундука бархатную подкладку.
Усевшись, она размотала ступни, чтобы снова смазать их соком шишкотравника. Раны зарубцевались и выглядели значительно лучше по сравнению с предыдущим днем.
– Узор?
Он завибрировал где-то рядом. Девушка попросила его сидеть внутри, чтобы не встревожить Твлаква и охранников.
– Мои раны заживают. Это ты сделал?
– Ммм… Я почти ничего не знаю о том, отчего люди портятся. Я еще меньше знаю о том, почему они… исправляются.
– Твои сородичи не знают, что такое раны? – спросила она, ломая стебель шишкотравника и выдавливая капли сока на левую ступню.
– Мы портимся. Просто мы это делаем… не так, как люди. И мы не исправляемся без помощи. Я не знаю, почему ты исправилась. Почему?
– Так устроены наши тела от природы, – объяснила она. – Все живое чинит само себя.
Шаллан поднесла одну из своих сфер поближе, высматривая маленьких красных спренов гниения. Спрены обнаружились вдоль одного из порезов, и веденка быстренько прогнала их, нанеся сок.
– Я бы хотел знать, почему все так устроено, – сказал Узор.
– Как и многие из нас. – Она поморщилась, когда фургон наехал на особенно крупный камень. – Вчера вечером, во время разговора с Твлаквом у костра, я начала светиться.
– Да.
– Ты знаешь почему?
– Обманы.
– Мое платье изменилось, – продолжила Шаллан. – Клянусь, вчера оно сделалось новым и целым. Но теперь все по-прежнему.
– Ммм… Да.
– Я должна научиться управлять этой способностью. Ясна называла ее светоплетением. Она намекала, что заниматься этим намного безопаснее, чем духозаклинанием.
– Книга?
Шаллан, нахмурившись, прислонилась к прутьям клетки. Рядом на полу виднелись длинные царапины, выглядевшие так, словно их сделали ногтями. Как если бы один из рабов попытался в приступе безумия процарапать путь на свободу.
Книга, которую дала ей Ясна, «Слова сияния», канула в океанскую бездну. Эта потеря казалась серьезнее, чем другая книга, подаренная принцессой, – «Книга бесконечных страниц», которая почему-то была пустой. Шаллан так и не поняла, в чем заключался ее смысл.
– У меня даже не было возможности прочитать эту книгу. Надо будет поискать еще один экземпляр, когда мы попадем на Расколотые равнины.
Впрочем, их пункт назначения был военным лагерем, и она сомневалась, что там в изобилии продаются книги.
Шаллан подняла одну из сфер перед собой. Сфера тускнела, ее надо было зарядить. Что случится, если нагрянет Великая буря, а они не успеют догнать второй караван? Сумеют ли дезертиры преодолеть стихию, чтобы настичь их – и их фургоны, способные уберечь от бури?
Шквал, что за бардак! Ей требовалось какое-нибудь преимущество.
– Сияющие рыцари и спрены были связаны узами, – пробормотала Шаллан скорее самой себе, чем Узору. – Это была симбиотическая связь, как между малюткой-кремлецом и сланцекорником. Кремлец питается лишайником, потому что ему надо что-то есть, но заодно содержит сланцекорник в чистоте.
Узор загудел, сбитый с толку.
– А я… сланцекорник или кремлец?
– И то и другое. – Шаллан вертела в пальцах бриллиантовую сферу – маленький самосвет, запертый в стекле, неустанно светился. – Потоки – силы, благодаря которым существует мир, – охотнее повинуются спренам. Или… хм… поскольку спрены представляют собой части этих потоков, может быть, все дело в том, что спрены лучше воздействуют друг на друга. Связь с тобой дает мне возможность управлять одним из потоков. В нашем случае – светом, силой под названием Иллюминация.
– Обманы, – прошептал Узор. – И правды.
Шаллан сжала сферу в кулаке, и свет, струясь сквозь кожу, сделался красным. Она пожелала, чтобы буресвет вошел в нее, но ничего не произошло.
– Ну и что мне сделать, чтобы все заработало?
– Может, съесть? – предложил Узор, передвинувшись по стене ближе к ее голове.
– Съесть? – недоверчиво переспросила Шаллан. – В прошлый раз мне не понадобилось есть сферы, чтобы зарядиться буресветом.
– Но это может подействовать. Попробуешь?
– Сомневаюсь, что я смогла бы проглотить целую сферу. Даже если бы захотела, а я точно не хочу!
– Ммм… – протянул Узор, и от его вибраций дерево затряслось. – Значит, это… не одна из тех вещей, которые люди едят?
– Клянусь бурей, нет! Как можно быть таким невнимательным?
– Я внимателен, – раздраженно прогудел спрен. – Но все так сложно! Вы поглощаете одни вещи, потом превращаете их в другие… Очень любопытные вещи, которые вы прячете. Они ценные? Но вы их бросаете. Почему?
– Хватит об этом. – Шаллан поморщилась.
Разжав кулак, девушка снова уставилась на сферу. Вообще-то, кое-что из сказанного Узором было правдой. В прошлый раз она не ела сферы, но каким-то образом… поглотила буресвет. Выпила его, как воду.
Или как воздух?
Шаллан задержала взгляд на сфере, а потом резко вдохнула.
Сработало. Буресвет покинул сферу в один миг, ярким потоком устремившись к ее груди. Оттуда он распространился по всему телу, наполнил ее. Ощущение было непривычное – она взбодрилась, насторожилась, подобралась. Шаллан была готова сделать… что-нибудь. Ее мышцы напряглись.
– Сработало! – Стоило открыть рот, как слабо светящийся буресвет вырвался наружу облачком. Он и от ее кожи струился. Надо что-то сделать, чтобы он вышел весь. Светоплетение… Ей необходимо что-то создать. Она решила повторить прежний фокус и улучшить платье.
Опять ничего не произошло. Девушка не знала, что следует предпринять, какие мышцы использовать и при чем тут вообще мышцы. Она сидела расстроенная и пыталась придумать способ, который позволил бы буресвету работать, и чувствовала себя неумехой, оттого что он утекал сквозь ее кожу.
Через несколько минут полностью исчез.
– Что ж, это было весьма невпечатляющее зрелище, – проговорила Шаллан и потянулась к шишкотравнику. – Может, мне стоит заняться духозаклинанием?
Узор прожужжал:
– Опасно.
– Так мне Ясна сказала. Но меня больше некому учить – и, насколько я знаю, такое было под силу только ей. Или я пойду путем проб и ошибок, или не научусь использовать эту способность. – Девушка выдавила еще несколько капель сока шишкотравника и, собравшись втереть его в порез на стопе, замерла. Рана была куда меньше, чем всего-то пару минут назад.