«Пра́зднуим ве́рный пра́здник духо́вный»[250]
Возводя нас на духовную высоту Своей великой любовью и Своим великим радованием, которое Он всеми Своими праздниками рассыпает душам верных, Христос поистине воскрешает нас, возвращает нас к жизни. Лишь бы сами мы участвовали в этих праздниках и имели духовный вкус к тому, чтобы они становились духовным торжеством. Тогда мы духовно пируем и духовно пьянеем от принесённого святыми райского вина, которого они дают нам испить.
– Геронда, а как человек может пережить праздник духовно?
– Чтобы пережить праздник, надо погружать свой ум в святые дни, а не в те дела, которые нам нужно делать ради этих святых дней. Надо размышлять о событиях каждого из святых дней, будь то Рождество Христово, Богоявление, Пасха или любой другой праздник, и произносить Иисусову молитву, славословя Бога. Так мы будем праздновать каждый праздник со многим благоговением. Люди мирские стремятся постичь смысл Рождества Христова с помощью жареной свинины, Пасхи – с помощью печёной баранины, а масленицы – при помощи конфетти. Однако истинные монахи ежедневно переживают божественные события и радуются постоянно. Каждую седмицу они живут как Страстную седмицу. Каждую среду, четверг и пятницу они переживают Великую Среду, Четверток и Пяток – то есть Страсти Христовы. А каждый воскресный день они переживают Пасху – Христово Воскресение. Что, разве необходимо ждать Страстно́й седмицы, чтобы вспомнить о Христовых Страстях? Или, подобно людям мирским, придётся дожидаться Пасхи с печёным барашком, чтобы понять, что значит «Христо́с Воскре́се»? Что сказал Христос? Будите гото́вы[251], а не «Давайте начнём готовиться сейчас». С того момента как Христос произнёс слова будите гото́вы, каждый человек, и особенно монах, должен быть готов постоянно. Он должен постоянно исследовать и переживать божественные события. Исследуя события каждого праздника, человек естественным образом придёт в чувство и будет молиться с благоговением. Кроме того, наш ум должен находиться в празднуемых событиях, и мы должны с благоговением следить за стихирами и тропарями, которые поют. Когда ум человека пребывает в божественных смыслах, человек переживает священные события и таким образом изменяется. Если, находясь в таком состоянии, мы размышляем, к примеру, о каком-то святом, о том, кого мы особенно почитаем или память которого совершаем, то наш ум идёт чуть дальше – идёт на Небо. Когда мы думаем о святых, святые тоже думают о нас и нам помогают. Так человек заводит дружбу со святыми, а такая дружба – надёжнее любой другой. Тогда человек, живя один, может одновременно жить вместе со всеми – и со святыми, и с ангелами, и со всем миром. Быть одному – и ощутимо переживать всё это дружеское общение! Присутствие святых живо. Все святые – Божии дети, а мы – несчастные Божии дети, и они нам помогают.
Чтобы получать помощь, мы всегда должны с благоговением праздновать память святых, проливших ради Христовой любви кровь или пот и слёзы. И слушать чтение Синаксаря: «В се́й де́нь па́мять свята́го…» – мы должны стоя, подобно тому как стоят по стойке «смирно» солдаты, когда зачитывают имена их геройски погибших однополчан: «Такого-то числа и месяца солдат такой-то пал смертью храбрых на таком-то фронте».
Для того чтобы ощутимо пережить праздничное событие, в праздник нельзя работать. К примеру, если человек хочет что-то ощутить, пережить в Великий Пяток, то в этот день он не должен быть занят ничем, кроме молитвы. В миру несчастные мирские люди на Страстной седмице заняты работой и делами, а в Великий Пяток начинают расточать друг другу пасхальные поздравления: «Многая вам лета!», «Будьте здоровы!», «Пошли вам Бог невесту!..» Так нельзя! Я в Великий Пяток закрываюсь в своей каливе. После пострига в ангельский образ, новопостриженный монах-великосхимник одну неделю должен пребывать в безмолвии. Эти безмолвные дни очень помогают ему, потому что Божественная благодать напояет его душу, и монах понимает, что с ним произошло. Также великую пользу приносит безмолвие в праздники. В праздничные дни нам даётся благоприятная возможность немного отдохнуть, почитать и помолиться. Так к нам придёт какой-то добрый помысел, мы углубимся в себя, какое-то время посвятим молитве Иисусовой и от всего этого ощутимо переживём что-то от божественного события празднуемого дня.
«Лу́чше ма́лое пра́веднику…»
К несчастью, сегодня мы используем свободу не для доброго, не для стяжания святости, а для мирской суеты. В прежнее время вся неделя была рабочей, а воскресенье – выходным днём. Сейчас сделали выходным и субботу. Однако живут ли теперь люди более духовно или же они больше грешат? Если бы люди использовали своё время на духовные занятия, то всё было бы по-другому – они были бы собранными. Но мы, окаянные люди, хотим украсть часть духовного, похитить часть Христову. Если мирским людям нужно отработать лишний день, то они договариваются между собой отработать его в воскресенье. Они выискивают свободное воскресенье для «воскресника», какой-нибудь праздник для «субботника», и потом на них приходит гнев Божий. Чем после этого им помогут святые? Разве воскресный, праздничный день – для работы? И если мирские люди хотят в чём-то помочь нам, монахам, то пусть это будет не работа в воскресенье, а какая-то другая помощь.
Мы не даём Богу нами управлять. А то, что совершается без веры в Бога, к Богу отношения не имеет. Поэтому то, что мы делаем, не имеет благословения, а значит, не будет и доброго результата. А потом мы говорим: «Виноват диавол». Не диавол виноват, а мы сами не даём Богу помочь нам. Работая в дни, когда по церковному уставу работать не полагается, мы даём диаволу права над собой, и он вмешивается в то, что мы делаем, с самого начала. Лучше ма́лое пра́веднику, па́че бога́тства гре́шных мно́го.[252], – говорит псалом. Вот это-то и имеет благословение, а всё остальное – стружка, чепуха. Однако надо иметь веру, любочестие и благоговение, надо с доверием возлагать всё на Бога. А иначе и в праздники ты будешь работать кое-как, и в другие дни станешь терять время попусту.
И посмотрите, ведь Бог никогда не оставляет верных Ему. По воскресеньям и праздникам я никогда не работал, и Бог никогда не оставлял меня, Он благословлял мой труд. Помню, как-то к нам в деревню приехали комбайны жать пшеницу. Отцу сказали, что они начнут с нашего поля, а потом пойдут дальше. Было воскресенье. «Что будем делать? – спрашивает меня отец. – Пришли комбайны». – «Я, – говорю, – в воскресенье работать не буду. Подождём до понедельника». – «Но если мы упустим эту возможность, – снова говорит мне отец, – то потом замучаемся жать на лошадях». – «Ничего, – говорю, – буду жать хоть до Рождества Христова». Пошёл я в церковь, словно никакие комбайны и не приезжали. А те направились к жатве. Ну и что же? Тут же и сломались, ещё по дороге! Тогда комбайнёры снова пошли к отцу и сказали: «Просим прощения, у нас поломались комбайны. Сейчас мы поедем в Янину на ремонт, а как вернёмся в понедельник, так начнём прямо с вас». Так вот и перенесли они жатву с воскресенья на понедельник. Много подобных случаев довелось мне увидеть своими глазами. Если мы, монахи, не будем как должно относиться к праздникам, то что останется делать людям мирским?
Какой же дух был раньше в монастырях! Помню, как в миру люди, отпраздновав Воздвижение Честнаго Креста по новому стилю, везли на Святую Гору виноград. Однако их баркасы иногда подходили к берегу Афона как раз в тот день, когда мы праздновали Воздвижение по старому календарю. Если так случалось, то монахи никогда не шли разгружать виноград в праздник. Они возвращали его назад или же оставляли нагруженный виноградом баркас у пристани. Если в какой-то праздничный день привозили масло или лес, то происходило то же самое. А ведь монастыри были бедными. Но святогорцы думали так: «Что скажет мирской человек, увидев, как монахи работают в праздничный день?» Для монахов было в тысячу раз предпочтительней, чтобы неразгруженный баркас разбило за ночь штормом, чтобы и виноград и лес пропали, нежели разгружать их в праздник, лишаясь праздника, да при этом ещё и соблазняя души людей.
А сейчас… Накануне одного праздника я оказался в некой обители. Монахи разгружали виноград. После собрали всю братию его топтать. Вечером должно было быть бдение, но его перенесли на другой день! А ведь это был великий праздник! «Ради нужды, – говорят, – даже закон может потесниться…» В другой обители после пожара сгоревшие здания восстанавливали в воскресные дни. Ну что же – сгорят снова. А ведь это видят люди мирские и говорят: «Невелика важность все эти праздники». Надо быть очень внимательным в отношении того, чтобы не работать в праздники. Особенно это относится к нам, монахам, потому что, работая в праздники, мы не только согрешаем сами, но и становимся соблазном для людей мирских. Тем самым согрешаем вдвойне. Люди мирские ищут повода, чтобы оправдать свои грехи. Сами они могут работать день и ночь, не соблюдая праздников. Но вот они видят, как монахиня или монах работают в праздник по какой-то великой нужде. После этого диавол говорит им так: «Да тут вон даже попы работают! Что же ты-то сидишь сложа руки?» Увидев, как какая-нибудь монахиня вытряхивает в воскресный день одеяло, мирские люди скажут: «Раз работают монашки, то почему нельзя пойти на работу и нам?» Поэтому надо быть очень внимательными, чтобы не становиться соблазном для людей.
– Геронда, а если в какой-то праздничный день, например на Введение во храм Пресвятой Богородицы, в монастырь для работы приедет какой-то мастер?
– Введение Пресвятой Богородицы, а в обители будет работать мастер?! Негоже! Пусть не работает.
– Геронда, этот случай произошёл потому что ответственная за работу сестра не догадалась сказать ему, чтобы он не приходил.
– Тогда надо наложить на эту сестру канон, наказание.
– Геронда, а если в праздничный день после бдения слипаются глаза от усталости, то можно ли заниматься рукоделием и творить Иисусову молитву?
– Разве нельзя делать поклоны? Чтобы разогнать сон, лучше делать не рукоделие, а поклоны[253].
– А в воскресенье? Если монашеское правило прочитано, то всё равно нельзя, например, плести чётки?
– Зачем их плести? Почему в это день ты не насыщаешься духовно? К несчастью, даже в монастырях появляется какой-то мирской дух. Я узнаю, что в некоторых обителях в воскресенья и великие праздники сразу после полудня монахи расходятся по послушаниям. Можно подумать, что у них умирают с голоду дети и дом продают с молотка! Уж такая великая нужда!.. Архондаричный, повар – это дело другое. В архондарике, на кухне кто-то должен исполнять послушание и в воскресенье, и в праздники. Оставить эти участки без людей нельзя.
Иногда, когда мне в каливу приносят рыбу, я говорю принёсшему: «Забирай её и уходи». Если мне начнут нести рыбу, кто живую, кто снулую, то что из этого выйдет? И если сюда, в монастырь, приносят на праздник рыбу и вам надо возиться и готовить её, то какая вам будет радость от праздника? Помните отца Мину из скита святой Анны? Однажды воскресным утром рыбак принёс рыбы для престольного праздника его каливы и сказал: «Вот свежая рыба, геронда». – «Постой-ка, – удивился старец, – ведь сегодня воскресенье! Когда же ты её поймал, что она свежая?» – «Сегодня утром», – ответил рыбак. «Выбрось её! – посоветовал ему отец Мина. – Это отлучённая рыба! Если хочешь убедиться в этом сам, брось одну рыбёшку коту. Увидишь, что он не станет её есть». И действительно, когда рыбак бросил коту одну рыбку, тот с отвращением от неё отвернулся! Вот какая чуткость была у наших отцов!
А нынче по великим праздникам в монастырях видишь рабочих, мастеров… Как-то раз на Успение возле одной обители целая бригада рабочих валила бензопилами лес. Поначалу на небе не было ни облачка, но вдруг нашла туча, началась гроза и рядом с лесорубами засверкали молнии. От молний загорелся лес, и рабочие убежали оттуда в таком ужасе, что даже никому об этом не сообщили. Пожар разгорелся так сильно, что пожарные боялись его тушить. Ну и что бы вы думали: в следующее воскресенье в лесу опять послышался треск и жужжание бензопил! На этот раз пилить лес вышли уже две бригады лесорубов. Но раз мы пилим лес по воскресеньям и праздникам, то пожары – это тоже гнев Божий. И худо то, что мы этого не понимаем. Мы уже перешли границы терпения Божия.
Если возникает какая-то нужда, то монахи тянут с молитвой чётку – сто узелков, а Бог просвещает кого-то, и он присылает монахам сто тысяч драхм. Дело монаха – это молитва. Кто будет иметь доверие Богу, если его не будет даже у нас, монахов? Люди мирские? Если монах вверяет свою жизнь Богу, то Бог обязан его услышать. В общежительном монастыре, где я жил в начале своего монашеского пути, у игумена был один келейник. В его обязанности входило готовить зал для собраний братии. Когда он был болен или занят чем-то другим, то его послушание поручали мне. Келейник был человек не слишком расторопный, к тому же на Божественной Литургии он всегда стоял до самого конца, однако со всей работой при этом справлялся. Я был расторопнее, чем он. Чтобы успеть приготовить зал до прихода братии, я уходил с Божественной Литургии раньше, но всё у меня шло наперекосяк. То опрокидывался кофейник и выливался кофе, то сыпались чашки, то валились из рук стаканы с водой… Всё шиворот-навыворот! А келейник, отстояв в храме до самого окончания Божественной Литургии, осенял себя крестным знамением и верил, что Бог ему поможет. А если его ругали за то, что он не уходил на послушание заранее, то он принимал это со смирением. У этого монаха было смирение, и польза, которую он получал, была двойной.
Как бы там ни было, но, не цепляясь за то второстепенное, что можно без ущерба опустить, люди получают сугубую пользу и сугубо славословят празднуемых святых. Будем, насколько возможно, внимательны, чтобы всё, что мы делаем, не шло бы в ущерб духовному. Чтобы освящались все наши труды, чтобы мы имели благословение Божие – духовное должно совершаться в первую очередь. Будем уделять первостепенное внимание не материальному, а духовной жизни. Если у монаха дела и заботы стоят на первом месте, а молитва – только на втором, то бо́льшую ценность для него имеет работа, а не духовная жизнь. А в этом есть гордость и неблагоговение. Дело, которое совершается, но при этом духовно разоряет того, кто его делает, не освящается. Если мы будем уделять первостепенное внимание духовному, то Бог всё устроит. Если не будем как должно относиться к праздникам мы, монахи, то что останется делать людям мирским? Если мы не выполняем свои духовные обязанности, не просим о помощи святых, то кто станет их об этом просить? Так, мы на словах говорим, что веруем в Бога, но на деле не имеем к Нему доверия. Если мы, одетые в рясы иноки, не чтим даже священных канонов, всё попираем и бесчестим, то какой в нашей жизни смысл?
Люди работают по воскресеньям и праздникам, и на них сыпятся беды
По правилам, перед вечерней накануне праздника или воскресного дня всякая работа прекращается. Лучше, если это возможно, поработать подольше в предыдущий день, чтобы во время и после праздничной вечерни не работать. Если кто-то по большой необходимости сделает какое-нибудь несложное дело поближе к вечеру в самый воскресный и праздничный день, то это дело другое. Но и такая лёгкая работа должна совершаться с рассуждением. В старые времена даже работавшие в поле крестьяне, услышав благовест к вечерне, осеняли себя крестным знамением и прекращали работу. То же самое делали и женщины, которые по-соседски собирались с рукодельем возле своих домов. Они поднимались со скамеек, осеняли себя крестным знамением и откладывали в сторону вязанье или иную работу. И Бог их благословлял. Они были здоровы и радовались жизни. А сейчас люди отменили праздники, удалились от Бога и Церкви, но в конечном итоге они растрачивают все заработанные деньги на врачей и больницы. Как-то ко мне в каливу пришёл один отец и сказал: «Мой ребёнок часто болеет, и врачи не могут понять что с ним». – «Прекрати работать по воскресеньям, и всё уладится», – ответил я ему. И действительно, он послушался, и его малыш больше не болел.
Я всегда даю мирянам совет прекратить работать по воскресеньям и праздникам, чтобы на них не сыпались беды. Упорядочить свою работу могут все. Вся основа – в духовной чуткости. Если есть эта чуткость, то в любой ситуации находится выход. И если этот выход повлечёт за собой какой-то малый убыток, то благословение, которое получат эти люди, будет сугубым. Однако многие этого не понимают и не ходят по воскресеньям и праздникам даже на Божественную Литургию. Божественная Литургия освящает человека. Если христианин не идёт в воскресенье в церковь, то как он освятится?
Но, к несчастью, люди потихоньку идут к тому, чтобы ни от праздников, ни от Предания ничего не осталось. Видишь как: для того чтобы забылись святые, изменяют даже христианские имена. Василику превращают в Вику. Из Зои делают Зозо, а получается-то ведь не одно животное, а целых два[254]! Придумали праздник матери, 1 Мая, 1 Апреля… Скоро скажут: «Сегодня День артишока, завтра – праздник кипариса, послезавтра – память изобретателя атомной бомбы или того, кто придумал футбол…» Но, несмотря ни на что, Бог нас не оставляет.