«В ком есть духовная красота, рождаемая добродетелью, тот светится от Божественной благодати. Приобретая добродетели, человек достигает обо́жения, становится лучезарным, и Божественная благодать выдаёт его другим».
О возделывании добродетелей
Геронда, когда человек достигает обо́жения?
– Когда в него вселяется Божественная благодать.
– Тогда в нём начинает жить радость?
– В нём начинает жить не только радость, но и обилие любви, смирения, утешения, уверенности. В нём присутствуют качества, которые присущи Богу, и потому в него вселяется благодать Божия.
– А что значит выражение Бог бого́в[89]?
– Разве святой пророк Давид не говорит: Бо́зи ecmé, и сы́нове Вы́шняго вси́[90]? Человек сотворён по образу Божию, следовательно, Бог есть Бог богов, то есть людей. Человек же должен достичь обожения. По образу Божию сотворены все люди, но кто из нас стоит на пути к по подобию? Чем дальше мы отходим от Бога, тем меньше мы делаемся подобны Ему, то есть тем дальше оказываемся от по подобию.
Чтобы человек сделался подобным Богу, он должен жить в согласии с заповедями Божиими и работать над собой. Таким образом он очищается от страстей и приобретает добродетели, и тогда он уже не просто человек, сотворённый по образу Божию, но переходит в состояние по подобию, так как в нём действует Божественная благодать.
«Делание добродетели есть хранение заповедей Господних»
– Геронда, я бы очень хотела увидеть своего святого.
– А я бы очень хотел, чтобы ты постаралась стать другом Божиим.
– Как мне этого достичь, геронда?
– В чесо́м испра́вит юне́йший путь свой? Внегда́ сохрани́ти словеса́ Твоя́[91]. Если ты будешь жить в согласии с заповедями Божиими, то станешь другом Божиим.
Если мы дети Божии, то должны соблюдать Его заповеди. Когда иудеи сказали: «У нас отец Авраам», Христос им ответил: «Ваш отец не Авраам, а сатана, потому что если бы вы были детьми Авраама, то творили бы и дела Авраама»[92].
– Геронда, что имеет в виду авва Исаак, когда говорит, что Христос требует не исполнения заповедей, но исправления души[93]?
– Ну а для чего Бог дал нам заповеди? Разве не для нашего исправления? Соблюдая заповеди Божии, мы возделываем добродетель и приобретаем здравие души. «Делание добродетели, – говорит авва Исаак, – есть хранение заповедей Господних»[94].
– Геронда, авва Исаия говорит: «Человеку потребно сердце мужественное и великое, чтобы пещись о хранении заповедей Божиих»[95].
– Так оно и есть. Чтобы безукоризненно исполнять заповеди Божии, необходимы мужество, отвага и трезвение. Поэтому ищи, чего тебе не хватает и что Бог требует от тебя; поразмысли о том, что ты сделала, а что должна была сделать, но не сделала. Говори себе: «Да, мне по сердцу то, чем я занимаюсь, однако угодно ли это Христу?» – и старайся исполнять волю Божию. За словеса́ усте́н Твои́х аз сохрани́х пути́ же́стоки[96], – говорится в Священном Писании.
Ценность имеет та добродетель, которая приобретается свободно, без принуждения. Человек должен почувствовать необходимость добродетели и потом потрудиться, чтобы её стяжать. Это ведь не Богу нужно, чтобы мы исполняли Его волю, – это нам самим нужно исполнять волю Божию, чтобы освободиться от своего ветхого человека.
Вся борьба верующего человека должна быть направлена на то, чтобы безукоризненно соблюдать заповеди Божии. Когда человек стремится к исполнению воли Божией, тогда он приближается к Богу и, даже если не просит, всё равно получает Божественную благодать. Иными словами, он черпает воду непосредственно из Источника.
Все добродетели необходимо возделывать
– Геронда, а может ли человек быть добродетельным от природы?
– От природы человек может быть, например, простым, спокойным, кротким. Однако всё это природные дарования, которыми наделил его Бог. А человек, чтобы приумножить их, должен взращивать, возделывать. Духовные дарования, дары Святого Духа он получит через подвиг.
– Геронда, а рассуждение – это дар Божий или же добродетель, которая приобретается человеком постепенно через духовное делание?
– Я тебе скажу так: рассуждение – это дар Божий. Но допустим, у тебя нет этого дара, зато есть какой-нибудь другой. Развивая тот дар, который у тебя есть, ты параллельно с ним будешь развивать рассудительность и другие добродетели, а через это восполнять и те добродетели, которых у тебя не хватает. Когда человек подвизается, к примеру, в воздержании, то одновременно он возделывает молчание, внимание, молитву, рассудительность и другие родственные добродетели.
Любую добродетель и любую страсть можно возделать, развить. Всё зависит от того, в каком направлении человек будет работать. Если он будет возделывать добродетели, то вырастут добродетели, которые заглушат страсти. Если он будет возделывать страсти, то вырастут страсти, которые заглушат добродетели. Ну а если он будет возделывать и те и другие, то вырастут и те и другие, и получится полная неразбериха. Чтобы это понять, представьте себе сад, в котором растут и цветы и бурьян. Если хозяин сада начнёт возделывать бурьян, то вырастет бурьян и заглушит цветы. Если он станет ухаживать за цветами, то разрастутся цветы и заглушат бурьян. Если же он будет возделывать и цветы и бурьян, то со временем не сможет отделить цветы от бурьяна.
Чтобы человек преуспел, он должен увидеть и признать, какие страсти в нём есть, и приложить старание, чтобы их отсечь. Также ему следует познать дарования, которыми наделил его Бог, и развить их. Если он станет в смирении их возделывать, то вскоре духовно обогатится. Если человек будет духовно работать, он станет лучше; если отнесётся к духовной работе с небрежением, станет хуже.
Я встречал людей, у которых почва души была плодородной, но они оставили её невозделанной, и в итоге всё там заросло терновником и чертополохом. А другие, хотя на земле их сердца росли терновник и чертополох, всё выпололи, вспахали, и их духовная земля стала приносить плоды. Что пользы, если Бог нам дал хорошую землю, а мы её бросили и она поросла бурьяном? Если наш духовный надел пригоден для выращивания сахарного тростника, а нас вполне устраивают растущие на нём камыш и осока, если мы не заботимся о том, чтобы выполоть из земли камыш, а на его место посадить и выращивать сахарный тростник, то чем поможет нам Бог? Из камыша ведь только и можно, что корзинки плести – сахара из него никак не добудешь.
Бог от каждого из нас потребует ответа: удвоили ли мы тот дар, который Он нам дал. Если кому-то из нас Он дал пять дарований, то человек должен превратить пять в десять. Даже девять дарований при исходных пяти – это уже не отличная оценка. Поэтому каждый из нас со смирением и рассуждением пусть делает всё возможное для того, чтобы стать отличником. Ведь Бог потребует от нас ответа, превратил ли человек один талант в два, два – в четыре, а пять – в десять. Следовательно, если человек удвоил данные ему таланты, то в глазах Бога он заслуживает высшей награды. А если кто-нибудь – не по гордости, а по усердию – превратит в десять всего один данный ему талант, то он умилит этим не только Бога, но даже человека с самым жёстким и каменным сердцем.
Добродетель ближнего и нас наполняет благоуханием
– Геронда, что помогает стяжать добродетель?
– Общение с человеком, у которого эта добродетель есть. Если ты общаешься с человеком, у которого есть благоговение, то постепенно тоже сможешь приобрести благоговение. Так происходит с любой добродетелью, потому что добродетель ближнего и нас тоже наполняет благоуханием.
Когда мы, как в зеркало, смотримся в добродетели других людей и стараемся им подражать, мы созидаем себя. Но и глядя в зеркало их недостатков, мы тоже получаем пользу, потому что чужие недостатки помогают нам увидеть наши собственные. Добродетель другого побуждает меня к тому, чтобы стремиться ей подражать, а недостаток брата заставляет задуматься, нет ли и у меня такого же недостатка, и если есть, то в какой степени. Всё это нужно мне для того, чтобы постараться от этого недостатка избавиться. Например, я вижу, насколько брат трудолюбив, радуюсь этому и стараюсь ему подражать. А в другом брате вижу порок любопытства. Я не осуждаю брата, но внимательно смотрю на себя: не болею ли любопытством и я? И если увижу, что болею, то постараюсь от этого избавиться. Однако если в себе я вижу только добродетели, а в других только недостатки, и при этом на свои недостатки не обращаю внимания или даже оправдываю их, радостно приговаривая: «А я-то лучше всех: и того, и другого, и пятого, и десятого…» – то дела мои совсем плохи.
Мы смотримся в других людей, как в зеркало, – отражаемся в них и видим себя. А вот те, в ком отражаемся мы, видят, какие мы неумытые трубочисты. И их насмешки и замечания смывают грязь с наших лиц.
Рецепты добродетелей, составленные святыми
– Геронда, а каковы отличительные свойства святых?
– Любовь со смирением, простота и рассуждение – вот отличительные свойства святых. Если человек с рассуждением будет понуждать себя подражать жизни святых, то и сам приобретёт святость.
В делании стяжания добродетелей нам очень поможет пример святых как ориентир. Сравнивая себя со святыми, мы видим свои страсти, осуждаем себя, смиряемся и с любочестием, с божественной ревностью стараемся им подражать. У нас нет оправдания, если мы топчемся на месте, потому что у нас перед глазами есть духовные рецепты, составленные святыми, их жизнь, их святой пример. Все святые – это дети Божии, и они помогают нам, несчастным чадам Божиим, подсказывая способы, как избежать уловок лукавого.
Внимательное чтение житий святых согревает душу, побуждает нас следовать их примеру и мужественно продолжать борьбу за стяжание добродетелей. В житии каждого из святых видно одно и то же духовное безумие, только в каждом оно проявлялось по-разному, своим особенным способом. Видно пламенное рачение, которым они горели к Богу. От такого чтения в человеке загорается огонь божественной ревности и стремление им подражать.
– Геронда, я уже много лет каждый день читаю житие святого, «его́же па́мять ны́не соверша́ем», уже почти наизусть всё выучила. Может, пора остановиться?
– Постоянно надо читать эти жития, до самой смерти. В житии описывается очень мало, не вся жизнь святого, а только то, что перелилось через край чаши его жизни. Святые были бы безумцами, если бы раскрыли всё, что пережили втайне. Но нам достаточно и того немногого, что описано, – лишь бы это немногое трогало наше сердце, подвигало применить это в собственной жизни.
– Геронда, мне кажется трудным осуществить что-то подобное тому, что совершили святые. Скажем, святая Синклитики́я[97]. Какой тяжёлый подвиг несла до конца своей жизни, хотя страдала от тяжёлой болезни! Или преподобный Варсонофий[98] – сколько лет он хранил совершенное молчание!
– Ладно, если хочешь подражать преподобному Варсонофию, постарайся молчать не всегда, а хотя бы промолчать, когда тебе делают замечание. Что же касается подвига святой Синклитикии, то мне тоже кажется, что у тебя не хватит физических сил его повторить, – не выдержишь. Но внутренне, по-моему, ты можешь ей подражать, и здесь тебе предстоит очень много работы. Желаю, чтобы святая поделилась с тобой хотя бы немногим из того, что имела сама.
Очистим добродетель от примесей
– Геронда, Вы иногда говорите об «отравленной добродетели». Когда добродетель бывает «отравленной»?
– «Отравленная» добродетель – это, например, доброта, в которой присутствует человекоугодие, или же любовь, в которой есть примесь корысти и собственных интересов. Когда наши устремления не чисты, когда в них нет бескорыстия и простоты, а в добродетели присутствует наше «я», то мы словно подделываем добродетель, делаем её фальшивой. Тогда она похожа на неспелый плод, в котором, конечно, тоже есть какие-то витамины, но, откусив от него, понимаешь, какая это кислятина.
– Геронда, а может быть так, что во мне нет добродетели, а кто-то считает меня благочестивым человеком?
– Намного хуже будет, если сама ты будешь считать себя благочестивым человеком.
– Могу я не видеть своего действительного духовного состояния и думать, что имею добродетель?
– Можешь, но если присмотришься, то увидишь, что внутри нет сладости, – и из этого поймёшь, каково твоё действительное духовное состояние. Иногда человек может думать, что стяжал добродетель, только на основании того, что он усвоил некоторые внешние признаки этой добродетели и им следует, стараясь перед другими казаться благочестивым. Но на самом деле это не добродетель, не настоящая добродетель. Так он долго не продержится. Настанет испытание, и истина откроется. Одно дело – подвизаться, скажем, в молчании для того, чтобы словами не оскорблять других, и так постепенно приобретать добродетель молчания. И другое – не разговаривать, чтобы другие считали тебя молчальником.
Человек может молчать языком, но при этом непрестанно беседовать с помыслами, и страсти могут им обладать. Внешне-то он может казаться настоящим святым, но когда откроется его внутренний человек, то обнаружится такое…
– Геронда, я прихожу в отчаяние от своего состояния. То хорошее, что я видела в себе, на деле оказалось никчёмным.
– Что же именно?
– То, что я считала рвением по Богу, на деле в конечном итоге оказалось эгоизмом.
– Нет, благословенная душа, это не так! В руде много разных полезных металлов. Да, там может быть много песка, но есть и медь, и железо, и немного золота… Если руда попадёт в горнило, тогда золото выплавится. Разве не говорится: Я́ко зла́то в горни́ле[99]?
Гордость – похититель добродетелей
– Геронда, я нахожусь в плену страстей. Иногда меня обворовывает самолюбие, иногда стремление к внешнему.
– Если человек допускает, чтобы воры расхищали его имущество, разве он сможет обогатиться? И ты, если будешь допускать, чтобы тебя окрадывали страсти, разве сможешь преуспеть? Так и останешься навсегда в нищете: сколько бы ты ни накапливала, будешь терять. Понять не могу: как это тангалашка может тебя обворовывать, ведь ты же сама можешь исхитить рай!
– Я бы очень хотела прилагать усилия к стяжанию добродетели, а вместо этого топчусь на месте. Из-за чего это происходит?
– Бывает и так, что человек ещё не созрел для добродетели. А ты, я вижу, начинаешь приближаться к духовной зрелости. Так что смотри: теперь, когда настаёт лето и виноград начинает потихоньку наливаться сладостью, как следует береги его от ворон-тангалашек, живи смиренно и незаметно.
– Но всё, что я делаю хорошего, теряю, потому что мгновенно впадаю в гордость.
– Знаешь, что с тобой происходит? Ты подобно пчеле собираешь мёд, но потом позволяешь злому вору-тангалашке у тебя его похищать. Сама ты при этом остаёшься «с носом». Как пасечник дымом обманывает пчёл, а потом забирает у них мёд, так и у тебя тангалашка дымом гордости затуманивает голову, крадёт весь твой духовный мёд, а потом с радостью потирает руки. Он крадёт у тебя многоценные дары Божии, а сам радуется. Ты же умная, неужели не понимаешь этого? Почему не хватаешь за руку вора – лукавого, который тебя грабит?
– Но если человек чувствует, что дар, которым он обладает, от Бога, то как искушение может этот дар похитить?
– Через невнимание. Бог наделяет каждого человека многими дарованиями, а человек, хотя должен за них благодарить Бога, часто не имеет внимания, «присваивает себе» дары, данные ему Богом, и в душе возносится. Тогда вор – лукавый диавол – идёт и крадёт у человека эти дарования. Он отравляет их своим ядом и делает ни на что не годными.
Духовная красота
– Геронда, как мне стяжать духовную красоту?
– Подвизаясь с божественным рвением в стяжании добродетелей, ты приобретёшь и духовную красоту. Пресвятая Богородица обладала и внешней, и внутренней красотой. Тот, кто её видел, внутренне изменялся. Духовная нежность, которую источала Матерь Божия, исцеляла человеческие души. Своей внутренней красотой и силой благодати Божия Матерь совершила самый настоящий апостольский подвиг! Так и любой человек: если он будет духовно трудиться, оттачивать свой характер, то его душа исполняется благодатью и становится прекрасной.
– А человек, имеющий Божественную благодать, сам это чувствует?
– Он чувствует некоторые действия благодати.
– А другой человек, глядя на него, может распознать в нём благодать?
– Да, может, потому что благодать его выдаёт. Ведь добродетель нельзя скрыть, как бы человек ни пытался это сделать. Солнце ведь не спрячешь за решетом – его лучи всё равно просочатся сквозь дырочки.
В ком есть духовная красота, рождаемая добродетелью, тот светится от Божественной благодати. Приобретая добродетели, человек достигает обо́жения, становится лучезарным, и Божественная благодать выдаёт его другим. Так, сам того не желая и не ведая, человек обнаруживает себя перед другими, и этим прославляется Бог.
Освобождение от страстей и очищение души сказываются и на плоти, которая тоже очищается, ведь очищение начинается с сердца. Сердце через кровь передаёт свою духовность телу, и так освящается весь человек.