«Где есть благородство, там тишина и незаметность, там почивает Христос и пребывает благословение Божие».
Глава первая. О том, что в благородстве сокрыто величие Божие
Что такое благородство
Геронда, на что нам обратить особое внимание в Великий пост?
– На благородство, на духовное благородство.
– Разве Великий пост – это не время преимущественно покаяния?
– Благородство и ещё раз благородство! Оно необходимо, чтобы начать работать со Христом на одной волне, – без этого преуспеяние невозможно. Если бы вы знали, что даёт благородство, вы бы день и ночь старались его изловить, забыли бы про еду и сон. Вглядевшись в духовное благородство, увидите сокрытое в нём величие Божие!
– Геронда, но как наиболее точно определить понятие «благородство»?
– Благородство духовное – это святой аристократизм, духовное величие, решимость пойти на жертву. Благородная душа требовательна только к себе, а не к другим. Она жертвует собой ради ближнего, не ища никакой награды. Забывает о том, что́ отдала, но помнит каждую малость, которую приняла от других. Она обладает любочестием, смирением и простотой, бескорыстием и честностью… Да что там говорить – она обладает всем. В том числе и величайшей радостью, и божественным ликованием.
Духовное благородство несёт благодать Божию, оно есть – если можно так выразиться – свойство, присущее Самому Богу. Где есть благородство, там тишина и незаметность, там почивает Христос и пребывает благословение Божие.
Духовное благородство – это духовная справедливость
– Геронда, а духовное благородство выше духовной справедливости?
– Духовное благородство включает в себя духовную справедливость, и в духовной справедливости присутствует духовное благородство. Или лучше сказать так: благородство – это и есть духовная справедливость. Поэтому для духовно благородного человека нет закона: пра́веднику зако́н не лежи́т[179]. Такой человек предпочитает быть убитым, чем убить самому.
– Геронда, когда меня просят что-то сделать, я сразу начинаю думать, что у меня много другой работы, и начинаю отнекиваться.
– Если человек приобретёт святой аристократизм, то всё это преодолеет и станет действовать, исходя не из законов здравого смысла, а по вдохновению благородства. Вы, хоть и понимаете, что благородство и здравый смысл – разные по природе, но пока что стараетесь устроить всё в соответствии с человеческой логикой, мирскими законами. Неужто вы забыли про законы духовные? Разве я не говорил, что чем духовно выше человек, тем меньше у него прав в этой жизни, что духовный человек только даёт и никогда не требует сам?
– Но тогда почему в Евангелии говорится: Всяк бо прося́й прие́млет, и ищя́й обрета́ет[180]?
– Это про другое. Одно дело, когда человек просит чего-то у Бога для себя самого, ради собственного удобства, и совсем другое – когда просит по любви к ближнему. Если, к примеру, мать просит у Бога, чтобы её ребёнок поправился от болезни или чтобы в семье было всё хорошо, то она просит этого не для себя, а ради блага своего дома. Вот и хананеянка, о которой говорится в Евангелии[181], ничего не просила для себя. Она бежала за Христом и просила, чтобы Он помог её бесноватой дочери. Тогда апостолы приступили ко Христу и сказали Ему: «Сделай, что просит эта женщина, чтобы она не бежала за нами вслед и не кричала». Он же им ответил: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева. Но хананеянка продолжала кричать и просить о помощи. Тогда Христос обернулся и сказал ей: Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам. А она Ему ответила так: Да, это правда, Господи, но и псы едят крохи, которые падают со стола их господ. И тогда Христос ей сказал: За это твоё слово дочь твоя выздоровела. Видите, какова была её вера? Какое смирение, какое благородство, какой духовный аристократизм! Будь она самолюбивой гордячкой, бросила бы Христу в ответ: «Не ожидала я от Тебя, что сравнишь меня с собакой! Разочаровал Ты меня!» И ушла бы от Него раздражённая. При этом помысел бы её успокаивал, что она поступила очень правильно, справедливо. Могла бы даже говорить сама себе так: «Не понимаю, с какой стати столько народу сидит и слушает Его…»
– Геронда, ей помогла её вера?
– Её благородство помогло ей обрести такую веру. Она была свободна от всякого самомнения, не имела никаких претензий. Она имела добрый помысел: «Раз так сказал Бог о народе Израильском, значит, так и есть, Бог знает, что говорит. А мы принадлежим другому народу».
Как приобретается благородство
– Как мне стяжать благородство, геронда?
– Веди себя смиренно, с чистым любочестием. Всегда приноси себя в жертву. Развивай в себе духовную чуткость. Мирно принимай досаждения от других и радуйся, что досаждают тебе, а не ты. Бывают ведь люди, которые создают неудобства окружающим, но не могут стерпеть ни одного на это замечания. Бывают и такие, от которых нет никаких проблем, но и помощи от них не допросишься. Третьи говорят так: «Я очень чуткий, не могу стерпеть грубого слова», однако сами другим говорят резкости. Что это за чуткость такая? Настоящая чуткость полна благородства.
– Если у человека есть недостатки, но он борется за стяжание благородства, он получит пользу?
– Благородство изгонит недостатки.
– Геронда, а духовная свобода – это свобода от страстей?
– Духовная свобода – это святой аристократизм, благородство, о приобретении которого я вам говорю. Чтобы человек был благородным, в нём не должно быть мелочности и прочих низменных страстей. В мелочности и скупости Бога нет, потому что Бог по природе благ.
– Геронда, а чтобы полюбить страдания, тоже нужно работать над благородством?
– Эх, вы до сих пор так и не поняли, что значит благородство!.. В благородстве есть отвага, оно заставляет сердце работать. Чтобы понять, что такое благородство, посмотрите на Христа. Что Христос взял для Себя? Ничего. Он всё отдал. Он принёс и продолжает приносить Себя в жертву за всех нас. Даёт нам Свою любовь, берёт на Себя наши грехи. А мы, наоборот, хотим получать любовь. Посмотрите, как поступают хорошие родители. Они постоянно жертвуют собой ради детей, несмотря на то что дети иногда их даже бьют. Зная о том, что их ждёт, родители всё равно жертвуют собой ради них. То же делают и животные, и птицы. Ласточка заботится о своих птенцах, но и птенцы, когда подрастут, станут заботиться о своих птенцах. Так устроила благородная любовь Божия.
Благородство сродняет человека с Богом
– Геронда, как человек сродняется с Богом?
– Главное, чтобы человек стяжал духовное благородство. Тогда он делается родным Богу.
– А может быть так, что сестра в келье долго и усердно молится, а потом не имеет сил участвовать в общей работе?
– Молитва – за чужой счёт? То есть пусть другой трудится, а я буду в келье поклоны класть и книжки читать? Но это не духовный подход, тем более для молодых иноков. Молодые должны думать о том, как помочь старшим. Куда это годится: молодой монах будет якобы келейное правило выполнять, а старый – делать всю работу, выбиваясь из последних сил? Где же здесь жертвенность? Где благородство? Я буду читать духовные книги, творить молитвы – а трудятся пусть другие? Это же абсурдно! Многие люди так и не уяснили ещё суть духовной жизни. Не познали ещё вкуса благородства, думают лишь о себе.
Трудностями проверяется человек. Помню, когда я жил в общежительном монастыре[182], мне велели лежать в келье, не вставая, потому что у меня было постоянное кровотечение. Вдруг я увидел в окно, как один старец, привратник, пытается топором расколоть пень на дрова для печки. У этого старца были проблемы с кишечником, постоянные кровотечения, он совершенно ослаб. Представьте, он спал в обуви, потому что у него не хватало сил её снимать. Я вскочил, побежал к нему, схватил топор, пару раз ударил по пню, расколол его, а потом у меня ртом пошла кровь. Понимаешь? Я даже не подумал, в каком сам нахожусь состоянии, не брал себя в расчёт.
Духовное благородство!.. Ничто так не радует Бога, как оно! Оно – приёмник Божественной благодати. Как всё на самом деле просто и как мы сами всё усложняем! Духовное благородство требуется во всём. Если человек этого не поймёт, он может в неделю отстаивать по три всенощных бдения, трижды в месяц по три дня подряд совсем ничего не есть и не пить, молиться часами, хранить телесное целомудрие – и всё это будет бесполезно. Не говорю, что всё это не нужно, но главное, чтобы человек позаботился стяжать то, что важнее всего – духовное благородство, которое есть целомудрие души. Для того чтобы в человеке смог обитать Бог, необходимо, чтобы в душе не было ни корысти, ни своеволия, ни эгоизма, ни человекоугодия, ничего тому подобного. Если этих страстей нет, значит, душа человека стала целомудренной, и, даже не предстоя на молитве, он сродняется с Богом, соединяется с Ним.
Только благородство настраивает нашу рацию на частоту Бога и даёт возможность с Ним общаться, а иначе мы ловим не Божию частоту, а волны какой-то чуждой станции. Вдобавок постарайтесь сменить ваши антенны на правильные. Бывают антенны вертикальные, бывают горизонтальные. Вертикальная гордо стоит сама по себе и плохо ловит, быстро теряя сигнал. А горизонтальная смиренно растягивается, поэтому имеет больший радиус действия и улавливает даже слабые волны. Так и тот, кто стоит сам по себе, кто не освободился от своего «я», в том нет благородства, а потому нет и благодати Божией, не имеет он и Божественного просвещения.
Человек либо приобретёт благородство, либо навсегда застрянет в жалком убожестве
– Геронда, я завидую, ссорюсь с людьми и вообще веду себя неподобающе.
– Тебе не хватает святоотеческого духовного благородства, поэтому ты так себя и ведёшь. Старайся стяжать духовное благородство, чтобы приобрести вместе с ним и благородные манеры. А ну-ка скажи мне, что за помыслы бурлили в твоей голове, когда ты не получила от меня, в отличие от прочих сестёр, в подарок маленькую иконку? А когда в другой раз получила большую? Ну-ка представь мне духовный отчёт, а я посмотрю, правильно ли я сделал, решив соорудить для тебя из дерева маленькую копию Святой Горы и послать тебе её с Афона. Я уже начал её делать с монастырями, скалами, тропинками и дорожками… Размером примерно сантиметров двадцать. Она была наполовину готова, да вот ребята у меня её выпросили. Просили упорно в благословение, пришлось отдать.
– Наверное, это были очень хорошие ребята…
– Если б они были хорошие, то имели бы побольше благородства и не требовали бы с такой настойчивостью! Я им сказал: «Дайте я её сначала закончу, не буду же я вам отдавать полуготовой!» Они ни в какую, стоят на своём: «Нет, отдай нам как есть! Зачем тебе мучиться, доделывать?» Понимаешь? Решили облегчить мне жизнь! Что за народ! Представьте себе, один человек у меня даже попросил в благословение глаз.
– Что, правда, геронда?
– Правда-правда. Глаз – в благословение! Молодой человек лет тридцати потерял зрение и готовился к операции. Его привезли ко мне в келью. Мне так было его жаль, что я ему сказал: «Пожалуйста, не переживай, если вдруг операция будет безуспешной, я тебе отдам свой глаз. Мне для жизни хватит одного». Скоро он опять приехал, радующийся тому, что операция прошла удачно и оба глаза теперь хорошо видели. Заходит в келью и начинает дерзить: «Я за твоим глазом, ведь ты обещал мне его отдать в благословение!» – «Да, но ведь ты же видишь!» – «Да, но ты же обещал! Что, слабо́?» Мне тут стало его снова до боли жалко, но в этот раз – потому что я не увидел в нём даже следа благородства. Но это другая боль…
– Геронда, я за собой заметила: когда ожидаю, что мой труд оценят по достоинству, то работаю охотнее.
– Ты про дурочку-Спириду́лочку помнишь? Так вот её ты мне сейчас и напоминаешь. Кузнец решил над ней посмеяться и позвал её раздувать мехи, пообещав новое платьице. Она с утра до вечера, обливаясь по́том, качала мехи, а кузнец ухмылялся и приговаривал: «Качай, Спириду́ла, качай, думай про новое платьице!» Понимаешь? Если не приобретёшь благородства, будешь надрываться, как Спиридула, ради того, чтобы чуть-чуть покрасоваться. Человек либо приобретёт благородство, либо навсегда застрянет в жалком убожестве.
– Геронда, у меня есть помысел, что Вы обо мне меньше заботитесь, чем об остальных сёстрах.
– Разве я мало тебе помогал? Разве мало ты от меня получала духовной помощи с Афона и здесь, в обители? А сейчас у тебя ни гроша, и ты напоминаешь впавшую в отчаяние нищенку: всё, что было, растеряла. Чем я могу тебе помочь? Буду молиться, чтобы ты скорее обогатилась во Христе, оставила свой чердак с паутиной и стала принцессой Христовой.
Я прихожу в умиление, встречая духовно благородного человека. Он сразу входит в моё сердце, безо всяких разговоров на пороге, и поселяется там как истинный брат в общежительном монастыре. Мы теперь ни на секунду не расстаёмся и радостью обнимаем друг друга, какое бы расстояние нас ни разделяло.