Всё зло сегодня рождается от неверия
Геронда, мне кажется, что у некоторых людей, не верующих в Бога, есть страстное желание развлекаться, путешествовать, они хотят увидеть весь мир…
– Когда человек не верит в иную жизнь, то он желает посмотреть мир, насладиться в этой жизни тем, другим, третьим… Только вот что он получает в конечном итоге? В нём постоянно зияет какая-то пустота. Но если он уверует в Бога, познает Бога и сам будет познан Богом[194], то чувство пустоты пропадёт.
– Геронда, а если бы люди всерьёз задумались о том, что эта жизнь мимолётна, неужели они бы не изменились?
– Смотря кто. Если, к примеру, неверующие точно будут знать, что скоро наступит конец света, то они будут с жадностью предаваться злу и греху, чтобы побольше успеть. А верующие и богобоязненные, наоборот, будут ещё сильнее стараться удержать себя от всяких страстей. «Какой смысл тратить время на пустое? – скажут они. – Лучше позаботимся о душе, постараемся жить более духовно, успеем сотворить ещё хоть кому-то милость».
Всё зло сегодня рождается от неверия. Раньше люди верили в Бога. Даже у самых безразличных в душе жила вера, хотя люди могли быть очень простыми и почти ничего не понимать из того, что слышали в церкви. Некоторые не знали даже, что Евангелий всего четыре, и думали, что их двенадцать, но зато какую они имели веру, какое благоговение! А какое мужество было у девушек-медсестёр! Сколько из них ушли на войну добровольцами! Какие у них были вера и жертвенность, как они помогали людям! А что творится сегодня? Кто-то мне рассказал, как один больной читал «Верую», а медсестра, услышав, набросилась на него с кулаками – думала, что он хочет её сглазить! Символ веры – и то не знают! До чего же мы докатились! Спрашиваешь молодых: «Во что ты веришь?» – «Не знаю, – говорит, – я пока не решил». – «Но хоть родители твои кто по вере?» – «Не знаю, я их не спрашивал». Даже не потрудился узнать, какой веры его отец и мать! Если у человека такое безразличие, чем ему можно помочь?
– Геронда, а ведь в странах, где был тоталитарный режим, положение ещё хуже.
– Да, но сколько мучеников среди тех, кто сохранил свою веру при коммунизме! Один русский эмигрант, живя на чужбине, наконец побывал дома в России, и потом рассказывал: «Ко мне подошла одна бабушка, которая знала меня раньше, и спросила: „А правда, что ты прямо в этом пальто ездишь на Афон?“ – „Правда, бабушка, правда, именно в этом и езжу“, – ответил я. Тут у неё на глаза навернулись слёзы, она обняла пальто и стала, бедненькая, его целовать, чтобы получить благословение». Видишь: чем жёстче пытаются придавить веру, тем сильнее она становится. Вера – как пружина: чем сильнее её сожмёшь, тем мощнее она распрямится. Тому, кто сжимает пружину, в какой-то момент становится тяжело её удерживать, и она распрямляется со всей своей силой.
Когда вера колеблется
– Геронда, почему многие сначала верили в Бога, а потом потеряли веру?
– Если человек небрежно относится к вопросам веры и забыл про храм Божий, то постепенно он начинает забываться и может стать совершенно бесчувственным, дойти до того, что перестанет вообще во что-либо верить.
– А некоторые говорят, что их вера колеблется от того, что они видят, как страдают невинные люди.
– Даже если бы Бог Сам попалил их всех огнём, всё равно нельзя принимать такой помысел «слева». Надо думать, что всё, что бы ни делал Бог, Он делает по любви. Господь Сам знает, как Ему поступать. И если Он попустил случиться какому-то злу, это значит, что отсюда произойдёт ещё большее добро.
– Геронда, сейчас в школах есть учителя, которые пропагандируют атеизм, и даже верующие дети колеблются.
– Зачем колебаться? Святой великомученице Екатерине было всего девятнадцать лет, когда она заградила уста двум сотням философов той мудростью и знаниями, которые даровал ей Бог. Даже на Западе считают святую Екатерину покровительницей науки. В вопросе верности Православию и в вопросе верности Родине не может быть никаких уступок и соглашательства, человек должен быть непреклонен и твёрд.
– Геронда, раньше я молилась с верой, и Бог исполнял всё, что я просила. А теперь у меня нет такой веры. Чем это объяснить?
– Твоим мирским рационализмом. Мирская логика расшатывает веру. А́ще и́мате ве́ру и не усомните́ся, вся, ели́ка а́ще воспро́сите в моли́тве ве́рующе, прии́мете[195], – сказал Господь. Это фундамент. Духовная жизнь переводит нас в область чуда, а там один плюс два не всегда равняется трём. Один плюс два по законам Божественной математики может равняться и пяти тысячам, и одному миллиону!
Необходимы доброе расположение и любочестие. Ведь если у человека нет благого произволения, как он сможет хоть что-то понять? Посмотри: распятие Христово пророки описали в мельчайших деталях, вплоть до того, что станет с Его одеждами[196] и что на деньги, полученные за предательство, купят землю горшечника для погребения странников[197], – но евреи всё равно ничего не поняли. «Беззако́нный же Иу́да не восхоте́ разуме́ти»[198].
Недоверие и маловерие
– Геронда, почему святой пророк Моисей за крохотную оплошность был лишён возможности войти в Землю обетованную[199]?
– Это была совсем не крохотная оплошность! Это было недоверие Богу. Бог провёл израильтян через Чермное море[200], извёл им воду из скалы на Синае[201], питал их манной[202], явил им столько чудес, а они, когда опять остались без воды, стали роптать. И сам Моисей, когда Бог повелел ему ударить в скалу, чтобы пошла вода, засомневался в Божественной силе. «Неужто из этого камня и вода потечёт?..» – сказал он[203]. За это Бог дал ему такую епитимию: «В наказание ты увидишь Землю обетованную только издалека»[204]. Если бы раньше Бог не извёл для народа чудесным образом воду из скалы, то у Моисея было бы хоть какое-то оправдание. Но после того чуда это его недоверие уже нельзя было оправдать. Поэтому Бог не позволил ему войти в Землю обетованную.
– Геронда, я считаю, что могу исправиться одними лишь собственными усилиями, и поэтому топчусь на месте…
– Да что ты там можешь сделать сама? Пока человек уцепился сам за своё «я», он препятствует тому, чтобы на него излилась милость Божия, топчется на месте, не продвигается вперёд. Если бы у тебя было немного веры, то твоя жизнь изменилась бы почти целиком. А если бы вдобавок к вере у тебя было бы ещё и немного смирения, то ты обрела бы благодать Божию. А пока что ты хромаешь и в вере, и в смирении – вот и топчешься на месте, как калека. Маловерием и несмиренностью ты словно вяжешь Бога по рукам и ногам, и Он не может тебе помочь, так как уважает твою свободу. Проси у Христа веры, как и апостолы просили: Приложи́ нам ве́ру[205], и возделывай смирение. Ведь даже если человек верит в Бога, но при этом в нём есть гордыня, то его вера остаётся бездейственной.
Вспомните сотника, о котором говорится в Евангелии. В нём не было гордого помысла, зато какая была вера! Я недостоин, – говорил он Христу, – чтобы Ты вошёл в мой дом, но скажи только одно слово, и выздоровеет мой раб. И не позволил Ему приблизиться к своему дому. Потому Христос сказал: Даже в Израиле не нашёл Я такой веры[206].
Верующий в Бога ничего не боится
– Геронда, старики говорили, что придёт время, когда у нас будет всё, что душа пожелает, только вот съедобной еды не останется. Сегодня люди сомневаются относительно большинства продуктов, не опасно ли их есть.
– Что тут поделаешь… Загадили и воздух, и землю, и воду – всё вокруг… Но вы не трусьте. Осеняйте свою пищу крестным знамением и не бойтесь. Я знаю людей, которые превращают свою жизнь в сплошную муку тем, что всего боятся – несмотря на то что они христиане, крещены, помазаны святым миром, причащаются, читают Евангелие, знают наизусть много духовных цитат. Неужели они не видят, какой силой обладает благодать Божия? А́ще и что сме́ртно ucnuéme, не вреди́т вы[207], – сказал Христос, и ещё: – Се даю́ вам власть наступа́ти на змию́ и на скорпи́ю и на всю си́лу вра́жию, и ничесо́же вас вреди́т[208].
Если в человеке пребывает благодать Божия, он ничего не боится. Поэтому будем всегда стремиться получить благодать Божию, совершая крестное знамение. Помните случай, о котором говорится в «Лавса́ике»? Один монах пошёл набрать воды из колодца и, увидев там а́спида[209], в ужасе убежал, так и не набрав воды. «Пропали мы, авва, – воскликнул он, прибежав к старцу, – у нас в колодце змея плавает!» – «Допустим, – ответил старец. – А если во всех колодцах будут ядовитые змеи, что ты станешь делать? Умрёшь от жажды?» Старец пошёл, перекрестил колодец, набрал воды и выпил, сказав: «Где крест, там ничего не может злоба сатаны»[210].
– Геронда, а я всё равно чего-то боюсь.
– Твой страх – это благословение Божие. Так промыслительно устраивает Бог для того, чтобы ты постоянно прибегала к Нему в молитве. Эта боязливость поможет тебе ухватиться за Бога. Смотри, ведь пока маленького шалопая не припугнёшь, он не может собраться, не может сконцентрироваться. Подвизайся с любочестием, с надеждой на Бога, и тогда ты не будешь ничего бояться. Разве мы не поём на великом повечерии: Стра́ха же ва́шего не убои́мся, ниже́ смути́мся: я́ко с на́ми Бог[211]?
«Предзре́х Го́спода пре́до мно́ю вы́ну»
– Геронда, какого рода был тот страх, который почувствовал пророк Даниил, когда увидел ангела Божия[212]?
– Пророк пришёл в великое духовное напряжение, его охватил трепет, священный трепет. Даниил пал ниц, чтобы поклониться ангелу, но тот поднял его и сказал: Встань, Даниил, и не бойся, ибо Бог услышал твою молитву[213].
Страх Божий – это глубокая почтительность, горячее благоговение, звенящее духовное напряжение, происходящее от великой любви к Богу. В присутствии высокого начальника мы испытываем внутреннее напряжение и скованность – такое же чувство постоянно носит в себе человек, имеющий страх Божий: где бы он ни оказался, он повсюду чувствует присутствие Божие. Не сказано ли: «Предстоя́ще со стра́хом херуви́ми»[214]? Такое напряжение и страх заключают в себе мир и радость, они не мучают человека. Рабо́тайте Го́сподеви со стра́хом и ра́дуйтеся Ему с тре́петом[215], – призывает псалмопевец.
– Геронда, какая связь между чистой совестью и страхом Божиим?
– Если у человека нет страха Божия, то о какой совести можно вообще говорить? Если нет страха Божия, человек может легко попрать свою совесть, и тогда он перестаёт быть человеком.
– Геронда, если я благодарна какому-то человеку, то готова сделать для него всё, чего бы он ни попросил. Но я расстраиваюсь, что у меня нет такой же благодарности к Богу за Его благодеяния.
– Всё же в тебе есть благодарность Богу, но ей не хватает окрылённости. Ты испытываешь к людям бо́льшую благодарность, потому что видишь: они рядом с тобой. Теперь надо духовно поработать над собой, чтобы увидеть, что рядом с тобой Бог. Если ты будешь ощущать близкое присутствие Божие, то будешь чувствовать и великую благодарность к Нему. Сейчас ты читаешь молитву «Отче наш», но при этом ничего не чувствуешь. Но если бы ты на самом деле осознавала, что Бог – твой Отец, ты не смогла бы оставаться бесчувственной, произнося эти слова.
Человек должен жить с постоянным чувством присутствия Божия. Когда человек ощущает присутствие Бога, ангелов и святых, это не позволяет ему соскочить с верного пути. Предзре́х Го́спода пре́до мно́ю вы́ну, да не подви́жуся[216], – говорит пророк Давид. Если мы совершаем какое-то дело с чувством, что Бог нас видит и наблюдает за нами, то можем быть уверены, что в итоге получится надёжно и прочно.
– Геронда, как рассудочную мысль о присутствии Бога превратить в сердечное чувство – так, чтобы познать Бога?
– Для этого нам надо очистить своё сердце. Когда сердце очистится, Бог придёт в него, и так мы Его познаем. Стало быть, начинать надо с любочестного подвига и любочестного отношения к делу. В результате всего этого и приходит сердечное чувство Бога.
Упование на Бога и доверие Ему – это самая лучшая страховка
– Геронда, я ещё ко всему подхожу по-человечески, а не духовно, и от этого чувствую беспокойство.
– Для тебя собственные планы имеют больший приоритет, чем планы Божии, и страдаешь ты именно из-за этого. А ведь доверившись Богу и смирившись перед Ним, можно решить все проблемы. Делай то, что в твоих силах, а далее вверяй себя Промыслу Божию и Его святой воле. Упование на Бога – это сильная, решительная вера. Для человека упование на Бога – это самая лучшая страховка.
Думаете, заполучить Бога в союзники – это пустяк? Помню, как перед уходом в армию я молился святой великомученице Варваре, прося её помощи. Я особо почитал эту святую, потому что с детства ходил молиться в храм, освящённый в её честь. «Пусть я подвергнусь на войне опасности, – просил я, – только бы мне никого не убить!» И вот посмотрите, как удивительно всё устроил Благой Бог! Тех, кто был образованнее меня, отправили на передовую простыми пехотинцами, а меня с моим начальным образованием взяли радистом. Сослуживцы говорили: «Дау тебя, видать, хорошие связи!» – «Да какие там связи? – отговаривался я. – У меня в армии никого из знакомых-то нет». – «Ладно, хватит врать. Выкладывай, кто у тебя из знакомых в Генеральном штабе!» Вот прицепились: «кто» да «кто», пришлось им так отвечать: «Христос у меня в Генштабе!..» За всю войну я так и не стрелял ни в кого ни разу.
– Геронда, за счёт чего душа становится более выносливой?
– За счёт надежды на Бога и доверия Ему. Они наделяют человека огромной силой. Нужно без остатка довериться Богу и на любое испытание смотреть как на дар, ниспосланный нам любовью Божией. Человек, всецело доверяющий Богу, радуется всему: будь он болен, голоден или несправедливо обижен. В общем, какая бы беда с ним ни приключилась, он всегда верит, что это всё попущено Богом, он всегда надеется на Бога и всегда пребывает в безопасности, находясь в надёжном пристанище упования на Бога.
Без правой веры не может быть истинной любви
– Геронда, Вы нам говорили, что сначала должна быть вера, а уже потом приходит любовь к Богу.
– Смотрите: чтобы возлюбить Бога, нужно в Него уверовать. Сила нашей любви к Богу соответствует глубине нашей веры. Хотя помысел мне говорит, что у любочестного человека любовь к Богу предшествует вере, а не наоборот. Просить у Бога сначала открыться тебе, чтобы ты смог в Него уверовать, а уверовав, возлюбить, – это как-то мелковато. Сначала – моя любочестная любовь к Богу, а уже потом – Его Божественное действие. И чем больше я вижу благодеяний Божиих, тем больше увеличивается моя вера и любовь к Богу и тем сильнее я люблю людей, так как они – образ Божий, и всех животных и птиц, и всё творение, потому что оно создано Богом.
– Геронда, а может ли человек иметь любовь, не имея правой веры?
– Тебе может казаться, что ты имеешь любовь, а на самом деле её у тебя нет. Только в правом, православном вероучении можно обрести подлинную любовь. Как-то раз ко мне в келью пришли два католика: один – журналист, другой – секретарь из Ватикана. «Давайте перед беседой вместе прочитаем „Отче наш“», – предложили они. «Чтобы вместе прочитать „Отче наш“, – ответил я, – нужно иметь согласие в вероучении, но между нами и вами великая пропасть[217]». – «Предположим, – говорит один из них. – Но неужели, по-Вашему, только православные спасутся? Ведь Бог пребывает со всеми людьми». – «Правильно, – отвечаю я ему, – со всеми. Только вот можешь ли ты мне мне ответить, сколько людей пребывает с Богом?» – «Так проявим же любовь», – говорят католики. «Сегодня все говорят о любви, мире и согласии, но пребывают в разладе с самими собой и с окружающими, поэтому изобретают всё более мощные бомбы», – ответил я им, и на этом беседа закончилась.
Многие из тех, кто говорит о мире и единении, сами не пребывают в единении с Богом, потому что не возлюбили Его и нет в них истинной любви. Истинная любовь – у того, кто имеет правую веру и живёт с Богом. Бог живописует Себя на лице такого человека, и люди, взирая на него, видят лик Самого Бога.
Молитвенно желаю, чтобы Бог просветил всех людей, наших братьев по плоти – через Адама и Еву, чтобы они пришли в разум истины[218] и стали нашими братьями и по духу. Аминь.