«Мы повторяем сладчайшее имя Христа много раз. Мы делаем это не потому, что Христос не слышит нас с первого раза, но для того, чтобы с Ним соединился наш ум».
ГЛАВА ПЕРВАЯ. О силе молитвы Иисусовой
«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя»
Геронда, как лучше произносить молитву Иисусову?
– Лучше произносить её полностью: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», потому что в молитве Иисусовой содержится всё наше богословие[123]. Но если тебе трудно произносить её полностью, тогда говори: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя».
– Геронда, я читала, что молитва должна быть обращена ко всем трём Лицам Святой Троицы[124]. Говоря «Господи Иисусе Христе», разве мы не обращаемся только ко Христу?
– А Христа, Сына Божия, разве не Бог Отец послал в мир, дабы этот мир спасти? Разве не Христос принёс Себя в жертву, разве не Он был распят ради нас? Не Христос ли будет судить мир? Итак, мы обращаемся в молитве ко Христу, поскольку именно на Нём утвердил Бог спасение мира.
– Правильно ли, геронда, вместо слов «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», говорить: «Господи Иисусе Христе, просвети меня», или «прости меня», или «покрой меня»?
– Лучше говорить молитву как принято, с «помилуй мя» в конце. «Помилуй мя» включает в себя всё: «спаси», «просвети», просьбы и о телесных нуждах, и об освобождении от страстей… Но если в какой-то момент ты поймёшь, что тебе необходимо сказать: «Господи Иисусе Христе, просвети меня» или «прости меня», – то можешь это сделать.
– Геронда, после «помилуй мя» всегда ли нужно говорить «грешную»?
– В начале можешь несколько раз сказать, но потом нет необходимости повторять это после каждой молитовки, достаточно иметь осознание собственной греховности.
– Геронда, мне легче прочитать чётку Божией Матери или святым, чем творить Иисусову молитву. Это нормально, когда так происходит?
– Одно дело – молитва Божией Матери и святым, другое – молитва Иисусова. Это разные вещи. Молитва Иисусова имеет иной смысл: через неё человек соединяется со Христом, ум соединяется с Богом. Но ум должен пребывать в молитве – вот в чём тайна Иисусовой молитвы. Когда мы прочитываем много чёток тому или иному святому, это тоже хорошо, но непрестанную молитву этим не приобретёшь. Привыкай больше творить молитву Иисусову, чтобы ум многократно входил в слова «Господи Иисусе Христе», и так ты естественным образом будешь пребывать в непрестанной молитве. Как правило, она ограничивается словами «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», – словами, которые мы должны произносить всем се́рдцем, все́ю душе́ю и все́ю мы́слию[125]. Другое дело, когда мы хотим попросить какого-нибудь святого вмешаться и помочь нам в нуждах. Конечно, всё это я говорю из своего собственного опыта, исходя из того, что помогает лично мне. Не знаю, поможет ли это другим.
Главное – обратиться к молитве Иисусовой, чтобы соединиться с Богом. Только это имеет ценность, потому что человек роднится с Духом Божиим и духом соединяется с Богом, и это происходит неким священным образом, через Иисусову молитву. Мы много раз повторяем сладчайшее имя Христа не потому, что Христос не слышит нас с первого раза, но чтобы с Ним соединился наш ум. Потому что Христос для нас – всё, и все наши дороги приведут к Нему.
Молитва – страшное оружие против диавола
– Геронда, я чувствую себя бессильной перед лицом любого искушения и трудности.
– Ты не творишь молитву Иисуову? Как корабли, находящиеся в опасности, посылают сигнал SOS, так и ты постоянно повторяй: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», – и будешь получать помощь.
Если бы не молитва Иисусова, враг однажды сбросил бы меня в пропасть, но молитва меня спасла. Когда я жил в монастыре Стомион, то как-то раз вечером пошёл в пещеру, которая находилась в опасном месте на краю обрыва. Она была очень мала, я там едва помещался сидя. Перед входом в неё я наложил камней, потому что внизу была пропасть. Всю ночь я творил молитву Иисусову. На рассвете, среди тишины, вдруг послышалось истошное кукареканье и сумасшедшее хлопанье крыльев прямо у меня над ухом. Я испугался от неожиданности и закричал: «Господи Иисусе Христе!» Выскочил наружу и едва удержался на краю пропасти. Тут я сообразил, что это бесовское искушение. В ушах страшно гудело, но я продолжил молиться.
– Геронда, когда человек творит молитву Иисусову одними устами, без участия ума, от этого есть толк?
– Какой-то толк есть и от такой молитвы. Конечно, такая молитва не прогоняет врага, но, словно пулемётными очередями, заставляет его сидеть в окопе и не высовываться.
Молитва имеет великую силу, это страшное оружие против диавола. Произнося её, ты словно стреляешь в диавола духовными пулями, и он не может к тебе приблизиться. Как-то раз один послушник[126], который жил в скиту святой Анны, творил молитву Иисусову, а диавол дразнил его и постоянно мычал: «My! My! My-y-y!..» Потом послушник слышал, как диавол кричал: «К скиту этой Старухи[127] монахи не дают мне спокойно подойти».
– Геронда, когда меня одолевают лукавые или хульные помыслы и тем не менее я стараюсь творить молитву, может, этим я навлекаю на себя гнев Божий?
– Не навлекаешь. Тангалашка по злобе своей сеет лукавые помыслы, а ты пользуйся этим для поучения в непрестанной молитве. Говори ему: «Хорошо, что ты принёс мне эти помыслы, потому что я забыла Бога», и твори молитву. Когда тангалашка увидит, что это приносит тебе пользу, сам отойдёт – ему невыгодно, чтобы такие помыслы становились для тебя поводом к молитве. Когда он отступит и не станет больше тебя искушать, тогда, значит, ты стяжала непрестанную молитву.
Во всяком случае, диавол, сам того не желая, приносит большую пользу, потому и Бог его терпит. Когда я жил в Иверском скиту[128], как-то раз ночью тангалашки пробовали убить меня куском скалы! Вечером пришёл в каливу один бедный человек. Я дал ему сколько было денег, и он ушёл. Ночью я услышал стук в дверь. Подумал, что человек решил, будто у меня есть ещё деньги, и вернулся. «Кто там?» – спрашиваю. Тишина. Потом слышу стук в другую дверь. Зажёг свечу. «Кто там?» – спрашиваю опять. Тишина. Потом слышу удары по потолку. «А, теперь понятно!» – говорю. И начался такой грохот! Я встал на колени и непрестанно повторял молитву Иисусову. Вдруг сверху бросают тяжеленную каменную глыбу: бабах! Доска на потолке проломилась, и кусок скалы острым концом вниз повис прямо над моей головой. «Понятно, – говорю, – весёлая нам ночь предстоит!» И началась наша всенощная. Я творю молитву, а тангалашки стучат сверху по крыше. Эх, хорошие это были всенощные!
Молитва – это война с тангалашкой. Значит, и тангалашка будет отбиваться. Тангалашки остаются без оружия, только когда человек борется с ними отважно – но эта отвага должна быть исполнена смиренномудрия, а не эгоистичной бравады.
Для очищения сердца необходимы Иисусова молитва и подвиг
– Геронда, как очищается сердце?
– Смирением, незлобием, жертвенностью, бескорыстностью, исповеданием помыслов, подвигом, молитвами, а главное, молитвой Иисусовой – вот чем очищается сердце. Молитва Иисусова освобождает сердце от всякого мусора.
– Геронда, а может ли сердце очиститься одной только Иисусовой молитвой?
– Нет. Одной только молитвой Иисусовой очиститься невозможно. Одновременно должно быть смирение и подобающий подвиг. Если ты молишься, но небрежёшь о смирении и подвиге, то твоя молитва – напрасный труд. И наоборот: если соблюдаешь остальное, но нерадишь о молитве, то ты тоже трудишься зря. И подвизайся, и молись, прося помощи Божией, и так постепенно очистится сердце. Подвиг и молитва должны идти рука об руку.
ГЛАВА ВТОРАЯ. О молитвенном делании
Вслух, шёпотом или в уме?
Геронда, как лучше творить молитву: вслух, шёпотом или в уме?
– Вслух быстро устанешь. Поэтому твори когда шёпотом, а когда умом. Молиться умом лучше всего, но так как не все люди могут творить молитву постоянно умом, полезно произносить её вначале шёпотом, для подготовки. Можешь начать молитву шёпотом, потом продолжать умом, а потом опять шёпотом, и опять умом. Чередуй так, пока молитва не станет совершаться только умом, то есть не станет умной, как она и называется – «умная молитва». Тогда человек молится умом, а сердце играет, веселится, человек достигает божественного рачения, переживает небесные состояния.
– В последнее время, геронда, каждый раз, когда я вхожу в келью, на меня находят рассеяние и хульные помыслы. Отчего это со мной происходит?
– Похоже, ты забыла о молитве Иисусовой, а потому искушение и раскинуло свои шатры у порога твоей кельи. Постарайся в свободные часы, когда ты в келье, говорить молитву шёпотом, чтобы отгонять рассеяние и помыслы, которые внушает враг. Молитва шёпотом очень полезна во время бесовского нападения. В такие моменты необходимо внимание, чтобы спастись от вражеских полчищ.
– Геронда, надо ли со злыми или хульными помыслами бороться, приводя на ум противоположные, добрые?
– Лучше противодействовать им не помыслами, даже добрыми, а Иисусовой молитвой. Насколько можешь, направь ум к беседе со Христом в умной молитве, а не занимай его рассуждениями о том и о сём. Возделывай молитву, которая сначала избавит тебя от злых помыслов, а в конце соединится с твоим дыханием.
Твори Иисусову молитву на всяком месте
– Геронда, на что мне больше обратить внимание в духовной жизни?
– Сосредоточься, соберись и на всяком месте твори Иисусову молитву умом и сердцем, испрашивая милость Благого Бога себе самой, всем живым и всем усопшим. А когда устаёшь от молитвы, пой громко медленным распевом «Господи, помилуй» или какой-нибудь тропарь.
– Геронда, а я обычно творю молитву Иисусову только в храме.
– Когда монах довольствуется тем, что творит молитву Иисусову только в храме, то он уподобляется людям мирским, которые ходят в церковь только по воскресеньям. Поэтому не ограничивайся повторением молитвы Иисусовой только в храме, твори её и на послушании, и в келье, и даже когда ложишься отдыхать – всё равно твори молитву Иисусову. На послушании следи, чтобы движения твои были спокойными и разумными, иначе тангалашка будет отвлекать твой ум от молитвы.
Всегда имей на устах сладчайшее имя Иисуса, чтобы услаждалась твоя душа. Великое дело – весь день проводить с Иисусовой молитвой. Начинаешь день с молитвой, далее делаешь свою работу, повторяя молитву, и так освящается дело, которое делаешь, и люди, которые в нём участвуют. Когда, например, ты готовишь еду с молитвой Иисусовой, то освящается и еда, которую ты делаешь, и люди, которые её едят.
– Геронда, в последнее время на меня постоянно находят сильные искушения.
– Пользуйся искушением, чтобы каждый раз прибегать ко Христу, прося Его помощи, и останешься в выгоде, приобретёшь непрестанную молитву.
Самодвижная молитва
– Геронда, скажите нам что-нибудь о самодвижной молитве.
– Человек, стяжавший самодвижную молитву, не прилагает усилий к тому, чтобы творить молитву Иисусову, но без всякого с его стороны понуждения молитва сама в нём совершается. Даже во сне он творит молитву, и когда просыпается, молитва продолжается. Поэтому в Священном Писании в Песне Песней говорится: Аз сплю, а се́рдце мое́ бдит[129].
На Афоне был один рабочий, который трудился не покладая рук. Работал он за двоих, и потому отцы платили ему двойную зарплату. Иногда он заглядывал и ко мне в каливу Честного Креста. Однажды я ему сказал: «Когда работаешь, твори молитву Иисусову, чтобы и дело твоих рук освящалось». Он послушался меня, как ребёнок, и вскоре привык творить молитву. Как-то раз он пришёл ко мне и говорит: «Знаешь, я сплю и во сне говорю молитву. И когда встаю, молитва продолжается. Такую радость в душе чувствую!..» – «Забрезжил сладостный рассвет», – ответил я ему. Представьте, мирянин – а достиг такого состояния!
– Геронда, если человек стяжал самодвижную молитву, значит ли это, что он уже очистился от страстей?
– Ну, во всяком случае, доброго устроения он достиг.
– Геронда, как стяжать самодвижную молитву?
– Если человек осознаёт свою греховность и постоянно напоминает себе о том, что он ничем не отблагодарил Господа, тогда душа его любочестно сжимается, и он смиренно просит милости Божией. И потом он уже не прилагает усилия, а Иисусова молитва начинает произноситься сама, она сама в нём движется.
– Человек чувствует необходимость молиться?
– Это не необходимость, а добрая привычка. Благодаря труду, который совершил человек, у него вырабатывается добрая привычка непрестанной молитвы.
Автоматизм в молитве
– Геронда, есть люди, которые постоянно произносят молитву Иисусову шёпотом…
– Можно дойти до автоматизма и произносить молитву механически, как часы тикают: «тик-так, тик-так», – а ум при этом не будет в Боге.
– Геронда, есть ли от такой молитвы польза?
– Если у человека есть немного смирения и он понимает, что ум его не в Боге и молитву он произносит механически, тогда небольшая польза есть. Но если от этого «тиканья» он считает себя преуспевшим делателем Иисусовой молитвы, тогда вместо пользы получает вред.
– Геронда, если человек привык непрестанно произносить молитву Иисусову, это помогает ему в его подвиге?
– Вопрос в том, для чего он её произносит. Если человек познал себя и чувствует необходимость в милости Божией и испрашивает её постоянно, творя молитву, тогда получает пользу. Или если он ещё не познал себя, но уже понимает, что находится в тисках страстей и прибегает к Богу, тогда Бог поможет ему в его борьбе, и вдобавок у человека останется привычка творить молитву Иисусову. Однако если он произносит молитву лишь механически, не осознавая собственных грехов, это не помогает ему в совлечении ветхого человека.
– Геронда, кроется ли опасность в том, что человек поставил себе такую цель: «Я научусь непрестанно произносить молитву Иисусову»?
– Такое стремление может быть опасным, когда человек перестаёт следить за собой и занимается молитвой Иисусовой, потому что она «сейчас в моде». Он может приобрести привычку непрестанно произносить молитву, но в нём будет продолжать жить ветхий человек, и есть опасность впадения в прелесть.
Помню, когда я был в туберкулёзном диспансере, там лечился ещё один монах, который приобрёл привычку произносить молитву Иисусову. Он прикрывал глаза и постоянно повторял: «Господи Иисусе Христе… Господи Иисусе Христе…» Одна посетительница, увидев его, стала креститься: «Вот святой человек!» И вот однажды этот монах мне сказал: «Я тут обличил одного владыку и ещё одного деятеля церковного, сказал им пару ласковых. Написал им письма, чтобы они отреклись от своего лжемудрования! Вот отрекутся – могут рассчитывать на мою поддержку». – «Подожди-ка, брат, – говорю я ему, – тебя-то самого что поддерживает? Три класса образования и чахотка?» И знаете, что он мне ответил? «Да вообще, если бы один-два человека было бы таких, как я, мир был бы спасён!» Если бы у него были проблемы с головой, то и вопросов бы к нему не было, но беда в том, что голова у него была в порядке. Из-за того, что он принуждал себя и постоянно повторял молитву, у него выработался автоматизм, и всякий помысел, который ему приходил, он считал просвещением от Бога. И так дошёл до того, что стал верить, будто в мире больше нет другого такого столпа, как он!
Удерживание дыхания для сосредоточения ума
– Геронда, как вы соединяете молитву Иисусову с дыханием?
– Раньше я приучил себя произносить молитву полностью: на вдох произнося «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий», а на выдох – «помилуй мя, грешного». Но после операции на лёгких мне не стало хватать воздуха, чтобы произносить её целиком, и я на вдохе стал говорил «Господи Иисусе Христе», а на выдохе – «помилуй мя».
– Геронда, для чего нужно удерживать дыхание, когда мы произносим молитву Иисусову?
– Удержание дыхания помогает уму сосредоточиться на молитве – так стрелок задерживает немного дыхание, чтобы точно попасть в цель. Но это нужно делать недолго в начале молитвы, и только когда есть необходимость – то есть когда ум рассеян или борют помыслы. Тогда имеет смысл удерживать немного дыхание, но и то не постоянно, иначе сдавливается сердце, и оно может повредиться. Некоторые склоняют голову вниз, удерживают дыхание, и из-за этого возникает физическая боль в сердце, которая может развиться в болезнь – и люди бывают вынуждены оставить молитву. Бог хочет от нас другой боли: той подлинной сердечной боли, которая приходит от смиренного сокрушения сердца, а не от физического сдавливания сердечной мышцы.
Молитва требует труда
– Геронда, я предпочитаю не ходить на послушания, а сидеть в келье и заниматься молитвой Иисусовой.
– Ну и ну! В нирвану захотелось?[130] Цель православного монаха – не нирвана. Пойми это, пожалуйста. Монах не бездельник, который прячется от работы, только сидит и повторяет молитву Иисусову, как мантру. Если он хочет всё время сидеть сложа руки, то он ничем не отличается от тех, кто занимается йогой для самоконцентрации. У монаха, а тем более у молодого, должно всё в руках гореть, он должен быть молодцом и со всех ног бежать на послушание!
– Геронда, и поклоны мне тоже трудно делать…
– Ну, вообще замечательно: поклоны не делай, на послушания не ходи, сиди и молись! Как сама думаешь, сильно преуспеешь? Авва Исаак говорил, что молитва, которая делается без телесного труда, – это выкидыш, а не молитва[131].
– Геронда, я не могу долго стоять на ногах, когда молюсь по чёткам, вскоре после начала опускаюсь на колени и так молюсь.
– Начни с того, что тяжелее, а когда устанешь – переходи к тому, что полегче. Если не можешь стоять на ногах – становись на колени. Если не можешь стоять на коленях – сядь. А если и сидя не можешь, тогда молись лёжа. Главное, чтобы ум твой был с Богом. Это говорит и авва Исаак[132].
– Геронда, почему отцы говорят, что когда творишь молитву Иисусову, нужно сидеть на скамеечке?
– Смотри: ты встала ночью, исполнила правило по чёткам, совершила все поклоны, устала, села ненадолго и творишь молитву Иисусову. Ты садишься для того, чтобы потом в течение дня тоже иметь силы молиться. На службах и на послушаниях ты достаточно времени проведёшь стоя и утомишься. Если и в келье снова будешь стоять на ногах и молиться, то изнеможешь от усталости. Поэтому садись ненадолго и твори молитву. Вот что имеют в виду святые отцы. Но они совсем не подразумевают того, что обязательно садиться, чтобы творить молитву. Молиться сидя, когда можешь стоять, – думаю, неправильно. Это расслабленность, даже если тебе кажется, что ощущаешь некоторую сладость. Старец Арсений Пещерник[133] говорил: «Когда я творю молитву стоя, чувствую сильное благоухание. Когда творю молитву сидя – слабое».
– Геронда, когда я делаю поклоны или молюсь по чёткам стоя, то ум легче сосредотачивается, то есть физическое усилие помогает мне сосредоточиться.
– Ум направляется на дело, которым занимаешься. Когда, например, у тебя что-то болит, ум направляется на боль, потому что боль его притягивает; так и когда творишь поклоны, ум по крайней мере сосредотачивается на этом делании. Но если бы твой ум был полностью устремлён ко Христу, то ты бы не помнила даже, сколько поклонов сделала.
Покаяние – самый верный путь для молитвы
– Геронда, святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что молитву надо произносить медленно и поклоны тоже творить медленно[134].
– Каждый святой говорит о молитве так, как он сам в ней подвизался. Из святоотеческих рассуждений об умной молитве зачастую делают неправильные выводы. Святые отцы находились в постоянном общении с Богом, и этот опыт богообщения учил их молиться правильно, следуя именно тому образу молитвы, который им приносил наибольшую пользу. Но если следовать тому, что пишут отцы, – преклонять голову на грудь, удерживать дыхание и подражать их внешнему образу молитвы – только для того, чтобы ощутить наслаждение и радость, или по гордости, чтобы стать делателем трезвения, – тогда не преуспеть.
– Геронда, полезны ли книги, которые говорят о специальных приёмах умной молитвы?
– Полезны, но только тому, у кого есть смирение. Гордому, тому, кто ставит целью за несколько лет причислиться к сонму отцов «Добротолюбия», они не полезны. Как-то раз пришли ко мне в каливу несколько монахов и говорят: «Мы пришли, чтобы ты научил нас секретам Иисусовой молитвы. Мы знаем, что ты из тех, кто владеет умной молитвой». – «Вычеркните меня из вашего списка, – говорю им. – Я только прошу милости Божией – ничего другого не делаю».
– Геронда, то есть некоторые практические приёмы, о которых говорят отцы, неполезны?
– Всё это вспомогательные средства для собирания ума, и они помогают, только если им предшествуют смирение, покаяние, сокрушение. Если же я возьму скамейку, склоню голову на грудь и решу творить молитву столько же раз, сколько Странник[135], и не потружусь перед тем в покаянии, тогда застряну на внешнем и делание моё будет механическим. В лучшем случае просто приобрету механическую привычку произносить молитву. Но если сначала возделывать смирение, покаяние и затем воспользоваться некоторыми практическими советами святых отцов как вспомогательным средством, то будет польза. Кто так приступает к деланию молитвы, тот не может впасть в прелесть, а только внешнее подражание может привести к прелести.
– Геронда, может ли человек стяжать молитву, не читая святых отцов[136] и не следуя определённым методам?
– Конечно, может – если он просто и со смирением творит молитву Иисусову. Некоторые копаются в методах и на них застревают, не продвигаясь дальше. То есть метод для них становится целью, в то время как метод – это просто вспомогательное средство.
– Геронда, скажите, что такое погружение в молитву?[137]
– Сладостное погружение? Человек не должен приступать к молитве, имея это целью.
– Да, геронда, я понимаю, что не должен, но какой подвиг должен этому предшествовать?
– Главное, чтобы не было своекорыстия, чтобы было благородство, жертвенность.
Самый надёжный путь – это возделывать молитву с благородством, то есть думать о том, насколько велики благодеяния Божии и насколько мы сами неблагодарны Богу. Тогда душа сама смиренно утесняется от любочестия и с болью просит милости Божией. А потом человек всё больше и больше чувствует, насколько ему необходима милость Божия, его молитва становится сердечной, постепенно принося в душу сначала сладость Божественного утешения, а потом Божественную радость и веселие.