До Петра Первого русские люди по своей стране бесконтрольно гуляли на все четыре стороны. Никто не хватал их за рукав, никто не требовал удостоверения личности, да никаких удостоверений личности и не существовало.
Государство брало подати со двора, а сколько там ртов, рук, голов, откуда берутся и куда деваются, его не волновало до тех пор, пока с ростом налогов из-за бесконечных петровских войн не обнаружилась странная закономерность: народу становится всё больше, а дворов – всё меньше. Крестьяне быстро сообразили обносить одним общим забором чуть ли не всю деревню.
Поняв, что его дурят, государство нанесло ответный удар – заменило налог со двора на подушный налог, для чего пересчитало всё мужское население империи, от младенцев до стариков. А чтобы от переписей не бегали, придумало «плакатный паспорт», который давал обладателю право на недолгую отлучку. Таким образом, крестьяне были первыми, кто получил паспорт в царской России, и последними, кто получил его в Советском Союзе: колхозникам выдали «дубликат бесценного груза» только в 1976 году.
Буян
1. Необъезженный жеребец
2. Пристань с торговыми амбарами
3. Вулкан
Буян-пристань и буян-скандалист – друг другу никто, случайные тёзки. Первый буян, видимо, внук «буйны» – бревна, коряги посреди реки. От неё же и ныне здравствующий «буёк». Тот самый поплавок в воде, который в детстве, в сговоре с родителями на полотенце и спасателем на вышке, не пускал подружиться с дельфином или посетить Турцию.
А «буян-скандалист» – результат нравственной деформации «буя», который до тринадцатого века значил – «могучий, рослый, гордый, отчаянно смелый». Помните, в «Слове о полку Игореве» был такой курский князь – Буй-Тур Всеволод? Никаких беспричинных дебошей князь не устраивал – не бузил, не безобразничал. А прозвище своё получил за то, что был «удалейшим из всех Ольговичей, величественным наружностию, любезным душою».
Пожалуй, единственное место, где два буя встретились и даже породнились – город Буй в Костромской области на реке Костроме. С одной стороны, строили его как крепость-пристань: желанных гостей с товаром – приветить, нежеланных, всяких там кочевников со стрелами – вовремя приметить и отогнать. А буй-поплавок на золотом шнурке даже украшал герб города. С другой стороны, крепость была местом, куда ссылали сначала опальных бояр, потом пламенных революционеров, то есть, по мнению властей, людей неуправляемых и опасных.
А ещё у поморов «буян» – сильный северный ветер», а у древних русичей «буесть» – горячность, дерзость, отвага.
Задница
1. Двор за домом
2. Пассажир ямщика
3. Наследство
«За-дница» – то, что осталось «за днями» жизни человека, нажитое им добро. В «Русской Правде» статья о наследстве так и называлась: «А се о задницѣ». Историки иногда стыдливо ставят ударение на второй слог – задни́ца, но лингвисты доказали, что и тысячу лет назад ударным был всё тот же первый слог.
Современную женщину эта статья в «Русской Правде» возмутила бы: имущество простого человека делилось только между сыновьями, дочерям и жёнам не полагалось ничего. Правда, у вдов не отбирали их девичье приданое. Но периной да полотенцами сыт не будешь. Когда сыновей не было – наследство уходило в княжескую казну.
Зато боярских жен и дочерей из списка наследников не вычеркивали, на зависть английским леди. Их, после смерти мужа и отца, новый владелец, какой-нибудь дальний родственник, которому повезло родиться мужчиной, а значит, законным наследником, мог запросто оставить не только без пирожных и слуг, но и без куска хлеба и крыши над головой. Не потому ли первые, самые яростные сражения за избирательные права затеяли именно британские женщины? Только пробравшись в парламент, они могли разобраться с неправедными законами. Пробрались и разобрались!
«Уильям Шекспир. Был или не был? Вот в чём вопрос. Он – факт или фейк? Это реальный гений или гениальная мистификация? Пятый век об этом спорят все кому не лень. Что ж, у сомнений в том, чьим пером писалась нетленка, есть почва – в семнадцатом веке тоже хватало и тех, кто жаждал писательской славы, хотя бы и купленной, и тех, кого обстоятельства заставляли прятаться под маской псевдонима. Но существование самого Шекспира безоговорочно подтверждает один документ. Какой? Правильно, завещание. Его начало звучит торжественной гомеровской строкой «Я, Уильям Шекспир из Стратфорда-на-Эйвоне, в графстве Уорик, джентльмен…»
«РОДИНОЙ ПРЕМИИ, УЧРЕЖДЁННОЙ ПО ЗАВЕЩАНИЮ АЛЬФРЕДА НОБЕЛЯ, МОГЛА СТАТЬ РОССИЯ. ИМЕННО ЗДЕСЬ ПЕТЕРБУРГСКИЙ СТУДЕНТ ИЗОБРЁЛ ДИНАМИТ. И СУЩЕСТВУЕТ ВЕРСИЯ, КОТОРАЯ ОЧЕНЬ ПОХОЖА НА ПРАВДУ, ЧТО РОССИЙСКОЕ ВОЕННОЕ ВЕДОМСТВО ЗАТЯНУЛО С ПАТЕНТОМ. ВОЛОКИТА ТАК РАЗОЗЛИЛА БУДУЩЕГО МЕЦЕНАТА, ЧТО ОН ПОКИНУЛ СТРАНУ И ЗАРЕГИСТРИРОВАЛ СВОЁ АВТОРСТВО ВО ФРАНЦИИ».
«ЛОНДОНСКИЕ СУФРАЖИСТКИ ПРИ СТОЛКНОВЕНИИ С ПОЛИЦИЕЙ ПУСТИЛИ В ХОД НОГТИ И ЗУБЫ. ПОРАНЕННЫЕ ЗАЯВИЛИ НАЧАЛЬСТВУ ОБ УВОЛЬНЕНИИ, ТАК КАК НАНИМАЛИСЬ ИМЕТЬ ДЕЛО С ЛЮДЬМИ, А НЕ С КОШКАМИ».
«В лондонском парламенте в трубе духового отопления обнаружена суфражистка, проведшая там более суток, с опасностью быть ошпаренной. Её партийные начальницы утверждают, что она действовала за свой страх, без их на то указаний».
Пошлый
1. Старинный
2. Придорожный
3. Привозной
Государь Пётр Алексеевич не жаловал ни Москву, ни стрельцов – её опору. И было за что! А как бы вы относились к городу, где на ваших четырёхлетних глазах эти самые стрельцы растерзали бы любимого дядю и не только его?
Став царём, Пётр с размахом отомстил и за дядю, и за свой детский испуг – увесил гирляндами стрельцов кремлёвскую стену, перенёс трон из дряхлой Москвы в новорождённый Петербург, а заодно разрушил до основания весь старый мир, отряхнув его прах со своих ног тридцать восьмого размера, слишком миниатюрных для человека двухметрового роста.
Досталось и языку. Прежде всего словам, уважаемым и чтимым в разрушенном мире. «Пошлое» открывало этот погромный список, поскольку оно означало не просто старинное, былое, а «порядок, заведённый и завещанный прадедами, а потому священный и непререкаемый». А он и был главной мишенью петровского мушкета.
Со словами, намертво сросшимися с эпохой отцов, отвергнутой детьми, только так и бывает. «Мещанин», «обыватель», «буржуазный» – оскорблены и унижены в советское время. «Советский», «колхоз», «коммунист», «чекист» – в наше. И так далее.
Халява
1. Голенище сапога
2. Приживалка
3. Корыто для корма скоту
Есть и другие симпатичные версии, более или менее сомнительные. Например, что «халявой» называли и голенище и ложку, которую носил за голенищем бродячий трудовой люд. В отличие от бродячего нетрудового люда, носившего там же в основном ножи. Таким образом, ложка всегда была под рукой и при везении ею можно было зачерпнуть и из чужого котла.
А вот ещё одна версия, очень шаткая, но зато и очень трогательная: «халяв» на иврите – «молоко». И вроде им в Одессе бескорыстно, то есть даром, оделяли своих многодетных собратьев-бедняков богатые тамошние иудеи. Тележки с гуманитарной помощью курсировали по улицам под призывные крики возниц: «Халяв, халяв!». Развенчивается лингвистическая легенда без усилий, но зачем? Пусть живёт и вдохновляет нынешних бизнесменов на благотворительность.
Погреб
1. Тюрьма
2. Могила
3. Вёсельное судно
Лишения свободы как наказания у наших предков не существовало. Охранять, кормить-поить узников – обременительные, никому не нужные траты и хлопоты. Со злодеями и обидчиками разбирались оперативно, без суда и следствия, и чаще всего сами пострадавшие или их родственники. А чего пустяками беспокоить князей? У них своих забот хватало: отражать и совершать набеги, играть друг с дружкой в «царя горы».
Поймал человек в своём доме или в кармане вора, прибил на месте и молодец. Лишился из-за кого-то руки, ноги, глаза – виновнику организовывали родня или товарищи то же увечье и отпускали с миром.
А если дело спорное, правоту решал поединок. Кто в нём победил, тот тяжбу и выиграл. Дрались с обидчиками даже женщины, когда за них некому было заступиться, или они сами умели и любили помахать кулаками или мечом. Правда, в таком случае мужчина бился, стоя по пояс в яме, вырытой по его размерам.