— Ваше место и так никто не займет — некому, — ответил он.
Когда я вернулся, его за столом уже не было. Возле моей недопитой рюмки лежала записка, написанная красивым крупным почерком:
«Не думайте, что я не смог. Но этот проклятый дождь промочил запальный шнур».
— Куда ушел пан, который сидел со мной? — спросил я у официанта.
— Не знаю, — ответил официант, — но он за все заплатил, можете не беспокоиться. А если вам надо ехать, — он взглянул на мой портфель, — то пора идти к поезду.
Я поблагодарил и пошел на станцию. Миниатюрный перрон, который ничуть не походил на железнодорожный, был битком набит пассажирами. Меня уже вовсе не раздражала мысль, что, возможно, всю дорогу, придется стоять в проходе.
Недавно дела снова привели меня в городишко N. Неделю назад я занял место агента по распространению лотерейных билетов, и N был моей первой подопытной территорией. В дверях гостиницы меня встретил малец в светло-зеленой ливрее, которую, по его словам, ему продал какой-то циркач. На ней, правда, не было золотых пуговиц, но мальцу все равно скоро в армию, и потому он не расстраивается. Я спросил, где администратор. Оказалось, он все лето провел у моря, но в гостинице обнаружили растрату, и теперь его ждет суд. В остальном здесь все по-прежнему, лишь улицы стали поживее да к станции подвели еще одну колею. Но каждый раз, когда я сажусь к накрытому столику, у меня бывает неприятное чувство, что сейчас войдет тот человек. К счастью, он не входит, да и ночи в этих краях большей частью дождливые.
Перевод В. Петровой.
ФРАНЁ КРАЛЬ
САМЫЙ ЮНЫЙ СЛОВАЦКИЙ ПАРТИЗАН
Мальчик злился на мороз, а мороз злился на мальчика.
Мороз покрывал окно цветами, а мальчик их соскребал.
Это была настоящая схватка — мороз и мальчик пытались одолеть друг друга.
Мороз свирепый, но Янко необходимо победить. Ему надо видеть, что происходит во дворе. Оттого он так упорно стирает узоры со стекла. Дыхнет и сотрет — ладошкой, потом локтем.
До этого Янко переминался с ноги на ногу на улице перед домом, но не выдержал. Очень уж продрог, ноги и руки окоченели, а нос чуть совсем не отмерз.
Пришлось вернуться домой и наблюдать из окошка. Всюду полно немецких солдат. Вечером прикатили из Брезно. «Что им опять здесь надо? Все их ненавидят и в Краме, и в соседней деревне Медведеве, и в Черном Балоге. Весь народ Погронья против них. Рабочие и крестьяне. В деревне и в городе. Потому и вспыхнуло летом восстание. Словацкое национальное восстание. Да, все настоящие словаки хотят, чтобы немцы ушли с их родины. Пусть убираются домой, в свою страну. Сюда они принесли горе и смерть. Грабят и убивают, расстреливают и вешают. Вот почему даже сейчас, зимой, наши партизаны не прекращают борьбу с ними. А помогают нам многие друзья и русские братья». Так думал Янко, когда назло морозу стирал со стекла узоры, пытаясь разглядеть, что происходит на улице. Немецкий офицер, тыча пальцем в сторону лощины за деревней, что-то приказывал солдатам. Янко его слов не слышал, а если бы и услыхал, все равно не понял бы.
Когда Янко был во дворе, из выкриков немцев он разобрал лишь, что речь идет о партизанах и Медведеве.
С какой же ненавистью произносили немцы слово «партизан»! Даже слюной брызгали! Наверняка, если поймают, всех убьют. А зачем же они сюда явились? Все время говорят про партизан и про деревню Медведево. Офицер тычет вверх, на склон лощины, а там, за холмом, Медведево, где расположились партизаны.
Ой, нет, нет!
При одной мысли об этом Янко вздрогнул.
Нет, нет, этого не должно случиться!
Да и партизаны не поддадутся. Утешая себя, Янко от волнения шмыгал носом.
А вдруг партизаны ничего не знают? Вдруг немцы нападут неожиданно?
Сгущаются сумерки, наступит ночь. Партизаны лягут спать, и немцы захватят их врасплох.
Нет, нет! Нельзя допустить такого. Партизанам надо сообщить, что сюда явились немцы и хотят на них ночью напасть. Партизаны должны узнать вовремя и приготовиться к защите.
Янко хоть и маленький мальчик, но в таких вещах уже разбирается. Бои в Погронье были долгими, дети многое повидали, услыхали и поняли.
Что делать? Что же делать?
Мальчик в тяжелом раздумье схватился за голову. Он видел, что так делают взрослые. Как помочь партизанам?
Янко любил партизан. Они добрые и ласковые. Сколько раз давали ему хлеба и уроки помогали делать, когда еще стояли в их деревне. Янко восхищался ими и тоже собирался стать партизаном.
Но как же все-таки их предупредить?
Что, если… Что, если побежать туда?..
Какой сегодня мороз!
Однако страх за судьбу партизан сильнее страха перед морозом.
И Янко решился.
Он пойдет. Выберется потихоньку из дому. Проскользнет между сараями, а потом за кустами поднимется вверх по склону оврага. Ни один немец не должен заметить его. Скоро станет совсем темно. Мама с младшими ребятишками сидит в каморке у бабушки, а отец еще не вернулся с работы.
Янко слез с лавки. По самые уши нахлобучил шапку. Во что бы обуться? Его валенки совсем прохудились — сразу набьется снег. Может, мамины надеть? Снял валенки с лежанки и, натянув их, выскочил из дому. Осторожно, чтоб никто не увидел, пробрался между сараями. Вот и первые заносы на обрыве. Теперь все в порядке — не увидят. И совсем не холодно. Только большие валенки все соскакивают с ног.
Под обрывом намело целые горы снега. Бежать трудно — ноги проваливаются. Мальчик с трудом вытаскивает их. И все-таки поднимается выше и выше.
Поначалу стало жарко, но потом, когда одолела усталость, он продрог. Чем выше взбирался он по склону, тем сильнее дул ветер, тем тяжелей было пробираться в сугробах. Янко плотнее запахивал ворот худого пальтеца, изо всех сил натягивал шапку, да что толку?
Руки совсем окоченели. Ох, до чего же щиплет и обжигает мороз. Ноги деревенеют, пар от дыхания стынет на губах.
А он не прошел еще и половины пути. Как быть? Вернуться? Нет, нет! Он должен выдержать! Должен дойти! Предупредить партизан об опасности. Помочь им!
Тьма все гуще и гуще. Лишь снег белеет, да вокруг громоздятся высокие, необозримые сугробы.
Янко бредет к своей цели. Его подгоняет упрямое желание помочь партизанам. Он собирает последние силенки, с трудом вытаскивает ноги и снова проваливается в первозданную снежную целину. И вдруг — беда! Валенок соскакивает и остается в сугробе! Янко стоит на одной ноге и окоченевшими руками старается вытащить увязший валенок, но, не удержавшись, падает в снег.
Ему страшно! Он пропадет, замерзнет, умрет здесь, и снег заметет его, как замел уже его следы!
Нет! Нельзя, он не может сдаться!
Мальчик барахтается, с усилием пытаясь подняться, собирает все силы и волю и снова карабкается вверх.
Силы оставляют его, дыхание перехватывает, в глазах темнеет.
Но цель близка.
Что это впереди? На белом снегу чернеет пятно — убитая морозом ворона.
Янко охватывает страх.
Нет, он не имеет права замерзнуть, погибнуть, остаться здесь, на снегу, надо идти дальше!
Шаг, еще шаг…
Наконец, дрожа от непреодолимой усталости, он выбирается из оврага. Хоть на минутку присесть! Нет, нельзя: заметет снегом.
Идти, идти! Из последних сил!
Впереди мерцает огонек! Да это же Медведево, та самая деревня, где сейчас укрываются партизаны! Добрые, дорогие люди.
Скорее!
Еще немножко, еще несколько шагов, еще один шаг…
Все, конец. Янко совсем обессилел, ноги подкосились, и он свалился лицом в снег.
Но Янко не погиб.
Часовые, что стояли за околицей, внимательно наблюдали за происходящим вокруг. Они заметили, как по белому снегу передвигалось темное пятно, все медленнее и медленнее, пока совсем не замерло. Один из часовых побежал туда. Он подхватил мальчика на руки и отнес в ближайшую избу, где ночевали партизаны.
Мальчика уложили в постель и стали растирать. Вскоре Янко открыл глаза — с его губ сорвалось одно лишь слово: «Немцы»…
— Так ведь это же Янко Гертли из Крама! — воскликнул один из мужчин. — Он шел предупредить нас, что нагрянули немцы и чтоб мы уходили…
Партизаны все поняли и доложили командиру. Командир объявил тревогу, и отряд стал готовиться к бою.
А Янко Гертли крепко уснул. Ему снилось, что он партизан и храбро дерется с врагами своей родины. Он спал, видел сны и не знал, что он и есть настоящий партизан.
Самый юный словацкий партизан и к тому же герой. Позже его наградили орденом Словацкого национального восстания. Он заслужил его.
Восьмилетний Янко Гертли совершил героический поступок: он рисковал жизнью, чтобы спасти жизнь других, и заслужил благодарность, восхищение и уважение людей!
Перевод В. Петровой.
МИЛОШ КРНО
ОДИНОЧЕСТВО
Еще дрожала на прогалине одинокая осина, заблудившаяся среди елей, дрожала сильнее, чем на ветру. Солнце опускалось за горы, и последние лучи его трепетали в бледно-зеленой, чуть ржавой листве. Долину будоражили последние выстрелы, которые, словно отдаленные раскаты бури, замирали где-то на крутых склонах.
Лесная трава еще была примята, еще над малинником стоял едкий пороховой запах. Но лишь подсохла кровь на папоротнике, проснулась на прогалине жизнь. Серый дрозд порхнул на малинник и засвистал, плакун-трава поднялась с земли, распрямилась, выровнялась, словно свеча, и лиловое пламя ее цветов вспыхнуло. Не поддалась она кованому сапогу.
В кустах малины неподвижно лежали двое. Дрозд долго смотрел на них любопытными бусинами глаз, потом встрепенулся и засвистал, но вдруг голос его пресекся и крылья пугливо затрепетали. Один из лежащих шевельнулся и с трудом оперся на локоть. Лицо его исказилось от боли. Стиснув зубы, он разглядывал свои ноги.
Сквозь материю на брюках проступала кровь. Судорожно распрямив пальцы, он пристально разглядывал их. Да, это его руки — пальцы, ладони — все цело.