– Как вы вообще уместились под этим каноэ вчетвером? – спросил Джеймс, когда я подошел поближе и мог их слышать.
– Ну, очень уютно, – ответила Рен. – Я, наверное, раз пять случайно почти поцеловала Александра.
– Как мило. Сейчас он еще выпьет и станет всем рассказывать, как ты по нему сохнешь.
Рен повернулась к нам и ахнула, обеими руками придерживая воротник мундира.
– Оливер, ты меня напугал! Ты по-прежнему жутко выглядишь.
Я: Хотелось бы все это смыть, но вода на вид холодная.
Рен: Да нет, ничего, когда зайдешь по пояс.
Я: Сказала девушка, стоящая у огня в чужом мундире.
– Рен, – вмешалась Мередит, глянув через плечо в сторону скамеек, – пожалуйста, поговори с Ричардом, а? С меня на сегодня хватит.
Рен вымученно улыбнулась нам и произнесла:
– Любезный мой кузен[22].
Джеймс смотрел, как она пробирается сквозь толпу. Мередит заглянула в его полупустой стакан, забрала и потянулась за моим.
– Вы двое, никуда не уходите, – сказала она. – Вернусь, принесу еще выпить.
– Прекрасно, – ответил я. – Жду не дождусь.
Когда она ушла, Джеймс повернулся ко мне и спросил:
– Все хорошо?
– Да, – ответил я. – Отлично.
По его скептической улыбке я понял, что он мне не верит, но он милосердно сменил тему:
– Знаешь, а у тебя правда жуткий вид. Ты меня до полусмерти напугал, когда вышел из-за деревьев.
– Джеймс, ты сам со мной это сделал.
– Да, но в том темном крохотном сарайчике все было по-другому. Когда ты вышел на свет, да еще с таким лицом…
– Ну, – ответил я, – кровь придет за кровью[23].
– Так, я намерен никогда с тобой не ссориться.
– Взаимно, – сказал я. – Из тебя получился на удивление убедительный злодей.
Он пожал плечами.
– Лучше я, чем Ричард. У него такой вид, как будто он убить готов.
Я снова обернулся к скамейкам. Ричард и Рен сидели рядом, склонив друг к другу головы. Он говорил, глядя на собственные руки, и зловеще хмурился, отчего у него омрачалось лицо. Наполовину погребенная тяжесть снова поднялась к поверхности. Я сказал себе, что у меня просто болит живот, что я слишком много выпил, да еще частил.
– Шум и ярость, – сказал я, – не значит ничего[24]. Не обращай внимания.
Прошел еще час, а может, два или три. Небо было таким темным, что понять, сколько прошло времени, было невозможно, если только не измерять его количеством выпитого. Я потерял счет после седьмого стакана, но руки у меня все время были заняты. Студенты помладше удалились в Холл, плутая между деревьями, хохоча и ругаясь, когда спотыкались о выступающие корни и обливались остатками пива. Остались только четверокурсники со всех факультетов и несколько третьекурсников из молодых да ранних. Кто-то решил, что расходиться, пока все насквозь не промокнут, нельзя, и начались шаткие, скользкие бои в воде.
После десятка поединков Александр и Филиппа вышли в чемпионы. Они казались скорее одним существом, чем двумя, длинные ноги Филиппы так плотно обхватывали плечи Александра, что они могли сойти за жутких сиамских близнецов. Он стоял по пояс в воде, почти не качаясь, и крепко держал Филиппу за колени. По нему, в отличие от Мередит, сразу было понятно, что он пьян, но это, казалось, только придавало ему неуязвимости.
– Кто еще? – проорал он. – Непобежденные, вот мы кто!
– Если тебя кто-нибудь победит, согласишься закруглиться? – спросил Джеймс.
Мы все сидели на песке, вытянув босые ноги к воде, руки нам оттягивали забытые стаканы. Воздух для октября был не по сезону теплым, но холодные волны лизали нам пальцы, как предвестие приближающейся зимы.
Александр накренился влево и отпустил ногу Филиппы, указав на нас; она схватилась за другую его руку, чтобы не упасть.
– Точно вы, ребят, – сказал он.
Я покачал головой, глядя на Джеймса. Нас вполне устраивало кричать им советы и подбадривать, пока они разделывались с оставшимися третьекурсниками.
Мередит: Ну, я больше в воду не пойду.
Филиппа: Что такое, Мер? Боишься сыграть по-жесткому?
Около тридцати зрителей завыли и засвистели.
Мередит: Я знаю, что ты делаешь. Ты меня подначиваешь.
Филиппа: Ага. Работает?
Мередит: А то, сучка. Ну, готовься.
Все заухали, а Филиппа широко улыбнулась. Мередит встала, отряхнулась от песка и позвала через плечо:
– Рик, айда проучим этих придурков.
Ричард, который снизошел и спустился к нам на пляж, но сидел в паре метров позади всех, отозвался:
– Нет. Выставляй себя на посмешище, если хочешь. Я собираюсь остаться сухим.
Новый взрыв смеха, на этот раз злого. (Мередит была для всех предметом восхищения, но еще и зависти, и поэтому каждый ее промах хотя бы некоторые ревниво смаковали.)
– Ладно, – холодно произнесла она. – Выставлю.
Она подхватила юбку и завязала ее узлом высоко на бедре. Вошла в воду, обернулась и спросила:
– Идешь, Оливер?
– Кто, я?
– Да, ты. Кто-то же должен мне помочь утопить этих идиотов, а Джеймс точно, сука, не собирается.
– Она права, – жизнерадостно ответил Джеймс. – Я точно, сука, не собираюсь.
(В отличие от всех нас, кого влекло к Мередит в каком-то биологическом неизбежном смысле, Джеймс, казалось, находил ее показную сексуальность несколько отталкивающей.) Он усмехнулся, глядя на меня.
– Развлекайся.
Мы с Мередит пару мгновений смотрели друг на друга, но ярость на ее лице исключала саму возможность отказа. Люди, с которыми я даже не был знаком, кричали мне что-то ободряющее, пока я немного неуклюже не поднялся.
– Дурацкая затея, – сказал я, обращаясь больше к себе самому.
– Не волнуйся. Я заставлю его, – и Рен толкнула Джеймса локтем, – вместе со мной сразиться с победителями.
Джеймс принялся отнекиваться, но я не слышал, что он говорил, потому что Мередит сгребла меня за руку и потащила в воду.
– На колени, – приказала она.
– Она это явно всем мальчикам говорит, – заметил Александр. – Где скромность, где же твой девичий стыд, / Стеснения хоть малость?[25]
Я бросил на него злобный взгляд, присев в воде. Холод едва не вышиб из меня дух, сковал мне живот и грудь, будто льдом.
– Господи, – сказал я. – Давай быстрее, залезай!
– Он это явно всем девочкам говорит, – подмигнув, произнесла Филиппа. – Признаться, я не знала, / Что благородства у тебя так мало![26]
– Ладно, – сказал я Мередит, когда в ушах у меня опять забулькал непристойный смех. – Айда, убьем их.
– Вот это настрой!
Мередит перебросила через мое плечо одну ногу, потом вторую, и я едва не уронил ее в ту же секунду. Весила она немного, но я был пьян и до сих пор не понимал насколько. Она продела ступни мне под мышки, и я медленно выпрямился. Пока я пытался найти равновесие, послышались аплодисменты, а я хотел одного – чтобы вода перестала меня толкать и тянуть. Бутафорскую кровь на мне немножко размыло, она змеилась по животу и впитывалась в пояс штанов.
Колин, наш самоуверенный молодой Антоний, похоже, взял на себя роль рефери. Он сидел верхом на перевернутом каноэ, сжимая в обеих руках пластиковые стаканчики.
– Дамы, держите когти при себе, – сказал он. – Пожалуйста, никаких выцарапанных глаз. Первый, кто собьет девушку в воду, победил.
Я попытался сосредоточить взгляд на Александре, гадая, как его опрокинуть. По обе стороны моего лица блестели мокрые бедра Мередит, собраться было сложно.
– Ну и фальшивка! – радостно произнесла Филиппа. – Кукла, вот ты кто![27]
– А, вот что за игра, – сказала Мередит. – Я, значит, ниже? Ты, майский шест раскрашенный, скажи!
– Как разозлится, удержу ей нет! – ответила Филиппа. – Она была еще и в школе стервой!
Новый взрыв смеха и улюлюканья.
– И вы позволите ей надо мной смеяться? – сказала Мередит. – А ну, пустите к ней![28]
И мы рванулись вперед. Я шатался под Мередит, стараясь удержаться на ногах. Девушки яростно сцепились, бурление воды и дикий оглушительный хохот Александра сбивали с толку. Мередит потеряла равновесие, смещение ее веса резко качнуло меня назад.
Я дернулся в противоположную сторону и врезался в Александра. Филиппа едва не лягнула меня в лицо, все вокруг закружилось, но в ту же секунду у меня родилась мысль. Я снова боднул Александра, а увидев, как мелькнула белая ступня Филиппы, рискнул и отпустил Мередит, чтобы схватить Филиппу за ногу. Нас накренило вбок, но я заорал:
– Мередит, давай!
Я подбросил ступню Филиппы вверх, а Мередит с силой ее толкнула. Филиппа мгновенно завалилась назад, увлекая за собой Александра, на краткий миг они зависли, отчаянно размахивая руками, а потом дружно рухнули в воду. Нас с Мередит повело вправо, я снова ухватил ее свободной рукой за бедро. Зрители хлопали и орали, но я их почти не слышал, потому что Мередит сжала мою голову ногами, вцепившись одной рукой мне в волосы. Все поплыло у меня перед глазами, я развернулся на месте и попытался улыбнуться.
Филиппа и Александр вынырнули, кашляя и отплевываясь.
– Так, – сказал Александр. – Дайте мне выпить, кто-нибудь. Я всё.
– По-моему, мы все – всё, – ответила Филиппа.
– Нет-нет, – к моему ужасу, произнесла Мередит. – Рен сказала, что сыграет с победителями.
Колин ударил по борту каноэ.
– Поддерживаю!
– Я готова, если Джеймс готов, – сказала Рен.
Я вытер воду с глаз и взглянул на Джеймса. Он сидел на песке с робкой полуулыбкой. Внезапно мне захотелось, чтобы он сыграл.