Она придвигает ко мне стаканчик с горячим шоколадом и рассказывает, что будет дальше:
— Еще несколько дней за папой будут внимательно наблюдать, просто чтобы убедиться, что он идет на поправку. Будут помогать ему привыкнуть к новому клапану.
— А когда его выпишут? — спрашивает Джек.
Мама наклоняется к нему и собирает со стола кусочки стаканчика, которые он накидал.
— Он пробудет в больнице еще некоторое время, — отвечает она. — Сначала врачи должны убедиться, что организм восстанавливается.
Мы идем к машине. Она припаркована в другом месте, не там, где мы оставили ее накануне. Наверное, они все-таки заезжали домой или к дедушке, пока я спала. Но моя модель по-прежнему там.
Я растягиваюсь на заднем сиденье и использую крылья как подушку. Устраиваю голову так, чтобы видеть небо. После вчерашней ночи у меня до сих пор болит все тело, мышцы гудят от долгого бега. Потом я закрываю глаза, зарываюсь лицом в крылья и вдыхаю запах озера.
Глава 67
Я навещаю папу каждый день. Вскоре у него из носа убирают трубки. Потом он возвращается в свое отделение и снова может есть обычную больничную еду. Мы каждый день приносим ему что-нибудь вкусненькое. Мама разрешает мне самой выбирать для него угощение в магазине при больнице. Он мигом сметает все, что мы приносим, хотя медсестры говорят, что он не должен быть таким голодным.
— Ты прямо как пылесос, — говорю я ему. — В тебе исчезает все, до чего ты можешь дотянуться.
Я вижу, что папе становится лучше. Сначала он дышит тяжело и хрипло, но через пару дней все приходит в норму. И вот он уже настолько окреп, что может вставать с кровати. Ходит он медленно и неуверенно, и сначала ему приходится подержаться за угол прикроватной тумбочки и подождать минутку, чтобы восстановить дыхание, но он не сдается. Делает круг по всему отделению. На следующий день он проходит этот маршрут уже без остановок.
Я помогаю ему улечься обратно в кровать. Взбиваю ему подушки. Он сильно похудел за последнее время. Я размышляю, сколько должно пройти времени, пока он вернется к своему обычному размеру. Думаю и о своем лебеде, перелетевшем на новое озеро. Лебедь тоже, наверное, сейчас меняется в размерах, становится больше и упитаннее, готовится к перелету обратно домой. Молодые серые перья превращаются в белые, взрослые. Только Гарри пока не идет на поправку, и новые перья у него не вырастают.
Я захожу к нему каждый раз, когда навещаю папу, сижу рядом с ним у него на кровати. Мы вместе смотрим на озеро. Заросли камышей и осоки пожелтели, а на дороге — огромные лужи. Гарри как-то притих после того, как птица улетела. Он говорит, что скучает по ней, но я знаю, что он волнуется из-за трансплантации. Он сжимает руки, крутит большими пальцами. Как бы мне хотелось стереть постоянную морщинку с его лба.
Глава 68
Тем же вечером я достаю свою летательную модель и раскладываю крылья на кухонном столе. На следующий день у нас урок рисования, и миссис Дайвер хочет, чтобы мы показали готовые проекты. Я думаю об этом с ужасом. Я ничего не сделала за последние дни, и весь класс будет только снова надо мной смеяться. Это будет ужасно. Но мама предложила помочь мне почистить перья. И я согласилась.
Она достает чистящее средство из-под раковины и пятновыводитель из шкафа в прачечной. Я насыпаю порошки в две миски и развожу водой. Мы окунаем губки в растворы, а потом принимаемся аккуратно мыть крылья. Грязь счищается легко, вода вскоре становится коричневой. В конце концов мы избавляемся от всех пятен, и крылья из серо-бурых снова становятся белоснежными. Потом мама берет нитку с иголкой и зашивает те места, откуда выпали перья. Я надеваю на себя сбрую. Мама вскрикивает, когда я расправляю крылья за спиной.
— Потрясающе! — восклицает она.
Я шевелю пальцами и поворачиваю руки, чтобы привести в движение отдельные перья. Но некоторые повреждены и не шевелятся.
— Повернись, — просит мама.
Я пытаюсь повернуться. Но одно крыло цепляется за шкаф для посуды, другим я смахиваю лампу со стола. Мама поднимает ее, а потом помогает мне сложить крылья.
— Не волнуйся по поводу завтра, — успокаивает она меня. — Просто покажи, что у тебя есть, как работают отдельные проволочки, и объясни, как ты все это сделала. Они должны это оценить; а если не оценят, значит, они просто дураки.
Я удивленно моргаю.
— Дураки?
— Да.
Мама помогает мне расстегнуть застежки на груди.
— Мне кажется, то, что ты сделала, — просто гениально! Папа тоже так думает. И, судя по всему, — она шутливо тычет меня пальцем в бок, — Гарри такого же мнения.
Я краснею, и она это видит.
— Ну и раз нам всем так нравится твоя работа, — заключает мама, — о чем еще тут можно волноваться?
Глава 69
Миссис Дайвер стучит ручкой по столу, чтобы привлечь всеобщее внимание. Сейчас очередь моей презентации. Она внимательно смотрит, как я встаю из-за парты.
— Все хорошо? — спрашивает она одними губами.
Я киваю. Выношу свою модель крыльев к доске. Уже слышу, как народ перешептывается, а кто-то — кажется, Джордан — подавляет смешок. Миссис Дайвер шикает на них и просит меня начать. Я нервно сглатываю и стараюсь не смотреть на компанию парней в последнем ряду: они снова машут руками, изображая из себя птиц. Я перевожу взгляд на изображение Леонардо над столом миссис Дайвер и представляю, что обращаюсь только к нему.
— Когда Леонардо да Винчи работал над своими летательными машинами, он изучал крылья птиц, — начинаю я. — Он делал чертежи, показывающие, как можно присоединить птичьи крылья к человеческому телу. Поэтому, когда я нашла чучело лебедя в сарае у дедушки, я решила, что моя модель будет как раз такой: похожей на летательные машины, в основе которых были настоящие птичьи крылья.
Я окидываю взглядом класс. Парни в последнем ряду все еще усмехаются, они готовы начать шуметь, как птицы. Кто-то из первого ряда рисует в тетради, не обращая никакого внимания на мою презентацию. Другие обмениваются записочками. Я влезаю в альпинистскую обвязку; миссис Дайвер помогает мне затянуть на груди кожаные ремни и застегнуть липучки. В классе слышится приглушенный шепот. Ребята в первом ряду уже смотрят на меня. Но до остальных еще не дошло, что я сейчас закрепила у себя на спине пару лебединых крыльев. Поэтому я сгибаю локти и свожу сжатые в кулаки ладони у груди, потом с силой снова их распрямляю. Проволочные крепления тугие, но мне все-таки это удается. Я расправляю крылья, начинаю ими махать. Поднимается ветер, и кучка листков взмывает в воздух. Страницы в учебниках шелестят и переворачиваются. Я двигаю пальцами, чтобы перья отделились друг от друга. Повожу плечами, и крылья у меня за спиной слегка подрагивают.
В классе наступает тишина. Все взгляды обращены на меня.
— Я наблюдала за тем, как машет крыльями лебедь-кликун, — продолжаю я, — и делала наброски.
Миссис Дайвер показывает всем карандашные рисунки, которые я сделала на озере. Она кивает головой в знак одобрения. Я продолжаю слегка махать крыльями.
— Я подумала, что если я пойму, как именно летает лебедь, то смогу разобраться, какие части чучела лебедя мне нужно использовать в своей модели.
Я выгибаю спину, и крылья выгибаются вместе со мной. Начинаю махать руками чуть быстрее, и перья издают шелестящий звук. Мне приходится говорить громче:
— Я узнала, что лебедь чувствует ветер каждым своим пером. Он знает, как повернуть крылья так, чтобы ветер дул в них под правильным углом.
Я сильнее машу крыльями, одновременно сгибая запястья; и когда я это делаю, перья поворачиваются. Листки с моим проектом, кружась, оседают на пол. От стен отклеиваются уголки плакатов. Я уже достаточно освоилась. Теперь мне даже не нужно смотреть на крылья, чтобы понять, какие перья я привожу в движение. Поворачиваясь направо и налево, я посылаю мощный поток воздуха через весь класс, вздымая вверх челки и галстуки. Чувствую, как покалывает кожу. Мне хочется сейчас оказаться на озере, бежать наперегонки с моим лебедем.
Я поворачиваюсь лицом к классу:
— Но лебедь не может летать в одиночку, по крайней мере, на большие дистанции. Воздух чересчур плотный и ветер слишком сильный для одной пары крыльев. Им нужна стая.
Теперь я машу крыльями чуть медленнее и завершаю свою речь:
— Только в стае у лебедей появляется достаточно сил, чтобы совершить перелет. Именно поэтому летательные машины Леонардо да Винчи так и не заработали… не летали по-настоящему. Нужны и другие лебеди, которые взмывали бы в воздух и летели вместе с тобой… Полет нужно разделить на всех.
Я перестаю махать руками и поднимаю пальцы, чтобы перья вернулись на место. Смотрю на одноклассников. Теперь все не спускают с меня глаз. Софи подалась вперед и улыбается мне. В коридоре собралось несколько человек, они заглядывают в кабинет через окошко, недоумевая, что я такое творю. Кажется, среди них мой брат. Я подцепляю зубами липучку и расстегиваю ее. Ослабляю кожаные ремни и вылезаю из своей сбруи. Миссис Дайвер смотрит на меня с открытым ртом, явно под сильным впечатлением.
Глава 70
Субботу мы с Джеком проводим дома, наводим красоту к папиному приезду. Делаем большой плакат «С возвращением!»; по всему периметру на нем я нарисовала птиц. Это ужасно банально, но папе точно понравится. Примерно за полчаса до того, как должны приехать мама с папой, появляется Лора. Джек со всех ног бежит к двери, а потом подводит ее ко мне, чтобы мы познакомились по-настоящему.
— Я подумал, что она может помочь нам с украшением, — говорит он.
Сначала всем немного неловко: Лора стоит в коридоре, а я — на кухне, и мы просто смотрим друг на друга, не говоря ни слова. Потом Джек кидает ей пакет с воздушными шарами, и она принимается за работу. Он кладет руки ей на талию, поднимает и ставит на стул, чтобы она помогла нам прикрепить плакат к стене. Несложно понять, как сильно она нравится моему брату. Закончив все, мы садимся вокруг стола.