— Все идет прекрасно! Как встревожится ваш адмирал, если сочтет, что интерес мистера Стенсбери к вам превосходит его любовь к растениям и является, к тому же, неподдельным. Ваш отец моментально призовет вас к себе!
Впервые за несколько дней у меня начало улучшаться настроение:
— Я так соскучилась по своему микроскопу и…
— Вам надо почаще улыбаться, мисс Уитерсби. Вы выглядите пугающе суровой и неприступной.
Я послушно натянула на лицо улыбку.
Мистер Стенсбери посмотрел в нашу сторону, а когда его взгляд остановился на адмирале, глаза его расширились. Он коротко и чопорно поклонился.
Адмирал кивнул:
— Стенсбери, не так ли?
— Так точно, сэр. Для меня очень большая честь познакомиться с вами.
— Мне говорили, вы интересуетесь ботаникой.
— Так и есть. Причем очень сильно.
— Позвольте представить вам мою племянницу, мисс Уитерсби. Ее отец – ботаник. Да и вообще, вся семья на протяжении нескольких поколений интересуется этим предметом.
— Мисс Уитерсби. – Он поклонился, а я в ответ присела перед ним в реверансе. – Рад свести с вами знакомство. Вы разделяете интерес вашей семьи?
— Разделяю.
— В таком случае, быть может, вы окажете мне честь и соблаговолите взглянуть на мою коллекцию?
Прежде чем принять решение, мне нужно было понять, о чем идет речь.
— Что именно вы коллекционируете?
— Орхидеи. Папоротники. Пальмы. Все, что только могут достать для меня мои корреспонденты.
Пальмы не относились к числу моих любимцев. Кроме того, я полагала их чересчур большими и разлапистыми. К тому же они редко цвели, но сейчас было не самое подходящее время для придирок.
— Да. Соблаговолю.
— В таком случае вторник вам подойдет? В два часа пополудни?
Я оглянулась на дядю.
Он ответил вместо меня:
— Очень хорошо. Тогда и увидимся.
Он коротко кивнул своему собеседнику, словно прощаясь, но остался на месте.
Окинув взглядом меня и мисс Темплтон, мистер Стенсбери тоже кивнул и удалился.
Адмирал хмыкнул, достал носовой платок и вытер лоб.
Мисс Темплтон взяла меня за руку и притянула к себе.
— А теперь нам осталось лишь представить вас пастору.
— Я уже знакома с ним.
— Никто не знает, что вы уже встречались с ним и, если ваш дядя этого не видел…
— Нет.
— Так что тот, первый раз, не считается, и вы можете притвориться, будто ничего и не было.
— И что же я должна сделать?
— Пусть адмирал представит нас еще раз, как полагается.
С этими словами она подтолкнула меня к нему.
— Дядя?
Он оглянулся на меня:
— Моя дорогая?
— Я вот о чем подумала…
Мисс Темплтон энергично закивала, словно подбадривая меня.
— Вы уже знакомы с новым приходским священником?
— Знаком. Он показался мне приятным малым, но я решил придержать свое суждение и вынести его только после того, как услышу его проповедь. Будем надеяться, что он – один из тех, у кого достанет здравого смысла оставить в покое политику и удовольствоваться словом Божьим.
Я вопросительно выгнула бровь, глядя на мисс Темплтон.
Та шагнула вперед:
— Я слыхала, будто он привез с собой прекрасную коллекцию… растений из… оттуда, откуда прибыл. Кстати, откуда именно он прибыл к нам?
— Из Нортумберленда. – По крайней мере, по его собственным словам.
— Север всегда казался мне таким притягательным! И еще я уверена, что мисс Уитерсби очень хотела бы взглянуть на его коллекцию. И я подумала, раз мой отец в данный момент занят, не могли бы вы представить меня ему?
— С удовольствием.
Адмирал строевым шагом направился к пастору, и вновь нам с мисс Темплтон оставалось лишь постараться не отстать от него. Последовали вежливые поклоны, реверансы и прочие расшаркивания, порожденные мрачным прошлым моего дяди.
Адмирал вперил в мистера Хопкинса-Уайта проницательный взгляд:
— Насколько мне известно, вы еще не знакомы с мисс Темплтон и моей племянницей, мисс Уитерсби.
Пастор вновь поклонился. Выпрямляясь, он взглянул на меня:
— Вашей… вашей племянницей?
— Дочерью моей сестры.
Приходской священник выглядел так, словно его вот-вот хватит апоплексический удар.
— Мы счастливы принять вас у себя, мистер Хопкинс-Уайт. – Мисс Темплтон сопроводила свои слова очаровательной улыбкой.
— Благодарю вас.
— Я слышала, что вы приехали из Нортумберленда.
— Я… да, это так. Да. Из Нортумберленда.
— Я также слышала, будто там много прекрасных… – Она больно пнула меня носком туфельки по голени. – Много прекрасных цветов, таких как… – Очередной пинок. – О, прошу вас, помогите же мне, мисс Уитерсби. Вы разбираетесь в цветах намного лучше меня.
— Не сомневаюсь, что у вас имеется множество прекрасных образцов бирючины[31], мистер Хопкинс-Уайт.
Он озадаченно нахмурился:
— Моя коллекция… в настоящий момент пребывает в некотором беспорядке, видите ли, но да. Я собрал много экземпляров, пока жил в Нортумберленде. Уверен, среди них имеется и бирючина.
Мисс Темплтон вздохнула:
— Обожаю все экзотическое. А вы, мисс Уитерсби?
— Кое-что. – Зачастую экзотика представлялась мне чересчур чужеземной.
— Я имела в виду местную экзотику. Особенно те разновидности цветов с севера, которые нечасто встречаются здесь.
Мистер Хопкинс-Уайт изо всех старался не улыбнуться:
— Поскольку Нортумберленд находится на севере, то, должен заметить… Точнее говоря, здесь, у вас, в Чешире, цветов гораздо больше, и они куда разнообразнее.
— Но вы, кажется, говорили, что на вашу коллекцию стоит посмотреть! – Мисс Темплтон буквально осыпала бедолагу упреками. – Скромность вам к лицу, но мы с мисс Уитерсби полагаем себя искренними ценительницами цветов, поскольку сами очень любим собирать их, и я надеюсь, что когда-нибудь мы сможем убедить вас продемонстрировать нам свою коллекцию.
— Разумеется, я буду счастлив…
— Ваша любезность не знает границ! Нам бы не хотелось мешать вашим трудам над проповедями, но, быть может, нам удастся уговорить вас показать ее во вторник после полудня? Скажем, в районе четырех часов?
— Во вторник? Что ж, разумеется, вторник…
— Вот и замечательно! В таком случае до встречи.
Мы обе сделали реверанс, и, пока приходской священник округлившимися от изумления глазами смотрел на моего дядю, стоявшего рядом, мисс Темплтон схватила меня за руку и потащила прочь.
— Боже милосердный! А ведь у этого человека восемь детей. Удивления достойно, как он сумел собраться с мыслями настолько, чтобы жениться в первый раз.
— Собственно, он не так уж глуп. – Честно говоря, мне показалось, что вел он себя много лучше, нежели в прошлый раз. – И он был прав насчет того, что здесь, на юге, встречается значительно больше цветов, чем на севере.
— Мне нет никакого дела до цветов, мисс Уитерсби!
— В таком случае для чего же вы вынудили его дать согласие показать нам свою коллекцию?
— Чтобы вас видели бывающей у него дома. Никто и никогда не заподозрит, что он строит планы в отношении меня. Папа ни за что не одобрит его ухаживаний! А вот вы, мисс Уитерсби, совсем другое дело. Я пущу слух, что мы с вами намерены побывать в гостях у мистера Стенсбери и мистера Хопкинса-Уайта во вторник, и тогда посмотрим, что станут болтать досужие языки!
ГЛАВА 7
Не прошло и двадцати минут, как к нам подплыла миссис Биквит:
— Я слышала, что у нового приходского священника восемь детей. – Скулы у нее порозовели и теперь полностью соответствовали тону платья.
Поскольку она, судя по всему, обращалась ко мне, то и ответила ей тоже я:
— Мне говорили то же самое.
— Однако же, полагаю, что для вас это не имеет особого значения.
— Для меня? А почему это должно иметь для меня значение?
— В вашем возрасте нельзя быть слишком уж разборчивой.
— Разборчивой? Полагаю, все зависит от того, о чем идет речь. Если о микроскопах, то здесь, на мой взгляд, разборчивость очень даже уместна. Мы с отцом всегда считали, что германские линзы, хотя и ужасно дороги, в этом смысле представляют собой куда более удачный выбор…
— Микроскопы? – Миссис Биквит развернулась к мисс Темплтон. – Какое отношение имеют микроскопы к…
Мисс Темплтон одарила ее обворожительной улыбкой:
— Мисс Уитерсби обожает цветы. Ее отец – очень известный ботаник.
— Вот как? – Взгляд дамы вновь переместился на меня. – В таком случае, вы должны стать членом Общества изучения живой природы «Кингз-Хед».
— Я так не думаю. Я…
— Вы должны присоединиться к нам. Нет ничего более вдохновляющего, чем цветы. Мы собираемся в воскресенье после полудня.
После того как хозяйка вечера удалилась, я изложила свои соображения мисс Темплтон:
— Я не хочу становиться членом Общества изучения живой природы.
— Но почему? Я сама состою в нем.
— Я возражаю против самой идеи подобных Обществ, поскольку большую часть времени они попросту уничтожают ту самую природу, ради изучения которой якобы созданы, так что к тому моменту, когда на горизонте появляется настоящий ботаник, ему уже нечего собирать и коллекционировать!
— Прошу вас, говорите тише. Не надо повышать голос. На нас уже начинают обращать внимание. – Развернув свой веер, она принялась томно обмахиваться им.
— Ну и пусть!
— Боже милостивый, мисс Уитерсби, совершенно ни к чему столь яростно отстаивать собственное мнение. Особенно когда предполагается, что все ваши мысли заняты замужеством. – Она вновь похлопала меня по руке, оглядывая комнату. – Интересно, рядом с кем нас посадят за ужином? Я намерена быть смелой и надеюсь, что вы окажетесь достойной собеседницей для мистера Стенсбери. Полагаю, он обладает всеми задатками джентльмена. Какое несчастье, что он составил себе состояние на железных дорогах. Это никоим образом не может свидетельствовать в его пользу. А жаль.