— Забудьте о легких закусках и освежающих напитках до тех пор, пока мы не закажем платья. Если их не начнут шить в самое ближайшее время, вам попросту нечего будет надеть!
Итак, мы вернулись к портнихе. Та вновь раздела меня и фыркнула, завидев мой новый корсет:
— Не знаю, действительно ли он лучше старого.
— Я заказала еще несколько.
— Что ж, по крайней мере, с этим можно работать. – Она сняла с меня мерки и принялась составлять заказ. – Сезон[36] уже в самом разгаре, но, уверяю вас, мы можем снабдить вас всем необходимым. Что именно вам требуется?
— Мне нужно платье, в котором бы я выглядела подобно луноцвету[37]. – Вспомнив платья, похожие на те, что надела на званый ужин мисс Темплтон, я решила уточнить кое-какие подробности. – И, пожалуй, лучше украсить его вышитыми цветами.
— Вы хотите походить на луноцвет…
— Именно так, разве что на платье должно быть намного больше лепестков.
— Лепестков?
Мисс Темплтон вдруг зашлась в приступе кашля. Я колотила ее по спине до тех пор, пока ей не полегчало.
Она отвела мою руку и сделала глубокий вдох.
— Мисс Уитерсби имеет в виду, что на платье должно быть много оборок.
— Но только без чашелистиков.
Портниха хмуро взирала на меня исподлобья:
— Без… чего? Вы, должно быть, недавно прибыли с Континента[38]? Мне как-то не приходилось слышать подобных выражений…
— Просто мне не нравятся чашелистики. По крайней мере, когда они на платье.
— Чашелистики? Прошу прощения, но я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
— У вас найдется лист бумаги и перо? Я могу показать вам, что имею в виду.
Я бегло набросала эскизы платьев, которые носили женщины на званом ужине.
— Ах, вот оно что! Да. Разумеется, я могу сшить вам платье в стиле Людовика XV, мисс Уитерсби.
— Но помните – никаких чашелистиков.
Портниха воззвала к мисс Темплтон:
— О чем она говорит?
Я вновь взялась за перо, чтобы нарисовать детали, которых на моем платье быть не должно.
— Видите ли, у большинства цветов есть чашелистики. Вот здесь, где они соединяются со стеблем. Но мне они не нужны.
— А! Вы имеете в виду редингот[39]. Разумеется, для вечернего платья он вам не понадобится. – Она взяла в руки мой набросок. – Предоставьте это мне. Я все устрою как нельзя лучше.
— Мистер Тримбл сказал, что одного платья будет явно недостаточно. Предполагается, что я должна выглядеть как дневная лилия.
— Дневная лилия! – Портниха повторила мои слова себе под нос.
— Каждый день – новый цветок.
— Я не совсем…
— Мисс Уитерсби имеет в виду, что ей понадобятся пять вечерних платьев, пять дневных платьев, три платья для визитов, мантилья, накидка и… платье для прогулок.
Качая головой, портниха записала наш заказ:
— Я полагаю, что все это, конечно, нужно вам уже завтра.
— Я была бы вам чрезвычайно признательна.
Мисс Темплтон положила руку мне на локоть:
— К концу недели ей понадобятся два вечерних платья, а вот платье для визитов – хотя бы одно – будет нужно уже завтра.
Портниха выразительно поиграла бровями:
— Мы сделаем все, что в наших силах, но даже я не умею творить чудеса.
Однако я не могла допустить, чтобы моя самая настоятельная просьба осталась без внимания:
— Мне бы очень не хотелось удлинять этот список, но мне также нужна и охотничья куртка.
Мисс Темплтон схватила меня за руку:
— Да! И закажите под нее еще и новую юбку.
— Не думаю, что она мне действительно нужна…
Она очаровательно улыбнулась:
— Давайте просто внесем ее в список.
Выйдя от портнихи, мы направились в Вудсайд, чтобы забрать адмирала. После чего уже все вместе покатили к мистеру Стенсбери в Оуэрвич-Холл.
Оказавшись в круглом вестибюле, мисс Темплтон принялась с восторгом оглядываться по сторонам. Взяв меня за руку, она прижалась ко мне и прошептала:
— Я еще никогда не бывала здесь!
— Я тоже.
— Я чувствую себя как в оперном театре. – В глазах у нее застыло изумление, щедро разбавленное восхищением.
Мне не доводилось бывать в опере, но если это означало калейдоскоп кроваво-красных тонов и приглушенного блеска полированного дерева, балконов с колоннадами и штукатурки цвета слоновой кости, то она была права.
— Не хотели бы вы взглянуть на мою оранжерею?
Адмирал фыркнул, а мисс Темплтон хлопнула в ладоши.
— О да!
Мистер Стенсбери взмахом руки предложил нам следовать за ним.
Мы прошли анфиладой извилистых коридоров, и вдруг особняк остался позади, а перед нами раскинулся подсвеченный свежей зеленью и наполненный ярким светом декоративный райский сад – высоченные стволы, сочная листва и… что это, попугаи?
— Начинал я с того, что стал коллекционировать орхидеи. – Хозяин показал на несколько полок, обитых грубым сукном. – Потом добавил к ним несколько апельсиновых деревьев. – Они выстроились по обеим сторонам центрального прохода. – А затем наступила очередь папоротников. – Они образовали настоящую гору, вздымающуюся до самого потолка, откуда каскадом ниспадал миниатюрный водопад. – В конце концов я решил присоединить к ним и пальмы.
— Какой вы умный и обстоятельный! Боже, какая прелесть! – Мисс Темплтон наклонилась, чтобы понюхать орхидею.
— Она не пахнет, – вырвалось у меня одновременно с мистером Стенсбери.
Губы его дрогнули в улыбке, когда он встретил мой взгляд. Он взял мисс Темплтон под руку и жестом указал на апельсиновое дерево, растущее по другую сторону прохода.
— В отличие от вот этого.
Когда они вместе направились к нему, я оставила адмирала восторгаться небольшим фонтаном, а сама зашагала в обратную сторону, возвращаясь к орхидеям. Здесь ко мне и присоединился мистер Стенсбери.
Я погладила пальцами листья цветка:
— Вы уверены, что это действительно aloifolium[40]?
— Так утверждает мой корреспондент. Видите? Он написал название на ярлыке.
— Просто мне он больше напоминает dayanum[41]. – Я полагала, что разбираюсь в этом вопросе лучше многих, поскольку мы с отцом провели много часов, препарируя этот вид растений.
Он указал на третий цветок:
— Нет, dayanum у меня вот где, хотя она еще не давала почек.
— Знаете, мне кажется, что ваш корреспондент мог и ошибиться. – Прочтя ярлык на цветке, я погладила его длинные заостренные листья. – Вы уверены, что это – не самое обычное злаковое растение?
— Очень надеюсь, что нет. Я заплатил за него тридцать фунтов!
— Он еще не цвел?
Мистер Стенсбери нахмурился:
— Насколько я помню, нет.
— Идентифицировать растение иногда бывает довольно затруднительно, особенно если вы не видели его цветка. Оно может оказаться чем угодно.
— Я был уверен, что у меня – лучшая коллекция орхидей в стране.
В этот момент к нам присоединилась мисс Темплтон:
— Мисс Уитерсби знает о растениях очень много. Она – самый настоящий гений. Ее отец как раз пишет очередную книгу об орхидеях.
— Уитерсби! То-то мне показалось, что я уже где-то слышал вашу фамилию. Ваш отец – автор научного трактата «Полный учет орхидей в империи»? И его продолжения, «Ranunculaceae в Британии»?
— Да… хотя он оказался совсем не таким полным, как отец надеялся, поэтому сейчас он работает над новой книгой. – Кстати, доклад по Ranunculaceae большей частью написала я. А иллюстрации вообще были все до единой нарисованы мною.
— Так вы – одна из этих Уитерсби? Эти книги у меня есть! Обе. – Он окинул меня проницательным взглядом. – Прошу простить меня, но до сих пор я полагал вашу критику безосновательной, а теперь думаю, что вы правы. Не сочтите за беспокойство, но я просил бы вас вернуться, когда мои орхидеи зацветут, и тогда вы сможете высказать мне свое просвещенное мнение. Если мой корреспондент окажется ненадежным, то мне придется найти себе другого. – Щеки его порозовели. – Если я чего-то и не выношу, так это когда меня выставляют на посмешище.
— Я не склонна полагать, будто вас выставили на посмешище. Вы, пожалуй, оказались введены в заблуждение и стали на тридцать фунтов беднее, но ведь далеко не все знают, что именно нужно искать.
Мне показалось, что мои слова отчасти утешили его.
Тем временем мисс Темплтон отошла в сторону и сейчас окликнула нас из дальнего угла оранжереи:
— Идите скорее сюда! Вы должны непременно взглянуть на это чудо!
Мистер Стенсбери вопросительно выгнул бровь, глядя на меня, и кивнул в ту сторону. Мы обнаружили мисс Темплтон в компании моего дяди.
— Взгляните на эту пальму. Это невероятно! Она же совершенно плоская и похожа на веер!
— Это – не пальма.
И вновь мы с мистером Стенсбери заговорили одновременно. Я рассмеялась, и он присоединился ко мне.
Адмирал окинул нас недовольным взглядом и заговорил с мисс Темплтон, которая зарделась от смущения и негодования.
— Типичная ошибка. Она и впрямь очень похожа на пальму.
Но его слова ничуть ее не успокоили.
— Невежливо смеяться над девушкой только потому, что она не отличает пальму от… этого, чем бы оно ни было. А растение, на мой взгляд, действительно очень необычное.
Мистер Стенсбери кивнул:
— Вполне с вами согласен. – Он обернулся ко мне. – Стыдитесь, мисс Уитерсби.
— Почему это… – Слова замерли у меня на губах, когда я поняла, что он шутит.
Он склонился к мисс Темплтон:
— А вы когда-нибудь видели пальму с бородой?
— С бородой? Вы, должно быть, шутите, мистер Стенсбери.
— Позвольте, я покажу ее вам.
Подмигнув мне, он увел мисс Темплтон вглубь пальмовых зарослей, а я с адмиралом осталась.
Спустя несколько минут до меня долетел ее голос, заглушаемый криками попугаев.
— Ой! Мисс Уитерсби! Идите сюда! Вы должны увидеть это своими глазами. У дерева – борода старика.
— Очевидно, это – Coccothrinax crinita