Нет.
То есть, как раз могу. Разве не к этому я стремлюсь в последнее время? Вот только меня не покидало стойкое ощущение, что я играю в чужую игру и по чужим правилам.
— Прошу вас не думать, будто я намерен бросить тень на доброе имя вашей подруги, но наша пикировка на самом деле была всего лишь тривиальной забавой.
— Забавой?
— Не требующей к тому же ни малейших усилий. Я сказал то, что требовалось, она ответила мне тем же, и мы оба продолжили в том же духе. Это как читать с листа сценарий, который вы давно выучили наизусть. Я уже и забыл, как это легко – произносить хорошо знакомые реплики, не утруждая себя их обдумыванием.
Я взглянула ему прямо в его голубые глаза:
— Меня беспокоит, всегда ли вы это делаете.
— С вами я разговариваю совершенно по-другому. Я должен думать о том, что хочу сказать, а потом и говорить только то, что думаю, и это восхитительно и утомительно одновременно.
Я вновь перевела взгляд на рисунок:
— Можете больше не разговаривать со мной, если не хотите. – Я отняла у него лист бумаги. – Не волнуйтесь, я возражать не буду. – А заодно и расстраиваться.
— Но в этом и кроется вся прелесть. Думаю, что вы получаете такое же удовольствие, как и я, мисс Уитерсби.
— Удовольствие? От чего?
— От наших разговоров.
Помимо воли, его слова заставили меня задуматься. Отношения, которые я поддерживала до сих пор, требовали от меня, по большому счету, лишь умения слушать. Я всегда была кем-то вроде клерка и ограничивалась тем, что делала заметки, пусть даже мысленные. Так было с моим отцом. Так получилось и с пастором. И с мисс Темплтон тоже. Хотя для нее я не делала заметок в общепринятом смысле, но я все равно наблюдала за ней, анализировала ее поведение и делала выводы.
— Полагаю, что вы правы, мистер Тримбл. Я действительно получаю удовольствие. Вот только сейчас я обнаружила, что в основном ограничиваюсь тем, что слушаю собеседника.
— Это, моя дорогая мисс Уитерсби, никуда не годится, потому что, как я успел заметить, молчаливые люди могут предложить гораздо больше.
— Правда? – Его слова окрылили меня, и на сердце у меня потеплело.
— Правда. Я могу подойти к мисс Темплтон, чтобы беззаботно поболтать с нею, но для серьезного разговора предпочту обратиться к вам. И для того, чтобы узнать что-либо новое – тоже.
Я вдруг поняла, что, как девчонка, радуюсь его комплименту.
До сих пор он сидел, подавшись ко мне, но теперь вдруг выпрямился так резко, что правильнее было бы сказать – отшатнулся.
— Как продвигается ваша кампания по поиску супруга? – осведомился он. – Рассчитываете на предложение в ближайшее время?
Я уставилась на него в полной растерянности:
— Предложение? Я… так не думаю. – Предложение? А-а, предложение руки и сердца! – Я хотела сказать, да. Да, рассчитываю. Причем в самом скором времени. – И тогда мистер Тримбл сможет уехать. В этом ведь и заключался весь план. Заставить его уехать.
Он улыбнулся одной из тех вежливых улыбок, которые, как я уже успела понять, ничего не значили.
— Да, кому-то несказанно повезет.
— Почему?
Он замер под моим взглядом, словно застигнутый врасплох.
— Что почему?
— Почему кому-то повезет?
— Э-э… – растерянно заморгал он. – Это всего лишь поговорка. Так… принято говорить в подобных случаях.
— Вы имеете в виду, не думая? Но разве не вы только что признались, что со мной вы думаете, перед тем как сказать?
Он как-то странно посмотрел на меня, выразительно приподняв бровь, словно я была сорняком, который вздумал задушить дорогие его сердцу растения, которые он холил и лелеял.
— Мне пора вернуться к записям вашего отца.
— Но я не понимаю. Вы…
— Некоторые вещи лучше оставить недосказанными, мисс Уитерсби. – Он вновь напустил на себя вид многоопытного наставника. – В высшем свете, получив комплимент, его просто принимают, не пытаясь докопаться до сути.
Я последовала за ним к письменному столу:
— Вы имеете в виду, что просто сказали то, что сказали, потому что… Но почему? Я ведь не напрашивалась на комплимент.
— Нет.
— И не ожидала его.
— У меня и мысли об этом не было.
— Тогда почему вы сочли себя обязанным сделать мне его? Причем комплимент необдуманный? Почему вы не сказали то, что действительно имели в виду?
— Именно это я и имел в виду.
— Но… – У меня начала болеть голова. – Но вы что хотели этим сказать?
— Я… я не вправе вам объяснить.
— Но я полагала… Я думала, что мы… – Я думала, что мы достаточно хорошо узнали друг друга для этого.
— Будьте так любезны… – Он жестом попросил меня встать с другой стороны стола. – Вы загораживаете мне свет.
Загораживаю ему свет? Мне вдруг захотелось вышибить ему мозги. Внезапно я решила, что мне не нравится высшее общество. Оно представлялось мне корыстным, даже торгашеским. Я взяла его за руку, которой он накрыл стопку бумаг, намереваясь передвинуть ее ближе к свету:
— Думаю, было бы лучше, если бы вы…
Он вырвал у меня свою руку:
— Думаю, было бы лучше, если бы вы ушли сию же минуту.
ГЛАВА 22
Свой конфуз я решила обсудить с мисс Темплтон на следующий день, когда мы увиделись на очередном благотворительном мероприятии.
— Почему люди говорят друг другу приятные вещи, если не имеют их в виду?
— Чтобы проявить вежливость.
— Но мы с мистером Тримблом проявляем взаимную невежливость с момента первой нашей встречи. – В том, что он наговорил мне давеча, было нечто такое, чего я никак не могла уразуметь.
— Мистер Тримбл? Он сделал вам комплимент?
— Да. По крайней мере, я думаю, что это был комплимент. А еще я уверена, что он действительно сказал то, что думал, вот только я подозреваю, что он не хотел, чтобы я догадалась об этом.
— Думаю, будет лучше, если вы в точности передадите мне его слова. – И она расправила плечи, словно рассчитывая услышать что-либо гадкое.
— Он сказал… В общем… мы говорили о предложении руки и сердца, о том, рассчитываю ли я получить таковое, и я ответила…
— Разумеется, вы сказали ему, что непременно его получите.
— Я сказала ему, что непременно его получу, и тогда он заявил, что кому-то из мужчин несказанно повезет.
— И…
— И все.
— Однако… – Она поколебалась, словно предчувствуя подвох, а потом нахмурилась. – Это было очень мило с его стороны. Надеюсь, вы поблагодарили его.
— Я… Одним словом… нет. Я спросила его почему.
— Почему что?
— Почему кому-то должно повезти?..
— А он ответил…
— А он ответил, что не вправе этого сказать.
— Не вправе… – Она поджала губы, обдумывая слова мистера Тримбла. – Быть может… – Она вдруг ахнула. – Ой! Быть может, он женат!
— Но почему тогда он отправился в Новую Зеландию в одиночестве?
Она задумалась еще ненадолго:
— Что ж… быть может, он обручился.
— В Новой Зеландии? Тогда почему он вернулся сюда один?
Она вздохнула:
— Да, бессмыслица какая-то получается. А что вы вообще о нем знаете?
Почти все. По крайней мере, почти все о его жизни в Новой Зеландии.
— Он фермер-овцевод, который…
— Это мне известно. Что еще?
— Больше, собственно, ничего. У него ужасная семья. Вот и все, что я знаю.
— Значит, в этом все и дело. Он не вправе ничего объяснить вам из-за своей ужасной семьи.
— При чем здесь они?
— При том, что в противном случае… для чего он вообще уезжал в Новую Зеландию?
— Из-за того, что любит овец!
— Мисс Уитерсби! – Она укоризненно покачала головой. – Уехать за границу он мог только из-за того, чтобы сбежать от чего-либо.
— Ну и?.. – Я по-прежнему ничего не понимала.
— Поэтому напрашивается единственный разумный вывод, что он бежал от своей семьи, чтобы начать новую жизнь. В такие вещи лучше не углубляться.
— Именно так он и сказал.
— Вам довольно знать, что он о вас очень высокого мнения, хотя сам занимает настолько скромное положение, что вы не можете снизойти до того, чтобы рассматривать его кандидатуру.
— Его кандидатуру? На что?
— На вашу руку! Нет, право слово, мисс Уитерсби, неужели вы ничего не заметили? Бедняга. Думаю, он смог бы добиться кое-каких успехов, если бы его злосчастная семья не висела у него на шее мертвым грузом. Чем скорее мы избавимся от него, тем лучше. Для всех заинтересованных лиц.
Будучи не в силах разобраться в чувствах мистера Тримбла, как и в объяснениях мисс Темплтон, я решила, что мне нужно прогуляться без помехи по зеленым просторам земли, сотворенной господом Богом… хотя сейчас, поздней осенью, они выглядели скорее бурыми. Прихватив с собой шляпку, охотничью куртку и футляр для сбора растений, я выскользнула через заднюю дверь и прямиком направилась в долину Кэтс-Клаф. По пути я размышляла о том, почему отец до сих не вмешался и не остановил меня в поисках супруга. Пожалуй, это оттого, что я недостаточно часто упоминаю пастора и мистера Стенсбери. Быть может, он не видел в том никакой срочности, поскольку и я никуда не спешила.
Хлопая в ладоши, обтянутые варежками, чтобы согреться, я наклонилась, разглядывая стручки чертополоха, торчащие подле изгороди.
А вот они явно спешили. Семена торопились разлететься по свету в предчувствии наступающей зимы. Выпрямившись, я принялась осматриваться по сторонам в поисках образцов. Но, как я строго напомнила себе, искать цветы я не собиралась. Как и думать о своих исследованиях или новых статьях. Сейчас я более всего нуждалась в безраздельном внимании какого-либо поклонника.
Издалека до меня донесся рев охотничьих рогов.
В это время года цветы искать было очень трудно, поскольку их стручки сливались по цвету с пожухлой травой и терялись в ней. А сейчас я вдруг обнаружила, что, помимо воли, прислушиваюсь краем уха к реву рогов и лаю собак, вследствие чего мне было трудно сосредоточиться.