Седрик замер и отступил в холодном поту. Эрцгерцог Аксиаский ухмыльнулся. Его сладкий голос обрушился на голову бедняги смертным приговором.
– Отказ не принимается.
В тот момент, когда Киллиан убрал ладонь от меча и сделал шаг вперед, колени Кавалама подкосились, и он упал на землю.
– Я… я… я переступил черту! По… по… пожалуйста, пощадите!
Вокруг эрцгерцога и семьи графа собралась толпа. Рыцарь-охранник подошел к служанкам, передал им приказ господина. Те, склонившись друг к другу, неразборчиво о чем-то переговорили, а затем, придерживая Риетту с двух сторон, развернулись назад. Вся процессия внезапно остановилась, когда девушки подошли к Севитасам. Окружающие засуетились и начали перешептываться.
Обессиленная женщина не понимала, о чем все говорят, и просто следовала за служанками. Они помогли Риетте вежливо поприветствовать эрцгерцога Аксиаса. В одурманенном состоянии, не осознавая, что делает, девушка неуклюже опустилась в реверансе. Рыцари Киллиана, не говоря уже о самом Фредерике, не осмелились попросить эрцгерцога убрать оружие – его обнаженный меч все так же оставался у него в руке. Киллиан невозмутимо направил клинок в сторону Риетты и кончиком орудия поднял черную вуаль. В следующий миг перед мужчиной предстало безучастное лицо бледной, но невероятно красивой женщины. Не в силах прийти в себя, она медленно моргала, глядя перед собой замутненным взором небесно-голубых глаз. Взгляд эрцгерцога скользнул по ее ладной фигуре. Он слегка улыбнулся, дернув уголком рта.
– Красивая.
Киллиан наклонился к ней и, словно утомленный под весенним теплым солнцем демонический зверь, нежно поприветствовал:
– Ну здравствуй, моя искусительница.
В эту же ночь, войдя в покои, предназначенные для почетных гостей Севитаса, Киллиан обнаружил, что его спальня уже занята. Риетта, с красивыми ниспадающими на плечи волосами и в полупрозрачном ночном одеянии, растерянно сидела на краю кровати. Только завидев его, она встала, чуть пошатнувшись, и поклонилась, приветствуя эрцгерцога:
– Ваше высочество.
Ее голос был тихим, хриплым и совсем слабым.
– Спасибо, что спасли мне жизнь… Это честь – служить вам.
Для женщины, что должна подарить ему счастливую ночь, у нее было слишком испуганное выражение лица.
«Понимает ли она, что говорит?» – подумал Киллиан. Казалось, душа покинула ее тело.
– Теперь мне непонятно, правильно ли я поступил, спасая тебя.
Он подошел к Риетте и приподнял ее лицо за подбородок. Его взгляд столкнулся с остекленевшими глазами, пустыми и совсем безжизненными.
– Уже на живого человека-то не похожа.
От его слов на ее безразличном лице, наконец, что-то проступило, и она ответила:
– Простите меня…
Киллиан цокнул языком.
«Искусительница, тоже мне». Он оставил женщину в покое и отвернулся.
Еще днем эрцгерцог выяснил, что девушка пила успокоительное из травы аллучино, поэтому понимал, что с ней. Но по какой-то неизвестной ему причине она все никак не могла полностью прийти в себя.
– Довольно болтовни, ты можешь идти. Думаю, что брать женщину в траурном доме – это не самая лучшая идея.
Ни разу не проявив сопротивления, девушка ненадолго застыла. Затем склонилась в прощальном поклоне, развернулась и пошла прочь, напоследок только тихо проронив:
– Как прикажете…
Мужчине понравилось, что с ней не нужно много говорить. Однако было бы не очень хорошо просто так отпустить ее после долгого ожидания. Аксиас поднял глаза и спросил ее:
– Ты, как тебя зовут?
После небольшой заминки прозвучал ответ:
– Риетта… Тристи.
Киллиан оглядел ее с ног до головы. Риетта определенно была редкой красавицей для такого захолустья. Но проводить ночь в постели с женщиной, которая стремится к смерти, то еще развлечение.
«У старика Касария определенно был дурной вкус» – подумал Аксиас.
– Хорошо, Риетта. Иди, и попроси Леонарда зайти.
– Слушаюсь…
Он отвел взгляд от девушки и снял накидку. Впрочем, очень любезно со стороны Севитасов затолкать к нему в комнату женщину, которую он потребовал днем на похоронах в уплату долга. Ту, что должна была сопровождать графа в его последний путь. Киллиан сухо фыркнул. Касарий проделал потрясающую работу по воспитанию своих детей.
– Вы искали меня?
Леонард, рыцарь Киллиана, поклонился своему господину. Эрцгерцог равнодушно кивнул в ответ и, продолжая раздеваться, приказал:
– Разузнай, что случилось с этой женщиной.
Леонард, ожидавший этих слов от господина, начал свой доклад.
– Обычная вдова. Говорят, у нее была счастливая семья…
– Уже, значит, разузнал.
Леонард коротко кивнул.
– Конечно. Кто, как не я, должен знать, какой женщине дозволено войти в покои его высочества.
– Продолжай.
– Четыре месяца назад ее муж внезапно скончался от болезни. Сразу после этого Касарий начал оказывать мисс Тристи знаки внимания, настойчиво уговаривая ее стать его наложницей. А когда она отказалась, взбешенный граф отнял у женщины трехлетнюю дочь. По слухам, он продал девочку странствующему работорговцу.
Аксиас, переодевшись в ночную рубашку, уставился отсутствующим взглядом в угол комнаты. Позади него безразличный голос продолжил докладывать:
– В итоге мисс Тристи сдалась и согласилась стать наложницей, при условии, что он вернет ей дочь. К сожалению, граф заразился чумой и умер, не успев разыскать малышку. Но перед смертью завещал похоронить мисс Тристи вместе с ним.
– Грязная история получилась. Туда ему и дорога.
– Более того…
– Еще что-то?
– Это еще не точно. Но кажется, в смерти ее мужа есть что-то подозрительное. Говорят, он умер от чумы…
Киллиан взглянул на Леонарда.
– Разве ты не сказал, что ее муж умер четыре месяца назад?
– Да. В то время в Севитасе еще не распространилась чума. Время не сходится. Ходят слухи, что жаждущий получить Риетту граф убил ее мужа, обставив все как смерть от чумы. И люди думают, а не проклял ли ее мертвый возлюбленный Касария, что тот сам заразился чумой?
Эрцгерцог усмехнулся.
«Проклятье. Люди любят такие истории».
Леонард продолжил.
– Возможно, из-за того, что дом графа был обычным особняком, защитный эффект от освященного магического круга был слаб и не действовал так, как, например, на цитадель. Однако Касария должен был окружать «защитный барьер», возведенный священнослужителями, которые напрямую подчинялись ему. При этом болезнь прорвалась через него, что само по себе редкое явление.
Леонард протянул бумагу с кратко изложенным отчетом, где сухо перечислены лишь факты: день, когда граф заболел, и дата его смерти.
– На самом деле, Касарий – один из первых, кто в Севитасе заразился чумой. С момента заражения его самочувствие быстро ухудшалось, и он в скором времени оказался в критическом состоянии. Хотите, чтобы я разузнал больше?
Этого для Киллиана было более чем достаточно.
– Нет. Хорошая работа. Можешь идти.
Остальное молодого мужчину не интересовало. Леонард почтительно поклонился и ушел.
«Вдова, значит… Понятно».
Аксиас не проявил особого интереса к произошедшему. Выяснив то, что хотел знать, он лег на диван. Просто так совпало, что владения Севитаса были по пути, и Киллиан решил заехать, дабы взыскать долги. Ведь от Касария, что всячески избегал встреч и уже успел подорвать доверие эрцгерцога, он ни весточки не получил. Однако новость о его смерти оказалась неожиданной. Трясти долг с умершего человека или его детей – не самое интересное занятие. В любом случае для эрцгерцога это не такие уж и большие деньги. Мужчине больше по душе пришлось поведение Фредерика, который старался быть честным и вежливым.
Киллиан не питал ложных надежд, что девушка окажется великой искусительницей. Дворяне и их забавы казались эрцгерцогу смешными – своего рода мимолетное развлечение, чтобы развеять скуку. Расслабившись, Аксиас скрестил ноги и, бросив отчет на стол, открыл книгу. Вскоре мужчина совсем позабыл о Риетте и отправился спать.
– Погостили бы у нас еще немного. – Сегниция, прощаясь с эрцгерцогом, выразила свои глубочайшие сожаления по поводу его скорого отъезда.
– В следующий раз.
Киллиан ответил сухо и без эмоций. Его безразличное отношение сразу показало, что лорда вообще не волнует, как звучат его слова. Да и где это видано, чтобы такой холодный ко всему мужчина поступал как-то иначе. Одно то, что Аксиас вел себя как достойный джентльмен, уже во многом обнадеживало.
И все же Фредерику и Сегниции было грустно, что их гость так спешно уезжает. Принимать у себя дома такого влиятельного с точки зрения богатства и военной мощи человека в империи – редкая удача. Эрцгерцог Аксиаский определенно станет полезным союзником, если установить с ним доверительные отношения. И хотя родственники графа чуть не совершили ужасную ошибку, за которую их можно было бы потом упрекнуть, все закончилось хорошо. Несмотря на первоначальную нервозность перед встречей с Киллианом, он оказался не таким уж придирчивым человеком. Более того, их поразило его благородное поведение и готовность простить им немалый долг.
Однако попытаться удержать этого молодого мужчину не так уж и легко. Севитасы были не в том положении, чтобы осмелиться слишком досаждать эрцгерцогу. К сожалению, Фредерику оставалось лишь довольствоваться тем, что он смог радушно принять у себя в поместье эрцгерцога и его рыцарей, принарядил к поездке Риетту и предоставил для нее первоклассную карету. Как только девушка в элегантном черно-фиолетовом платье из ткани высочайшего качества села в карету, приготовления были завершены.
– Что ж.
Киллиан равнодушно взглянул на Риетту, за которую заплатил немалую цену, и отвернулся, не проявляя к ней больше никакого интереса. Фредерик, растерявшись от такого быстрого прощания, только успел прокричать им вслед: