– Почему ты так горячо смотришь на меня, Риетта? – Она мило ей подмигнула, и родинка под ее глазом показалась заклинательнице еще более очаровательной. Она определенно была девушкой, которая могла понравиться каждому.
– Жизель.
– М?
– Тебе правда нравится Леонард?
– И ты туда же? Я же говорила, что нет.
Нахмурившаяся Жизель казалась искренней.
– А милорд, тебе он тоже не нравится? – осторожно спросила Риетта.
– Что?
Если Жизель не нравится Леонард, возможно, она тоже пришла в восточное крыло, потому что ей нравится владыка. Так, может быть, их сердца просто в разладе?
– Разве милорд не думает о Жизель по-особенному? Он даже извинился перед тобой.
Риетте казалось, что Киллиан относится к Жизель не так, как к остальным. По мнению молодой вдовы, они хорошо смотрелись вместе.
Та сделала ошарашенное лицо, но затем изнуренно улыбнулась.
– Нет, Риетта. Что ты вообще думаешь о его светлости? Ты говоришь, что я ему нравлюсь, только потому, что он попросил прощения?
– Но господин даже бровью не повел на ворчание Жизель…
Она впервые видела, как Киллиан извиняется. Раньше девушка и представить себе не могла, что такое возможно. Жизель уперлась руками в бока и повернулась лицом к Риетте.
– О мой бог! Какое ворчание?! Я просто искренне сказала правду. Значит, ты намекаешь, что для тебя это звучало именно так, Риетта? И толку от того, что я тут распиналась? Ты не запомнила ни единого слова, что я сказала, так?
– Нет, что ты, я очень внимательно слушала.
– Ага, конечно!
И снова «искренние» наставления, больше похожие на возмущения, какое-то время продолжались. Хотя Риетта была смущена, она улыбалась, потому что она безумно скучала по чему-то подобному и чувствовала заботу. Закончив причитать, Жизель от безысходности несколько раз сжала виски и сделала пару глубоких вдохов.
– Милорд не тот человек, который будет порицать нас за то, что правильно. И извиняться он тоже умеет. Хотя временами холоден и грубоват, у него хватает здравого смысла, и он такой же обычный человек, как и мы.
Риетта озадаченно наклонила голову, как будто слова Жизель ее не убедили.
– Но я впервые вижу, как милорд говорит с кем-то так непринужденно и мягко. Вы двое кажетесь очень близкими. И вы хорошо смотритесь вме…
– Перестань, Риетта. Мы с ним как семья. Это отвратительно.
Жизель скривилась от неприятного чувства. Риетта подумала, что, как и в случае с рыцарем Леонардом, жители замка Аксиас ведут себя с милордом довольно непринужденно, что другие вряд ли могут себе представить.
– Но даже большинство дворян и шагу ступить перед ним не могут. Вот такой он… страшный человек… Жизель, разве ты его не боишься?
Девушка ответила ей как ни в чем не бывало:
– Милорд совсем не страшен. Он всегда очень добр к женщинам, детям и своим подчиненным. То же касается и рыцарей.
«Он просто беспощаден к врагам… Но разве кто-то их любит?»
Жизель проглотила слова, которые хотела добавить следом. Ей показалось, что Риетта и так, кажется, уже боится Киллиана. Жизель, немного колеблясь, все же честно сказала, что думает:
– Мне, наоборот, показалось, что милорд по-особенному вел себя с тобой, Риетта.
Заклинательница покачала на это головой.
– Нет, что ты. Просто пока мы в храме, он поручил мне роль его наложницы, чтобы я была рядом и использовала свою способность к освящению. И я просто беру на себя эту задачу на некоторое время.
Сама Риетта не видела в этом ничего личного. Если бы он действительно интересовался ею, то у него было бы уже предостаточно возможностей сблизиться с ней, но он всегда держался равнодушно. Зачем ему скучная вдова, которая даже не может быть мягкой и нежной, когда вокруг столько ярких и обаятельных представительниц прекрасного пола.
К тому же разговоры между ними всегда носили характер отношений господина и слуги. Он приказывает – она подчиняется, он спрашивает – она отвечает. Молодая женщина даже не могла себе представить, чтобы между ними возникла такая же атмосфера, как у него с Жизель.
Риетта подумала, что девушка неправильно поняла их отношения, ведь с тех пор, как они приехали в Габитус, эрцгерцог брал ее с собой, держал рядом и в отдельной спальне тоже оставлял только ее.
Однако Жизель видела, как Киллиан время от времени странно наблюдает за Риеттой. Его взгляд едва различимо следует за ней. Жизель стала убеждаться в этом еще больше с тех пор, как началось их путешествие.
Это касается и того, что он сказал ранее. Манера речи и смысл слов, такие нетипичные для милорда, отличались от его обычных бесчувственных, равнодушных фраз.
Девушка определенно была объектом его внимания. Только вот ни Риетта, ни сам Киллиан, похоже, этого не замечают.
– Вот как? – ответила Жизель, закатив глаза, и пожала плечами.
Эрцгерцог Аксиаский подтвердил свое намерение доверить роль верховной жрицы Риетте. Как только архиепископ и высшие жрецы услышали долгожданную новость, они пригласили девушку в храм, чтобы ввести ее в курс дела и объяснить правила проведения церемонии. Но вместо того, чтобы пойти к ним, Киллиан пригласил священнослужителей к себе.
На первом этаже в просторной гостиной они накрыли небольшой стол с простыми закусками. Лорд лично поднялся в комнату и проводил Риетту вниз. Мужчина шел с ней нога в ногу, подстраиваясь под ее шаг, не позволяя девушке с раненой ногой слишком много двигаться. То, как эрцгерцог заботливо вел ее под руку, навело жрецов на мысль, что мужчина больше обычного оберегает девушку, как что-то действительно ценное. Монахи перешептывались о том, что эрцгерцог стал совсем другим человеком.
Обменявшись приветствиями, архиепископ лишь попросил Риетту позаботиться об обряде, а сам извинился и покинул их, чтобы подготовиться к церемонии. Казалось, монсеньору едва удалось выкроить время для простого приветствия, поэтому к обсуждению приступили без него.
Сразу после ухода его преосвященства старший жрец начал объяснять, как будет проводиться великая церемония освящения. Хотя в Габитусе были свои особенности, обряд не казался сложным и был знаком девушке. Риетта внимательно слушала их указания, время от времени кивая и вспоминая порядок действий.
Спустя какое-то время, как их разговор начался, один из жрецов спросил:
– Если не возражаете, могу я узнать, какой у вас уровень божественных способностей?
– Я умею освящать и очищать. Я относительно хорошо знакома с освящением, но мои способности к очищению еще не слишком развиты.
– Значит, вы не можете изгонять демонов и исцелять людей?
– К сожалению.
– Ах, хорошо… – ответил священнослужитель, а затем добавил: – Вы когда-нибудь сталкивались с агрессивным демоном?
Риетта снова покачала головой.
– Я никогда не сталкивалась с демонами среднего уровня, лишь изредка с демонами низшего уровня или призраками, которые двигаются медленно и совсем не агрессивны.
– Понятно. – Высший клирик кивнул.
Видно, что девушка родилась с божественными способностями и талантом видеть демонов, но по сравнению с ходившими вокруг слухами ее уровень был не таким уж и высоким. Хотя у жреца самого не было дара целителя, он обладал талантом к экзорцизму и имел опыт борьбы с демонами.
– Я обеспокоена тем, что моя некомпетентность может нанести вред священной церемонии, – добавила Риетта осторожно.
На что ей клирик по-доброму ответил:
– Ваших способностей вполне достаточно. Когда взойдет луна, собравшиеся жрецы соберутся вокруг статуи богини и начнут возносить молитвы. Священная энергия наполнит алтарь, и это на некоторое время многократно увеличит ваши силы.
Это была теория. Риетта тоже ее знала, но священнослужитель на всякий случай разъяснил все еще раз. Девушка внимательно слушала и кивала, опасаясь, что может пропустить что-то важное.
– В момент, когда энергия наполнит ваше тело, вы будете более чутко все воспринимать. Вас будет напрягать почти все, что вас окружает. Это будет непривычное чувство, но не удивляйтесь. В тяжелых случаях, бывает, ощущения искажаются… Но вам не стоит беспокоиться об этом. Я просто заранее предупреждаю, так как есть такая вероятность.
Как бы там ни было, клирики вели себя с ней дружелюбно.
– Если вы постились и воздерживались должным образом, уже ранним вечером вы сможете это ощутить. В первую очередь у вас сейчас критические дни, и, возможно, вы не сможете хорошо этого прочувствовать…
Киллиан мельком взглянул на священнослужителя. Паладины рассказали им о физическом состоянии Риетты? Или это были жрецы?
– А разве это имеет значение? – осторожно спросила Риетта.
– Конечно. А вы не знаете? Разве в период менструации божественные способности и духовная чувствительность не становятся слабее?
Клирик сделал вид, что понимает, каково сейчас Риетте, ведь верховной жрицей их храма тоже была женщина и другие жрецы часто помогали ей с работой. Он также добавил, что священнослужительницы редко выступают в роли верховных жрецов на церемониях и что их случай действительно исключительный.
– Это не то событие, где мы можем действовать по своему усмотрению, поскольку было вложено много усилий в его подготовку. Мы не можем не чувствовать сожалений по этому поводу, да и время уже на исходе. Хоть вы и одаренная и имеете способность к очищению, мы боимся, что вы не сможете проявить свои силы, как в обычные дни…
– К счастью это или нет, у меня не так много взлетов и падений в жизни. Я сделаю все возможное, чтобы не ударить в грязь лицом, – ответила Риетта.
Он улыбнулся, слегка покачал головой и откинулся назад.
– Обычно считается, что жрица в критические дни – нечистая, поэтому ей не позволено участвовать в церемонии. Однако решение назначить вас на роль верховной уже исключение, так что все в выигрыше, разве нет? И посол его величества тоже так сказал, да и его высочество эрцгерцог…
– Для благовоспитанного священнослужителя вы слишком много говорите о женских телах, – оборвал его Киллиан, который все это время просто слушал.