– По… пожалуйста, милорд, не делайте этого. Я прошу вас.
– Убери свои руки и приляг. Это приказ.
– Мой господин.
– Мне позвать хозяйку и попросить ее силой тебя уложить? Или мне самому это сделать?
Сжавшись от стыда, она подчинилась. У нее совсем не было выбора. Он снова протянул к ней ложку.
– Ах.
Из-за всей этой кошмарной ситуации она совсем не чувствовала вкуса каши, которой ее кормил этот хладнокровный мужчина. Его авторитарное поведение не позволяло и пискнуть, но при этом он довольно бережно относился к своим подчиненным.
Неловкая и напряженная трапеза наконец-то подошла к концу.
– Не делай так больше.
Киллиан снова говорил сурово, как бы давая понять, что это было подходящим для нее наказанием.
– Хорошо…
– Ты только говоришь так. А потом снова будешь делать так, как захочешь?
– Простите меня… Я больше так не буду, правда. Впредь…
– Впредь?
Риетта замолчала. Ей стало обидно. Она уже просто думала о том, что пусть все останется как есть. Лицо девушки покраснело, и она угрюмо надула губы. Увидев это, Киллиан, который все это время сидел с равнодушным лицом, вдруг отвернулся и прыснул от смеха. Глаза Риетты округлились от шока. Его лицо быстро приняло прежнее строгое выражение, и он безразлично произнес:
– А где же продолжение?
Эрцгерцог слегка коснулся лба растерявшейся женщины указательным пальцем.
– Уже все забыла? Ты должна была сказать, что впредь, прежде чем что-либо сделать, обязательно учтешь то, что я о тебе беспокоюсь.
Киллиан, увидев Риетту в растерянности, снова коснулся лба, опустил голову и тихо засмеялся. От абсурдности ситуации у девушки отвисла челюсть. Эрцгерцог с игривой улыбкой поднял на нее свои красные глаза, полные озорства. Ее красивое лицо покраснело от неожиданного предательства.
– Милорд! – громко закричала Риетта.
Она даже не подозревала, что способна так резко выкрикнуть это в присутствии эрцгерцога Аксиаского. Тот, убирая миску на стол, притворился, будто глубоко задумался. Его улыбающееся лицо, которое он повернул к ней, было очаровательным, как у мальчишки-хулигана.
– Твои руки все еще болят? Жрица должна была исцелить тебя с помощью святой магии.
– Ах.
Риетта осознала, что ее поврежденные пальцы больше не болят. Она развязала повязки. Поскольку ногти были сильно сломаны, они еще не полностью зажили. Но раны уже достаточно затянулись, и перевязка больше не требовалась.
Киллиан взял ее руку, поднес поближе к глазам, осмотрел и вернул на место. Девушка с растерянным выражением лица неловко потрогала кончики своих пальцев. Ранки оказались совсем незначительными, но из-за их незаживших краев ногти слегка чесались, словно их касались крылья бабочек.
Накануне исчезновения Киллиана с Седриком Каваламом, когда спящую Риетту перенесли в дом командующего лагерем, среди шептавшихся жрецов возникло предположение, что именно мисс Тристи создала освященную реликвию.
Киллиан ничего не подтвердил. Но нетрудно было сделать вывод, что это была заклинательница, живущая на территории замка, просто основываясь всего на двух подсказках: это случилось «три месяца назад» и это «человек с божественными способностями, получивший благосклонность эрцгерцога Аксиаского».
Хотя подробностей никто не знал, история о том, как девушка оказалась в Аксиасе, была на слуху. Поскольку Киллиан уже однажды резко отреагировал на вопрос о священной реликвии, не нашлось еще смельчаков, кто бы осмелился спросить о даре прямо при нем или заклинательнице.
Но Киллиан догадался о том, что за слухи ходят среди клириков. Вернувшись в лагерь, он велел всем священнослужителям не интересоваться реликвией и делать вид, что они ничего не знают.
С восходом солнца Киллиан отправился в спасательный лагерь, чтобы проверить ход работ. В стороне от шатров он обнаружил Ветера, крепко спящего на раскладушке. Жрецы Альфетера, ответственные за это место, были заняты работой. Они бегали туда-сюда между шатрами, оставив отдыхать пожилого жреца, который работал без перерыва уже больше недели.
Настоятель монастыря. Ни с того ни с сего суждение Киллиана исказилось, и он пнул кровать ни в чем не повинного человека. Ветер проснулся и в шоке уставился полусонными глазами на эрцгерцога Аксиаского.
Аббат тоже был не без греха. Он ведь не сказал ему, что утвердил документы Риетты и передал их ей. Владыка бесстрастно посмотрел на жреца сверху вниз, развернулся и ушел, не сказав ни слова.
Ветер осознал, что это был просто необоснованный каприз мужчины, и разозлился.
– Ох, да что такое-то?
– Вам еще ой как далеко до старости, притворщик.
От полученного ответа у настоятеля отвисла челюсть. Конечно, он знал, что, хоть его ноги уже не такие крепкие, как раньше, но здоровье было еще довольно крепким. И тем не менее тот, кто заставил его работать до упаду, не мог говорить такое.
Злой, как тысяча чертей, Ветер бросил в спину удаляющемуся тирану слова о том, что он старый холостяк, который мучает слабого старика, что аббат уже восьмидесятилетний жрец, которому тяжело много ходить. Потом он снова упал на койку и сразу же уснул, как будто ничего и не было.
– Для меня большая честь познакомиться с вами!
Пилигрим равнодушно кивнула головой на приветствие Риетты. Девушка сильно удивилась, когда узнала, что жрица, лечившая ее накануне вечером, была той самой Святой Танией. Кажется, она слышала, как милорд звал кого-то этим именем. Но из-за атаки демона снов она уже засыпала, и так как ее разум был словно в тумане, она подумала, что ей это послышалось.
Но!.. Это была настоящая Святая Тания!
– Меня, меня зовут Риетта Тристи. Хоть я и не слишком одарена, у меня есть способности к освящению.
– Понятно.
– Я очень вас уважаю.
– Вот оно как?
– Я правда восхищаюсь вами.
Святая, которой за двадцать лет службы уже надоело слушать хвалебные признания, мягко ей ответила:
– Большое спасибо. Но вы ведь знаете, что я не могу принять ваши чувства, да?
Девушка все не могла поверить, что они смогли встретиться в таком месте! Когда Риетта увидела, что Тания снимает с полки одну из коробок гуманитарной помощи, она быстро подбежала к ней, чтобы помочь. Девушка с порозовевшими щеками зачарованно смотрела на безумно уважаемую ею святую деву, которая не только вылечила ее, но еще и работала вместе с ней. Заклинательница повсюду следовала за святой, смотря на нее влюбленными глазами.
Куда бы ни пошла Риетта, она всегда усердно трудилась, выполняя даже то, что ее не просили делать. Ее взгляд то и дело останавливался на Святой Тании, а небесно-голубые глаза словно притягивались к пилигриму каждый раз, когда у нее выдавалась возможность.
Хоть выражение лица Тании оставалось равнодушным, она проявляла скрытый интерес к девушке, которая создала для Киллиана священную реликвию. Порой она позволяла Риетте помогать в таких делах, как освящение и очищение.
Риетта действительно старалась. Несмотря на то что лагерь был довольно большим, благодаря Святой Тании, ее новой помощнице и Киллиану, работа продвигалась быстрее, чем предполагалось изначально.
Эрцгерцог просматривал документы, переданные начальником лагеря. Подняв взгляд, он заметил, как Риетта сновала туда-сюда быстрыми шагами. Когда он заметил румянец, что не сходил с ее щек, в его голове мимолетно пронеслось воспоминание, и он осторожно потер костяшки большим пальцем.
Полуденное солнце, кровать в великом храме, ощущение ее учащающегося пульса, слезы на покрасневшей щеке, будто прорвавшие плотину, которую она построила, чтобы скрыть свои чувства. Исхудавшее лицо… и улыбка, когда она сказала «но ведь вы им не пользуетесь»… и под конец слезы.
Многое уже произошло, поэтому с ее покрасневшим лицом переплеталось немало разных образов. Мало-помалу их становилось бесчисленное множество. Он спокойно пересматривал воспоминания, что беспорядочно приходили ему в голову.
– …
Когда их взгляды внезапно встретились, Риетта отвела глаза, будто все еще была расстроена случившимся утром, и быстро убежала к Святой Тании. Киллиан слегка улыбнулся и покачал документами в руке. Хоть это и была шутка, от нее у обоих остался неприятный осадок.
Как раз в этот момент пилигрим заметила заклинательницу, поманила ее рукой, и девушка быстро побежала к ней. Она вежливо сложила руки перед собой и внимательно слушала, что говорит ей святая, постоянно кивая. Казалось, будто у нее появился невидимый хвост, который радостно вилял за ее спиной.
Тания дала ей какое-то поручение, и Риетта, бросив на ходу, что скоро вернется, исчезла, бормоча что-то себе под нос. Киллиан усмехнулся про себя и тихо сказал:
– Похожа на маленького утенка.
Святая дева, услышав его слова, засмеялась.
– Кажется, я нравлюсь любовнице эрцгерцога больше, чем вы.
От ее слов эрцгерцог приподнял один уголок рта и равнодушно перевел взгляд обратно на документы.
– Я уже ревную.
До прибытия рабочих и припасов, которые должны были приехать сегодня вместе с рыцарями, еще оставалось достаточно времени. Поэтому они присматривали за больными в шатрах, пока ждали их. С сегодняшнего дня уже можно будет посещать только по три лагеря каждый день, так что у Ветера, Дэмиана и Колбрина появилось немного свободного времени.
Накануне объезд лагерей для назначения новых жрецов и передачи дел отнял у них больше времени, чем ожидалось, и завершился только поздно вечером. Так как в восточной пристройке не было тяжелобольных и к тому же шел дождь, Киллиан и священнослужители отложили визит туда и провели ночь в последнем спасательном лагере.
Киллиан и и его спутники остались в лагере и пробыли там до самого утра. Среди них были: Святая Тания, жрец-целитель, ответственный за этот лагерь, и двое жрецов-экзорцистов, которые должны отвечать за обход лагерей, трое священнослужителей из Аксиаса, Ветер, Колбрин и Дэмиан. А еще Риетта, которая отдыхала в доме командующего лагерем. Остальные лекари и работники вернулись домой.