— Я выяснил, какой дар она получила от хрустального артефакта.
Всё. Любопытство советника взлетело до небес.
Его глаза полыхнули азартом, а я рассмеялся. Как всё-таки приятно быть в курсе того, что неизвестно остальным.
— Рэй! — позвал Шорэм.
Я мог опять промолчать, оставить сородича один на один с загадкой, но это было бы слишком жестоко. Тем более к нам присоединился Таон, который тоже уставился жадно.
— Она может входить в моё медитативное пространство, — в итоге смилостивился я.
Драконы закашлялись. Для тех, кто мог погружаться в медитацию настолько глубоко, что обретал личный незыблемый островок, сравнимый с пространством в материальном мире, это был нонсенс.
Пространство было исключительно личным! Полностью защищённым от чужих проникновений. Вероятно, Элия первая и единственная, кому это удалось.
— Что, прямо вошла? — голос Таона недоверчиво.
— Причём абсолютно легко. Даже смогла там немного похозяйничать.
Шорэм выдохнул.
— В принципе это довольно близко к форме слияния сознаний, — сказал он. — События одного порядка.
Я кивнул.
А вот говорить о том, что дэйлира, как и я, может выходить из этого пространства в реальный мир, не стал. Подобные бестелесные посещения реальности до сих пор оставались моей тайной.
Сородичам ни к чему знать. Это действительно личное. Дополнительная возможность для правителя, которым мне, впрочем, никогда не стать.
— Это всё? — внезапно засомневался Шорэм.
Я улыбнулся шире. Снова испытал искушение оставить сородичей один на один с их любопытством, но…
— Я понял, в чём проблема её магии. Элия человек, но её магические системы работают иначе.
— В смысле? — Таон нахмурился.
— Человеческий сосуд Элии неактивен, потому что у неё есть второй, и он доминирует.
Собеседники уставились непонимающе. Я тоже до сих пор находился в некотором недоумении. К счастью, приятном.
— У неё драконий сосуд. Её магия, по какой-то пока неясной причине, идентична нашей.
Лицо Шорэма вытянулось, а Таон выпучил глаза.
И тогда я повторил:
— У Элии два сосуда. Один человеческий, но он считай неактивен. А сосуд, идентичный нашим, пребывал в спящем состоянии — именно поэтому мы не увидели его, когда изучали энергетическое тело из привычного нам спектра.
— Как у новорожденных? — уточнил советник.
— Да.
Не все драконы маги, и не все маги способны перевоплотиться в дракона. Мы рождаемся чистыми, а магия проявляется позже и постепенно. Новорожденные и дети первых лет жизни выглядят в магическом спектре как обыкновенные, не одарённые магией существа. Сосуда как бы нет.
Сосуд активизируется и наполняется позже. Сам. Обычно под воздействием ярких эмоций. Но бывают ситуации, когда магии нужно помочь.
Если мы убеждены, что у ребёнка должен быть магический потенциал, мы пускаем в его тело искру силы. В каких-то случаях тело молчит, но порой оно откликается — искра активизирует сосуд.
С Элией случилось то же самое. На том ночном свидании, разбираясь со шрамами, я даже не пустил, а скорее уронил искру магической силы и сам изумился полученному отклику. Сосуд — не человеческий, а драконий! — ожил.
За минувшие часы он успел наполниться. Именно поэтому магия Элии «ожила».
Теперь Элия знает об ином роде своей магии, она будет обращаться к сосуду, тем самым наполняя его вновь и «раскачивая». Исходя из того, что я сегодня увидел, через пару десятилетий Элия сможет стать одной из сильнейших драконьих магесс.
Шорэму с Таоном потребовались несколько секунд на осознание, и Таон взорвался эмоциональной бранью.
А советник…
— Получается, с точки зрения магии Элия — дракон? — озвучил мой собственный вывод. — Так вот почему она смогла активировать хрустальный артефакт.
Я кивнул, молчаливо радуясь тому, что стало ещё одной загадкой меньше.
— Так, а что, если попробовать пустить искру и в других людей? — неожиданно предложил Таон. — Провести эксперимент?
Мы с Шорэмом поморщились. С одной стороны разумно: чтобы понять, чего ещё ждать от людей, хорошо бы изучить их магическую составляющую, а с другой… оно нам надо?
Надо ли нам ставить эксперименты на другой цивилизации, с вероятностью поднять эту цивилизацию на качественно иной уровень?
— Думаю, это вопрос к Совету и Императору, — ответил я.
— Ну хоть на ком-нибудь? — Таон загорелся интересом. — Предварительно?
Теперь мы с советником переглянулись. Предложение было не столько любопытным, сколько сомнительным.
— На подругах Элии можешь, — наконец решил я. — И на Вивироне.
— А на пышнозадой-то зачем? — удивился друг. — Ведь если получится, нам, вероятно, придётся забрать её с собой.
— Если понадобится, то заберём, — я пожал плечами. — А попробовать для чистоты эксперимента.
Я согласился, но чуял, что ничего из этой затеи не выйдет. С Элией сработало потому, что она особенная, и потому что здесь есть некий дополнительный, пока неизвестный нам элемент. Отклонение в её магической системе не могло произойти само собой.
— Ладно, — я тряхнул головой. Напряжённость, вызванная разговором с сородичами, испарилась, меня снова затопили эмоции от ночной встречи. — Хватит. Мне пора вернуться в замок.
— Соскучился? — улыбнулся Таон. — Так быстро?
Да. Я уже скучал.
В том же, что касалось моих спутников…
— Есть два поручения. Вчера я побеседовал с ректором и кое-что выяснил. Нужно слетать в пару мест и кое-кого привезти. Сможете?
Таон с готовностью кивнул, а Шорэм был более осторожен. Советнику, в общем-то, не по статусу — не та фигура, чтобы работать курьером. Но…
— Говори, что нужно, — помедлив, произнёс Шорэм. — Мы всё сделаем.
— Благодарю! — искренне отозвался я.
Элия
От любви глупеют — я всегда это знала. Но прежде возможности оценить масштабы катастрофы не было! А теперь — вот.
Я обрела магию, мне следовало прыгать до потолка, визжать и думать лишь о том, как сдам экзамены и стану хвастаться своим дипломом. Как потыкаю свёрнутой в трубочку бумажкой в каждого, кто в меня не верил! Как раздуюсь и вероятно даже лопну от гордости! Но… нет.
Мысли о магии дружно испарились, едва в поле зрения появилось одно драконье высочество.
Рэй не стал приближаться — в столовой он держал привычную дистанцию, соблюдал ставший обыденным ритуал. Дракон сидел за преподавательским столом, вежливо выслушивал разглагольствования магистра Ицера, который подвинул магистрессу Коини, пересадив ту на противоположный конец стола, и бросал редкие взгляды в мою сторону.
Он был далеко, и это оказалось спасением.
Будь Рэй ближе, я бы точно сошла с ума.
Но счастье относительного спокойствия не может длиться вечно — завтрак закончился, выпускной курс отправился на тот самый практикум. Пока мы с девочками и охранником-Хорином шли от столовой до аудитории, Рэй догнал и присоединился. Мне стало нечем дышать.
Сердце теперь билось где-то в горле, по спине бежали мурашки, а рот пришлось прикрыть рукой, пряча ненормальную улыбку.
Зато дракон ничего не стеснялся! Более того — он компрометировал всем своим видом! Сиял так, словно между нами были не только поцелуи, а вообще всё.
Правда почувствовать себя падшей женщиной почему-то не получалось. Ситуация вообще находилась за гранью моей осознанности, от переполнявшего счастья я была немного не в себе.
Так же вскользь зацепилась за напряжение и неприязнь на лице Вивироны — липовую невесту отношение Рэйтрана ко мне сильно бесило. Вторым взбешённым был… да, Салис тэс Малей.
Сокурсника аж покорёжило, когда, в процессе перехода в тренировочную аудиторию, дракон наклонился к моему уху и шепнул:
— Доброе утро, леди.
Я ответила вздохом. Потом заметила Салиса и, видимо в качестве реакции на его перекошенность, внутри поднялась неприятная волна.
Однако зацепиться за негатив я не успела, меня отвлекли. Рэй извинился за выбитую Хорином дверь, затем уведомил, что дверь уже чинят — ректор не мог отказать важному гостю в небольшой просьбе по ускорению ремонта.
К слову, о ректоре — он тоже шёл. Шагал где-то в конце процессии. Последним переступил порог лишённой всякой мебели, защищённой дополнительными каменными экранами аудитории, и воскликнул:
— Ну что ж, господа адепты. Начнём?
Рэйтран
Элия удивила снова. Даже не так — дэйлира повела себя поразительно!
Когда её вызвали для демонстрации магической силы, девушка поступила совершенно не так, как могла.
Для аутсайдера, который много лет страдал от насмешек по поводу своей магии, логично показать максимальный уровень — разнести половину аудитории, ну или хотя бы четверть. Заставить взлететь не только предложенное перо, а все не прибитые к полу предметы. Ударить холодом по мишени так, чтобы инеем покрылись ресницы у всех, кто находится в радиусе пары лиг.
Устроить фурор! Отыграться! Оскалиться и щёлкнуть по носу всех неприятелей! Но Элия даже не пыталась.
Она повела себя максимально скромно. Приложила ровно столько силы, сколько нужно, чтобы получить зачёт.
Впрочем, в её случае, даже такой крупицы оказалось достаточно для всеобщего шока — у ректора аж лицо вытянулось.
— Как? — воскликнул он. — Элия! Неужели вы…
— Сама удивлена.
После продолжительной паузы все повернулись и уставились на меня.
А я что? Я пожал плечами и едва не ляпнул: это любовь, господа. Просто любовь. Она творит чудеса.
Язык прикусил лишь потому, что вообразил реакцию Элии. Моя леди вряд порадуется, если заставлю её так сильно краснеть.
Что сделает? Не знаю. Но после изучения человеческой литературы и некоторых рассказов Шорэма об их нравах, в воображении возникла сковородка. Впрочем, может это лишь сказки? Ведь не могут человеческие самки бить своих самцов сковородками, скалками и прочим инвентарём?
Я тряхнул головой, прогоняя эти мысли, и опять пожал плечами.
Тут, совершенно внезапно, не выдержала пышнозадая: