(князя Мала). Вы изнемогли в осаде, отчего и прошу у вас мало (князя Мала). Замирюсь с вами и пойду» (то ли назад в Киев, то ли снова на деревлян). Деревляне обрадовались, наловили от каждого двора по три голубя и по три воробья и с поклоном послали к Ольге. Ольга успокоила деревлян, прибывших к ней с подарком: «Вот вы уже и покорились мне. Идите-ка в город. Утром я отступлю от города (Искоростеня) и пойду в город (то ли в Киев, то ли в Искоростень)». Деревляне радостно возвратились в город, сообщили людям слова Ольги, как они их поняли, и те ликовали. Ольга же раздала каждому из воинов по голубю или по воробью, указала к каждому голубю или воробью привязывать трут, обертывать его маленьким платком и заматывать ниткой. Когда начало смеркаться, расчетливая Ольга велела воинам отпустить голубей и воробьев, но с подожженными трутами. Голуби и воробьи полетели на ночевку в свои городские гнезда: голуби — в голубятни, воробьи — под стрехи. Оттого и загорелись голубятни, клети, сараи, сеновалы. Не было ни двора, где бы не горело. А погасить пожар было невозможно, так как запылали все деревянные строения сразу. Деревляне побежали из города, а Ольга приказала своим воинам хватать их. Взяла город и полностью сожгла его, старейшин изъяла, прочих же людей или убила или отдала в рабство своим воинам, на оставшихся деревлян возложила тяжкую дань и прошла по всей Деревлянской земле, устанавливая повинности и налоги.
О крещении Ольги. 955–969 гг. Ольга прибыла в Царьград. Пришла к византийскому царю. Царь беседовал с ней, удивился ее разуму и намекнул: «Подобает тебе царствовать в Царьграде с нами». Она сразу поняла намек и сказала: «Я язычница. Если вознамеришься меня крестить, то крести меня ты сам. Если нет, то не крещуся». И царь с патриархом ее крестили. После крещения позвал ее царь и уже прямо объявил: «Беру тебя в жены». Ольга же возразила: «Как это ты возьмешь меня в жены, раз крестил меня сам и нарек духовной дочерью? У христиан такое незаконно, и ты сам это знаешь». Царь был раздосадован: «Переклюкала ты меня, Ольга!» Дал ей множество подарков и отпустил домой. Только Ольга возвратилась в Киев, как царь прислал к ней послов: «Много чего я тебе подарил. Ты обещала, вернувшись в Русь, послать мне много даров». Ольга припомнила: «Подожди у меня приема столько, сколько я ждала у тебя, — тогда тебе дам». И с этими словами завернула послов.
Ольга любила своего сына Святослава, молилась за него и за людей все ночи и дни, кормила сына, пока он не вырастет и возмужает, затем сидела со своими внуками в Киеве. Потом разболелась и через три дня умерла, завещав не творить по ней тризны. У нее был священник, который ее и похоронил.
О войнах Святослава. 964–972 гг. Возмужавший Святослав собрал много храбрых воинов и, кочуя налегке, как гепард, вел много войн. В походе он воза за собою не возил, котла не имел, мяса не варил, но тонко нарезав конину, или зверину, или говядину, на углях пек и ел; и шатра не имел, но войлок стелил, а седло — в головах. И воины его были такие же степняки. Странам он рассылал угрозы: «Пойду на вас» («Я вам покажу»).
Святослав пошел на Дунай, на болгар, победил болгар, захватил восемьдесят городов по Дунаю и сел княжить тут в Переяславце[123]. Печенеги же впервые напали на Русскую землю и осадили Киев. Киевляне послали к Святославу: «Ты, князь, чуждую землю ищешь и защищаешь, а свою бросил, нас же чуть не захватили печенеги. Если ты не вернешься и не оборонишь нас, если тебе не жаль отчины своей, то печенеги нас захватят». Святослав с дружиной быстро сел на коней, поскакал в Киев, собрал войско и прогнал печенегов в поле. Но Святослав все-таки объявил: «Не хочу оставаться в Киеве, буду жить в Переяславце на Дунае, ибо это центр моей земли, ибо сюда свозятся все блага: из Византии — золото, шелка, вина, разнообразные фрукты; из Чехии — серебро; из Венгрии — скакуны; из Руси — меха, воск, мед и рабы».
Святослав уехал в Переяславец, но болгары затворились в городе от Святослава, затем вышли с ним на битву, началась большая сеча, и почти одолели болгары, но к вечеру все-таки победил Святослав и штурмом взял город. Сразу же Святослав стал угрожать грекам: «Пойду на вас и завоюю ваш Царьград, как этот Переяславец». Греки лукаво предложили: «Так как мы не в силах противостоять тебе, то возьми с нас дань, но только сообщи, сколько у тебя войска, чтобы мы, исходя из общего числа, смогли дать на каждого воина». Святослав назвал число: «Нас двадцать тысяч» — и прибавил десять тысяч, потому что руси было только десять тысяч. Греки же выставили против Святослава сто тысяч, а дани так и не дали. Увидела русь огромное множество греков и устрашилась. Но Святослав произнес речь: «Уже нам некуда деться. Противоборствовать надо и по своей воле, и поневоле. Не посрамим земли Русской, но ляжем костями, ибо мертвыми не опозоримся, а если побежим, то опозоримся. Не убежим, но станем крепко биться. Я пойду впереди вас». Развернулась великая сеча, и победил Святослав, и побежали греки, а Святослав, воюя и разрушая города, приблизился к Царьграду.
Византийский царь созвал своих бояр во дворец: «Что делать?» Бояре посоветовали: «Пошли к нему дары, раскусим его, падок ли он на золото или на шелка». Царь послал к Святославу золото и шелка с опытным придворным: «Примечай, на что он обратит взор, лицо, внимание свое». Доложили Святославу, что пришли греки с дарами. Он распорядился: «Введите». Греки расположили перед ним золото и шелка. Святослав, глядя в сторону, велел своим слугам: «Уберите». Греки возвратились к царю и боярам и поведали о Святославе: «Дали ему дары, а он даже не взглянул на них и велел убрать». Тогда предложил царю один из посланных: «Проверь его еще — пошли ему оружие». И принесли Святославу меч и другое оружие. Святослав же принял его и стал хвалить царя, передавать ему свою любовь и целование. Греки снова возвратились к царю и рассказали обо всем. И убедили царя бояре: «Как же лют этот воин, если ценностями пренебрегает, а оружие ценит. Дай ему дань». И дали Святославу дань и множество даров.
С великой славой Святослав пришел в Переяславец, но увидел, как мало у него осталось дружины, так как многие погибли в боях, и решил: «Пойду в Русь, приведу больше войска. Проведает царь, что нас мало, и осадит нас в Переяславце. А Русская земля далеко. А печенеги с нами воюют. А кто нам поможет?» Святослав отправился в ладьях к днепровским порогам. А болгары из Переяславца донесли печенегам: «Мимо вас проплывет Святослав. Идет в Русь. У него много богатств, взятых у греков, и пленных без числа, но мало дружины». Печенеги заступили пороги. Святославу пришлось зимовать у порогов. Не стало у него еды, и в лагере начался такой сильный голод, что даже конская голова стоила по половине гривны. Весной Святослав все-таки поплыл через пороги, но напал на него печенежский князь Куря. Святослава убили, отделили его голову, в черепе выскоблили чашу, оковали череп снаружи и пили из него.
О крещении Руси. 980–988 гг. Владимир был сыном Святослава, но родился всего лишь от Ольгиной ключницы. Однако после гибели его боже знатных братьев Владимир начал княжить в Киеве один. На холме около княжеского дворца он поставил языческие идолы: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, Хорса, Дажьбога, Стрибога, Симарьгла и Мокошь[124]. Им приносили кровавые человеческие жертвы, приводя своих сыновей и дочерей. Самим Владимиром же завладела похоть к женщинам: помимо четырех жен у него было триста наложниц в Вышгороде, триста — в Белгороде, двести — в сельце Берестове[125]. Он был ненасытен в блуде: приводил к себе и замужних женщин, растлевал девиц.
Пришли к Владимиру волжские болгары-магометане и предложили: «Ты, о князь, мудр и умен, но неведомо тебе цельное вероучение. Прими нашу веру и поклоняйся Магомету». Владимир спросил: «А каковы обычаи вашей веры?» Магометане пояснили: «Веруем в единого бога. Магомет же нас учит тайные члены обрезать, свинину не есть, вино не пить. Блуд же творить можно по-всякому. После смерти каждому магометанину Магомет даст по семидесяти красавиц, к самой красивой из них присовокупит красоту всех остальных — вот такой будет жена у каждого. А кто на этом свете убог, тот и там таков». Владимиру сладко было слушать магометан, потому что он и сам любил женщин и многий блуд. Но вот что ему не понравилось — обрезанье членов и неяденье свиного мяса. А о запрете на винное питье Владимир высказался против: «Удовольствие Руси — пить, не можем без того прожить». Потом пришли из Рима посланники папы римскою: «Поклоняемся единому Богу, который сотворил небо, землю, звезды, месяц и все живое, а ваши боги — просто деревянные». Владимир спросил: «А у вас какие запреты?» Они ответили: «Старания в вере только посильные. Кто что ест или пьет — все во славу Божию». Но Владимир отказал: «Уходите-ка назад, ибо наши отцы такою вольною отношения к вере не принимали». Пришли хазары иудейской веры: «Веруем в единого бога Авраамова, Исаакова, Иаковлева». Владимир поинтересовался: «Где ж это ваша главная земля?» Они ответили: «В Иерусалиме». Владимир ехидно переспросил: «Там ли?» Иудеи стали оправдываться: «Разгневался бог на наших отцов и рассеял нас по разным странам». Владимир возмутился: «Что же вы других учите, а сами отвергнуты богом и рассеяны? Может быть, и нам замыслили такую судьбу?»
После этого греки прислали некоего философа, который долго пересказывал Владимиру Ветхий и Новый завет, показал Владимиру занавес, на котором был нарисован Страшный суд, справа праведники радостно восходили в рай, слева грешники шли в адские муки. Владимир вздохнул: «Хорошо тем, кто справа; горько тем, кто слева». Философ призвал: «Тогда крестись». Однако Владимир отложил крещение: «Подожду еще немного». С почетом отпустил философа и созвал своих бояр: «Что умного скажете?» Бояре посоветовали: «Пошли послов разузнать, кто как служит своему богу». Избрали десятерых достойных и умных: «Идите сначала к поволжским болгарам, потом посмотрите у немцев