И еще поведали, что один из клира святой и великой церкви Софии[272] тяжко болел, как пожигаемый огнем. И еле в себя прийдя, молил Бога и святого отца нашего Феодосия об ослаблении боли. И едва уснув, увидел блаженного Феодосия, который протягивал ему свою палку и говорил: «Возьми сию палку и ходи с нею»[273]. И он, взяв, почувствовал, как боль отступает и огонь утихает. И поведал тем, кто был рядом с ним, о совершившемся — о явлении блаженного. И исцеленный, пошел в монастырь блаженного, поведал братии, как был исцелен от болезни молитвами святого отца нашего Феодосия. И слышавшие это прославили Бога, даровавшего такую благодать блаженному рабу своему.
После смерти блаженного отца нашего Феодосия игуменство принял Стефан[274], усердствуя в строительстве и в заботе о церкви, которую начал создавать блаженный. И так, благодатию Божиею и молитвами преподобного отца нашего Феодосия за несколько лет создана была церковь[275] и монастырь огражден стенами. И все переселились на новое место, на старом же месте осталось немного братии, там же по обычаю погребали усопших монахов. И так рядом оказались оба монастыря, посредине же двор, который блаженный отец наш Феодосий предназначил, чтобы принимать нищих. И все эти строения были окружены единой оградой, дворы же стояли порознь. И еще установил сей отец наш Стефан, чтобы в старой церкви совершалась служба святая за умирающую братию. Бог же даровал все нужное, и так умножилось место то благодатию Божиею и по молитвам святого нашего Феодосия. Ненавидящий же добро враг, который вечно борется с рабами Божиими и не дает им мирно жить, снова и снова восстает на них со злыми кознями, воздвигая распри. Но где есть борьба, там всегда есть и великая победа. Потому и вражда супостата не перестает. И такое смятение сотворил сатана в монахах, что те, крамолу совершив, Стефана от игуменства отставили. И так разжег их диавол на гнев, что изгнали его и из монастыря. Уведав о том, многие из бояр — его духовных детей, переданных Стефану блаженным Феодосием, — сильно сожалели, что их духовный отец был посрамлен и изгнан из монастыря, который принял от блаженного Феодосия. И подавали ему от своего имущества необходимое для пропитания тела и для иных нужд. Бог же помогал ему по молитвам его блаженного наставника и отца Феодосия. Он создал монастырь и церковь соорудил во имя святой Богородицы и нарек место то по образу места в Константиновом граде «Влахерна»[276]. И каждый год праздник творил светлый святой Богородицы месяца июля во 2-й день[277].
По изгнании же его бывшие в монастыре блаженного Феодосия по общему согласию поставили в игумены великого Никона: ведь тот после успения блаженного пришел в монастырь со своего места. Полагаю же, что это доставление было совершено по Божию изволению. Ведь был он старше всех, и блаженный отец наш Феодосий сподобился пострижения от его руки и принял святой и ангельский образ монашеский. Также и на него многажды покушался враг, и против него пытался крамолу воздвигнуть, но не смог.
Однако мы, многими понуждаемые, сотворивши повесть, здесь да остановим слово. Все, что выше о блаженном и великом отце, расспрашивая, услышал я от старейших меня отцов, бывших в то время в монастыре, — все это вписал я, грешный Нестор, меньший всех в монастыре блаженного и отца всех Феодосия. Принят же был я в монастырь преподобным игуменом Стефаном и им пострижен был, и монашеской одежды сподоблен. Еще же в диаконский сан был им возведен[278], которого не был достоин, ибо груб я и невежествен, более того, и множеством грехов наполнен с юности. Однако же по Божией воли и любви тот Стефан так сотворил.
Многажды я слышал от братии о добром и чистом житии преподобного и богоносного и блаженного — так скажу! — отца нашего Феодосия и радовался, благодаря его, который так потрудился и так жил в последнем веке. О нем же никто ничего не написал, и печаль и скорбь душу мою охватывали. Движимый любовью к святому и великому отцу нашему Феодосию, покусился и я, грубый сердцем: из того, что о нем слышал, от многого малое записал на славу и честь великому Богу и Спасу нашему Иисусу Христу, с ним же Отцу слава вместе и с Пресвятым Духом ныне и присно и в бесконечные веки веков. Аминь.
«Житие Феодосия Печерского» — одно из старейших русских житий. Это первое дошедшее до нас древнерусское преподобническое житие (житие святого монаха). Его автор, как указано в тексте, монах Киево-Печерского монастыря Нестор. По мнению большинства исследователей, «Житие Феодосия Печерского» было написано в 1080-е гг. В заключительной части «Жития…» упоминается о времени, когда настоятелем Киево-Печерского монастыря был игумен Никон, но не сообщается ни о его смерти (Никон скончался в 1088/1089 гг.), ни о последующих настоятелях. В «Житии…» также ничего не сообщается об обретении священных останков (мощей) Феодосия (об этом событии рассказывается в древнерусской летописи «Повесть временных лет» под 1091 г., и автором этого рассказа обычно считают Нестора). В 1108 г. состоялась официальная канонизация Феодосия (причисление к лику святых); об этом событии «Житие…» также умалчивает.
По своей структуре «Житие Феодосия Печерского…» — традиционная, классическая агиобиография — описание жизни святого от его рождения до кончины, завершаемое описанием посмертных чудес, которые удостоверяют его святость, и краткой похвалой подвижнику составителя текста. Открывается «Житие…» также традиционно — вступлением, в котором автор объясняет, почему он взялся за столь великий и ответственный труд, признается в собственных слабостях и невежестве, молится Богу, прося даровать божественную благодать для работы над жизнеописанием Феодосия.
На самом деле Нестор был весьма образованным книжником. В «Житии Феодосия Печерского» он упоминает о греческих житиях прославленных монахов прежних времен — о житии Антония Великого и о житии Саввы Освященного, которые послужили для него образцами.
«Житие Феодосия Печерского» — одно из наиболее распространенных древнерусских житий. Оно послужило образцом для древнерусских книжников позднейшего времени; например, следы воздействия «Жития…» обнаруживаются в «Житии Сергия Радонежского», составленном монахом Епифанием Премудрым в 1417–1418 гг.
«Житие Феодосия Печерского» печатается в переводе О.В. Творогова по изд.: «ПЛДР: XI — начало XII в.». М., 1978. с. 305–392; в текст перевода внесено несколько исправлений. Молитва Феодосия о монастыре и его братии и заключение «Жития…» (посмертные чудеса Феодосия и молитва Нестора) переведены А.М. Ранчиным по публикации оригинала жития в изд.: Успенский сборник XII–XIII вв. М., 1971.
Житие и хожение Даниила, игумена русской земли[279]
Я, недостойный игумен Даниил, худший из всех монахов, смиренный, одержимый многими грехами, недоволен во всяком деле добром, понужден был своими помыслами и нетерпением, захотел видеть святой град Иерусалим и землю обетованную. И с Божией помощью посетил Иерусалим и видел святые места, обходил всю землю Галилейскую и святые места около града Иерусалима, где Христос ходил своими ногами и великие чудеса показал в тех местах святых. И видел все своими очами грешными, что беззлобивый Бог позволил мне увидеть и что я долгое время жаждал увидеть.
Братья и отцы, господа мои, простите меня грешного и не хулите мое худоумие и грубость, что написал о святом граде Иерусалиме и о земле той доброй и о своем хожение по святым местам. Кто путешествовал со страхом Божиим и смирением, тот не погрешит никогда против милости Бога. Но я неподобно ходил по святым местам, во всякой лености и слабости, в пьянстве и творил всякие неподобные дела. Однако, надеясь на милость Божию и на вашу молитву, полагаю, простит Христос мои бесчисленные грехи. И вот описал свой путь и места святые и не горжусь и не хвалюсь своим путешествием, что будто бы сотворил доброе дело: ничего доброго в путешествии не делал, но только ради любви к святым местам написал обо всем, что видел своими глазами, дабы не забыть то, что пришлось недостойному мне увидеть. Побоялся я уподобиться рабу ленивому, скрывшему полученные от Бога деньги (талант) и не приобретшего к ним прикупа, и написал о путешествии ради верных людей. Да кто услышит (или прочтет) о местах святых, устремился бы душою и воображением к этим святым местам и Богом будет приравнен к тем, кто совершил путешествие в эти места.
Многие добрые люди находятся дома и своими помыслами, милостыней и добрыми делами достигают мест святых и большое вознаграждение принимают от Бога, они будто бы посетили эти святые места. Многие же посетившие святые места и святой град Иерусалим, возгордились этим, как будто нечто доброе сотворили, и этим погубили усилия своего труда, из них первый я. Многие же посетившие святой град Иерусалим опять пойдут, хотя много доброго не видели из-за скорости осмотра. А нельзя быстро совершить путешествие и осмотреть все святые достопримечательности и в самом городе и за его пределами.
Я, недостойный игумен Даниил, придя в Иерусалим, пробыл шестнадцать месяцев в лавре святого Саввы и много ходил и увидел все святые места Невозможно без доброго проводника и переводчика познать и осмотреть всех святых мест. Хотя я и был ограничен в средствах, но щедро одарял проводников, чтобы они добросовестно показывали святые места как в самом городе, так и вне города, и проводники так все показывали мне.
И пришлось мне найти в лавре мужа святого, старого годами и весьма книжного, образованного. Этот святой человек полюбил меня, грешного, и показал добре все достопримечательности Иерусалима, поводил меня по всей земле, до Тивериадского озера, Фавора, Назира, Эль-Халиля, Иордана, и любовно потрудился со мною. И я много святых мест увидел, о чем и последует рассказ.