и неправославные в ту ночь видели чудо преславное: два светлых облака всю ночь сияли над телом преблаженного, расходились и опять сходились вместе, сияя, как солнце. Утром говорили: «Свят князь, убит безвинно. Облака эти означают наблюдение ангельское над ним». Это рассказали нам со слезами и со многими заверениями, что случившееся — истина. И оттуда отправили тело в Маджары[598] со всеми боярами. Там купцы, знавшие его, услышали о случившемся, хотели покрыть тело его с честью плащаницами дорогими и со свечами достойно поставить в церкви. Приставленные же немилосердные бояре не дали даже видеть блаженного, но с бесчестием поставили в хлеву под охраной. Но и тут прославил его Господь. Представители разных народностей, живущих в этом месте, всю ночь видели столп огненный, сияющий от земли до неба. Другие же видели радугу, склоненную над хлевом, где лежало тело.
А оттуда повезли его к Бездежу[599]. И когда приближались к городу, то многие горожане видели около саней святою множество людей со свечами, а некоторые на конях с фонарями по воздуху ездили. И привезли в город, но не поставили его в церкви, а во дворе сторожили его. Один из сторожей влез на сани с телом святого, но некая невидимая сила отбросила его далеко от саней святого. Он же в великом страхе едва встал, чуть живой пришел и рассказал находившемуся тут священнику все случившееся с ним. От священника мы и слышали это и написали. А оттуда повезли его на Русь. Везли его по городам русским и привезли в Москву, положили его в церкви святого Спаса в монастыре.
Княгиня же его с сыновьями не знали ничего о случившемся. Далеко орда, и некому было вести подать. На другой год вернулся на Русь князь Юрий, привел с собой князя Константина и дружину отца его. Узнав об этом, княгиня Анна и епископ Варсонофий и сыновья его послали разузнать в Москву. Посланные, вернувшись, рассказали, что христолюбивый великий князь Михаил убит. И плакали много дней неутешно. Когда князь Юрий был во Владимире, послал к нему князь Дмитрий[600] брата своего Александра и бояр своих, и едва договорились, и взял князь Юрий много серебра, а останки блаженного Михаила велел отдать тверитянам. Послали в Москву бояр с игуменами и со священниками. Они привезли останки святого в Тверь с честью. Встретили его Дмитрий, и Александр, и Василий, и княгиня Анна в корабле на Волге. А епископ Варсонофий с крестами, и с игуменами, и со священниками, и с дьяконами, и с бесчисленным множеством народа встречали его около храма архангела Михаила на берегу. И от многого плача не было слышно поющих, из-за тесноты не могли гроб донести до церкви, поставили его перед воротами церковными. И долго плакали. И едва внесли в церковь, певши надгробные песнопения, положили в церкви Спаса в гробнице, которую сам создал на правой стороне, недалеко от гробницы епископа Симеона, месяца сентября в 6 день, на чудо архангела Михаила.
И чудо свершилось по несказанной милости Божией: из такой далекой стороны везли тело святого на телеге и в санях, потом год оно стояло в Москве, и оказалось тело целым, не истлевшим.
Как же сможем по достоинству восхвалить?! Блаженный князь Михаил, радуйся, воин Христов, непобедимый, но всегда побеждающий врагов, приходящих в твое отечество. Радуйся, страстотерпец Христов, что прошло святое имя твое по всей вселенной! Радуйся, что то, чего хотел, то и сделал, жизнь окончил, сохранив веру, принял венец от Христа Бога Его же моли за отечество свое, поскольку имеешь дерзновение! Да избавимся от грехов и бед, и напастей твоими молитвами и молитвами всех святых! Да сподобимся царствию небесному, прославляя святую Троицу, Отца и Сына, и Святаго Духа, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.
Повесть о Михаиле Ярославиче Тверском — одно из лучших произведений в жанре повестей о княжеских преступлениях, или о князьях-страстотерпцах. Она посвящена весьма драматичному периоду русской истории, когда в ходе междоусобной борьбы тверских и московских князей решался вопрос о центре объединения Руси. Московские князья оказались более хитрыми и беспринципными политиками, в достижении своих целей они не смущались средствами. В повести речь идет о последнем этапе борьбы Михаила Ярославича и Юрия Даниловича, старшего брата Ивана Калиты. В ходе этой борьбы, в которой был еще и третий участник — Орда, проводившая политику террора в отношении наиболее сильных князей, Михаил и погиб 22 ноября (5 декабря) 1318 г. (официально канонизован в 1540 г.).
Повесть написана по горячим следам события его очевидцем, человеком духовного звания, хорошо знавшим тверского князя, на что автор не преминул указать во вступлении. Исследователи полагают, что это был один из духовников Михаила, сопровождавших его в поездке, игумен тверского Отроча монастыря Александр. Он проявил себя незаурядным мастером слова, умеющим построить и динамичные эпизоды, передающие враждебные отношения князей, особенно коварство Юрия, и психологически напряженные сцены последних дней и часов жизни Тверского князя.
Текст переведен по списку древнейшей редакции: РГБ, ф. 310, № 1254 (30-е годы XVI в.) и более раннему списку той же редакции: ГИМ, собр. А.С. Уварова, № 184 (нач. XVI в.).
Задонщина[601]
Сойдемся, братья и друзья,
сыновья русские,
составим слово к слову,
возвеселим Русскую землю,
перенесем печаль на восточную страну,
воздадим поганому Мамаю хулу,
а великому князю Дмитрию Ивановичу славу и похвалу
и брату его, князю Владимиру Андреевичу,
и произнесем это слово.
Не лучше ли нам, братья,
начать поведовать словами похвальными, нынешней повестью
о походе великого князя Дмитрия Ивановича[602],
брата его князя Владимира Андреевича[603],
правнуков святого великого князя Владимира Киевского?
Начнем поведовать по делам и по былинам.
Разлетимся мыслью по землям
и вспомним прежние времена, похвалим вещего Бояна[604],
искусного певца в Киеве.
Тот вещий Боян
воскладал умелые свои персты
на живые струны
и пел князьям русским славы:
первому великому князю Игорю Рюриковичу,
великому князю Владимиру Святославичу,
великому князю Ярославу Владимировичу.
Похвалим песенными словами и гусленными напевами
великого князя Дмитрия Ивановича
и брата его князя Владимира Андреевича,
правнуков прежних князей,
за их мужество и заботу
о земле Русской,
о вере христианской.
Этот князь великий Дмитрий Иванович
и брат его князь Владимир Андреевич
обуздали ум свой крепостью,
заострили сердца свои мужеством,
наполнились боевым духом,
создали храбрые полки в Русской земле,
помня князя своею Владимира Киевского.
О жаворонок-птица, лучших дней утеха,
возлети под синие небеса,
посмотри на сильный город Москву,
воспой славу великому князю Дмитрию Ивановичу
и брату его князю Владимиру Андреевичу.
Не буря соколов занесла
из земли Залесской[605]
в поле половецкое!
Кони ржут в Москве,
звенит слава по всей Русской земле!
Трубы трубят в Коломне,
бубны бьют в Серпухове,
стоят стяги у Дона великого на берегу,
звонят колокола вечевые в Новгороде,
стоят воины новгородские
у святой Софии
и говорят:
«Уже нам, братья,
на помощь великому князю не поспеть».
Как орлы слетелись со всей северной стороны!
То не орлы слетелись,
а съехались все князья русские
к великому князю Дмитрию Ивановичу
и брату его князю Владимиру Андреевичу,
и сказали они такие слова:
«Господин князь великий, уже поганые татары
на поля наши вступают,
отчизну нашу у нас отнимают,
стоят между Доном и Днепром на реке Мече[606].
А мы, господин, пойдем за реку быстрый Дон,
храбрецов своих испытаем
в борьбе за землю Русскую,
за веру христианскую!»
И сказал, великий князь Дмитрий Иванович:
«Братья и князья русские!
Гнездо великого князя Владимира Киевского!
Не для обиды вы были рождены,
ни соколу, ни кречету,
ни черному ворону —
поганому Мамаю».
О соловей, летняя птица!
Как бы ты, соловей, воспел славу
великому князю Дмитрию Ивановичу
и брату его князю Владимиру Андреевичу,
и земли Литовской двум братьям Ольгердовичам[607],
да Дмитрию Волынскому![608]
Это сыновья все храбрые,
соколы и кречеты в ратном деле,
полководцы известные,
под трубами повиты,
под шлемами взлелеяны,
концом копья вскормлены
в Литовской земле.
И сказал Андрей Ольгердович
брату своему Дмитрию:
«Мы два брата — сыны Ольгердовы,
отберем удалых панов Литвы,
удалых панов — храбрых удальцов,
сядем на борзых своих коней,
да посмотрим на быстрый Дон,
напьемся шлемом воды из Дона быстрого,
испытаем мечи свои литовские
о шлемы татарские,
о кольчуги басурманские».
И ответил ему Дмитрий:
«Брат Андрей, не пощади жизни своей
за землю Русскую, за веру христианскую
и за обиду великого князя Дмитрия Ивановича.
Уже, брат, стук стучит
и гром гремит
в каменной Москве.
То, брат, но стук стучит
и не гром гремит,