Слово древней Руси — страница 65 из 84

Много и других бесчисленных чудес бывает у святого его гроба Многие верные христиане до сих пор берут от его гроба или от покрова на гробе частицу и приносят домой, с верой кладут на тяжелобольных, на страдающих глазной болезнью, или лихорадкой, или жаром И все быстро исцеляются.


Чудо святого о сошедшем с ума.

Добро есть человеколюбие Божее, и чудеса святых, угодивших ему, нужно помнить всегда.

Это было в последний год, и из многих избранных чудес святого это новейшее и преславное чудо из тех, которые видели наши глаза.

Некий человек из села, называемого Соли, под городом, от большого пьянства сошел с ума. И до того ничего уже не понимал, что принимался бить людей. С трудом несколько человек усмирили его, связали и так привели к гробу блаженного Исидора Он же кричал и говорил бессвязные речи, глаза у него были дики, и на всех, бывших с ним, он наводил страх. И едва смогли его заставить приблизиться к чудотворному гробу. А как начали петь канон святому, то понемногу он начал приходить в чувство и осмысленно отвечал спрашивающим его. Когда его отпустили, он припал к гробу святого и, целуя его образ, высказал много благодарных слов. И как ни в чем не бывало, вместе со своими близкими, радуясь, вернулся он домой.

И все, кто только тогда видели дивное это чудо, шли, веселясь, и так разошлись — каждый к себе домой, славя Бога и угодника его, творящего такие дивные чудеса.


Другое чудо святого — о страдавшем от болезни глаз и головы.

Через некоторое время, одного человека, по имени Федор, из села под тем же городом, одолела болезнь глаз. Он долго страдал, от сильного недуга его глаза отекли так, что он ничего не мог видеть, и голову ему ломило так тяжко, что не мог он ни лечь спать, ни даже нормально ходить, а только переступал с места на место. Днем и ночью он беспрестанно кричал и стонал. Привели его к гробу святого уже поздним вечером, и он остался там. Рассвело. На утрене иерей начал петь канон святому. Тотчас понемногу начала уступать и болезнь, как он сам потом рассказывал. Когда же читали Святое Евангелие, прозрел тот человек. И в ответ на вопросы стоящих там: «Что видишь?» — говорил: «Вижу людей — как столпы, а огонь — как кровь». И как совершили пение канона святому, тотчас открылись его глаза, и увидел он так же все ясно, как и прежде. И припал он к образу Владыки Христа Бога нашего, говоря: «О Владыко, Господи, Творец Богу и земли! Как воздать Тебе ото всех, кому Ты даровал благо? Не по нашему недостоинству, но Твоего ради великого милосердия! Это же относится и к чудотворному гробу, и к образу святого». И так говорил он со слезами похвальные слова: «О скорый помощник, о теплый предстатель, богоблаженный Исидор! помогший мне, недостойному, в святых твоих молитвах к Христу Богу нашему. Какую же хвалу и благодарность тебе воздать? Не знаю, как назвать тебя, — источником ли вечнотекущих живых вод, что тем больше изливается и изобилует, чем больше мы черпаем из него? Никогда не оскудевает богатство неотдаваемое или сокровище неоскудеваемое». И долго молившись столь множественнейшими словами, радуясь, пошел он к себе домой, славя Бога и угодника его блаженного Исидора.

Исцеления от прикосновения к честному гробу или одеянию и от окропления святой водой бывают не только с находящимися здесь, но и с теми, кто далеко с верою призывают его святое имя. Как сказал Господь: «Прославляющего Меня прославлю»[727]. И еще сказал: «Если вы умолчите о благодеяниях Божиих, камни возопиют»[728]. Надеющимся же на милость Божию помогут молитвы праведного.

Постарались мы по силе нашей написать о части избранных чудес святого во славу и благодарение Христу Богу нашему и угоднику Его и молебнику о грехах наших блаженному Исидору чудотворцу.


Похвала святому.

И как смогу описать, о блаженный, твою равную ангелам жизнь и твои преславные чудеса — я, многогрешный и гнусный, как душой, так и телом? Или как восприму бесценный бисер твоего святого имени в свои скверные уста? Но я еще надеюсь на твое беззлобие, о блаженный юрод, и ныне ничтожную малость добавлю в похвалу тебе.

Радуйся, светозарное солнце, взыскавший еще на западе и пришедший к востоку, и наследовавший потерянное когда-то отечество.

Радуйся, непобедимый Христов страстотерпец, но вечно побеждающий дьявола своим терпением!

Радуйся, подающий многие чудеса от своего гроба, как источник вечнотекущих живительных вод!

Радуйся, ибо ты кипишь мудростью как живое сокровище, и нет в тебе ни всякой нечистоты, ни плотского желания!

Радуйся, ибо в вышнее ум твой воскрылил, и сердце свое ты отдал всенощному стоянию!

Радуйся, ибо в тленном мире довелось тебе быть юродивым, блаженный, потому что прошел ты добрую жизнь по Христу!

Радуйся, ибо жизнь свою здешнюю прошел — днем смеялся над ней, в ночи же оплакивал ее!

Радуйся, изменивший земному ради небесного!

Радуйся, ибо ты как тот нищий Лазарь, который ныне почивает в лоне Авраамовом!

Радуйся, ибо многострадальному Иову ты уподобился терпением!

Радуйся, ибо когда в бедах и скорбях тебя призывают, то находят готового предстоятеля и заступника!

Радуйся, ибо чего ты желал, то и свершилось, окончив течение!

Ты сохранил веру и принял венец своей победы от Царя всех — Христа Бога, молись Ему за город свой, в котором ты хорошо жил и угодил Господу, и принял конец своей тленной жизни. Молись, о блаженный, поскольку тебе сейчас доступен Царь всех Христос Бог! Да избавимся мы от грехов, и бед, и напастей, от душевных же, с ними вкупе и телесных ран. Твоими молитвами и молитвами всех святых да сподобимся Царствия Небесного, славя Святую Троицу, Отца и Сына, и Святого Духа, и ныне и присно, и во веки веков.

Аминь.


Примечания.

Подвиг юродства был одним из почитаемых на Руси, особенно в XVI в. Юродивый отказывался от благ мира сего, от обычного человеческого ума, но получал от Бога дар прозорливости. «Неразумные» люди юродивого поносили, а «разумные» слушали.

Исидор Твердислов — ростовский юродивый, подвизавшийся в XV в., умерший в 1474 или в 1484 г. Его почитание началось, по-видимому, с местной традиции, затем утвердилось как общерусское между 1552 и 1563 гг.

Облик этого святого несколько загадочен в своей отстраненности, немаловажную роль играет здесь его происхождение: по свидетельству Жития, Исидор пришел на Русь «из Западных стран». По всей вероятности, это первый случай «западного» происхождения русского святого, и в то же время его Житие, составленное неизвестным автором, одно из первых, а возможно, самое первое русское житие, описывающее достаточно полно подвиг юродства.

Житие построено по традиционной схеме: стих, объясняющий происхождение имени святого, вступление со сложными богословскими рассуждениями, которое встречается, кстати, и в других русских житиях, собственно житие, чудеса и похвала. В Житии Исидора нет особой интеллектуальной изысканности, оно обращено к читателю, ценящему прямое описание и конкретный рассказ.

Житие Исидора Твердислова переведено по рукописи: РГАДА, собр. Московского государственного архива Министерства иностранных дел (ф. 181), № 692/1204. 1560 г. Лл. 366–378.


Из жития Зосимы и Савватия соловецких[729]

Чудо Зосимы о иноке дьяконе[730].

Жил в обители некий монах по имени Мартирий. Пребывал он еще в юности, молод был душой и телом. И стал бес влагать в его ум грешные помыслы покинуть монастырь и отречься от обетов своего пострижения. Он же внял этим помышлениям и ушел из обители с купцами, там пребывавшими, и так вновь оказался в миру. Некоторое время спустя случилось игумену быть в Москве у великого князя и митрополита И пришел тот инок Мартирий в Москву, и стал ходить к братьям, прибывшим вместе с игуменом, и стал умолять их, чтобы били они челом игумену о грехе его, поскольку он без благословения из монастыря вышел. Братья же спешно возвестили о нем игумену. Игумен сразу повелел призвать инока того к себе и простил его, радуясь, что погибшая овца из ограды монастыря его была возвращена к нему. Вскоре тот инок, а был он тогда простым клириком[731], стал напоминать братьям, бывшим вместе с игуменом, что хотелось бы ему принять чин дьякона Братия же возвестили игумену о его желании, а игумен повиновался воле братии. И пришел он к митрополиту вместе с братией, и стал он бить челом о Мартирии — клирике, чтобы удостоить его чина дьяконского. Митрополит благословил Мартирия и повелел посвятить его в дьяконы. Игумен, приняв от митрополита благословение, отправился вскоре в свой монастырь на Соловки. Дьякон же Мартирий остался тогда в местных монастырях, и пробыв там довольно долго, тоже вернулся на Соловки. И стал он жить в монастыре, превозносясь от гордыни своей. И принялся он вскоре поносить и укорять братию, говоря: «Тот брат плох, и этот неладен, во зле пребывает!» И потом стал злословить на игумена и хулу на него возносить, говоря: «И игумен наш во зле пребывает!» И после того, прожив еще в монастыре лет пять или шесть, стал проситься у игумена, чтобы пустил его в мир. Игумен же спросил его: «Что такое, брат, с тобой? Давно ли ты из мира пришел? Или кто тебя оскорбил, чем? Может быть, келарь[732], или казначей? Скажи, брат, мне, и я утешу тебя и упокою духовно и телесно, только живи в монастыре!» И ответил дьякон: «Не хочу, ничего не хочу, только отпусти в мир!» И разозлившись на игумена, ушел. И ходил по монастырю, вознося хулу на игумена и на всю братию. Спустя несколько дней вновь пришел тот дьякон к игумену, говоря: «Отпусти меня в мир отсюда!» Игумен же ему вновь отвечал: «Зачем тебе, брат, в мир? Живи в монастыре! В Писании говорится: „Пока не выйдет овца из ограды, не съедена будет волком“. Так и ты, брат, — если не выйдешь из обители, в добре пребывать будешь, если же уйдешь, жестоко пострадаешь!» Дьякон же, разъярившись, бесом понуждаемый, ответил: «Знай же, игумен: если даже ты меня не отпустишь, я все равно уйду отсюда!» И ушел от игумена в ярости и гневе великом. Вскоре игумен решил послать братию в Великий Новгород на службу. И благословил игумен посланников рукою своею, и повелел им собрать необходимое для дороги в ладью. Они же, исполнив все повеления игумена, отправились в путешествие по морю. И поднялся ветер противный, и пришлось им вернуться в монастырь и оставаться там дня два или три. Затем ветер стих, и