Минерва (фыркает): Лучше было бы уничтожить банку!
Дамблдор (примирительно): Минерва, как можно бороться с тем, чего не знаешь? Пусть мадам Помфри изучит образец (подмигивает), думаю, мисс Грейнджер не стала бы брать в Хогвартс некачественную вещь. Пойдем, Минерва, не будем мешать делам медицины.
Минерва МакГонагалл еще раз рассерженно фыркает, но покидает медпункт вслед за директором.
Глава 7
Плаваю в полусне, мне хорошо. Был какой-то праздник, выпили, потанцевали… вспоминаю свои «танцы» и резко просыпаюсь. Да, нелегко быть идиотом в наше время, всегда это говорил и буду говорить. Почему-то вспоминается творчество группы Ленинград:
Контрабас не попадает,
Гитарист всегда лажает,
Барабанщик мимо кассы
И не слышно маракасы.
Что-то я в последнее время часто музыку из родного мира вспоминать стал, ох не к добру все это. Ладно, давайте разбираться, где, что и как.
Определенно — медпункт.
Яркий дневной свет заливает палату с койками. Так, зима еще не кончилась, уже неплохо. Гордое одиночество — это прекрасно, но в туалет припирает, а позвать на помощь некого. Утки поблизости не наблюдаю. Эх, ну что делать — пойду сам. Сажусь, спускаю ноги с кровати. Больничная пижама, просторная, удобная, и даже завязок на спине нет, хе-хе. А вот больничные тапочки отсутствуют. Босые ноги чувствительно мерзнут, да еще сквознячок от двери протягивает. Не схватить бы простуду или воспаление легких с такими босыми забегами.
Дверь, от которой потягивало, открывается, и в палату величественно входит мадам Помфри. Ее обычные бело-медицинские одежды сегодня как-то особенно накрахмалены и надраены, аж глаз режет. Сама мадам, кажется, ничуть не удивлена, обнаружив меня посреди палаты в пижаме и босиком.
— Тапочки вон там! — показывает Помфри куда-то мне за спину.
Эх, дурная голова ногам покоя не дает! Больничные тапочки спокойно стояли у изголовья кровати, а я даже не заметил! Заделав неотложные дела, получаю кружку чая и булочку, с предложением рассказать об истинной подоплеке событий. Выслушав мою версию, Помфри искренне хохочет. Уф-ф-ф, кажется, меня не будут наказывать и отчислять из школы. Теперь надо понять, что же такое случилось?
Отсмеявшись, мадам Помфри охотно рассказывает. Слушаю, открыв рот.
Итак, организм мага привык прокачивать через себя силу, и это взаимодействие с окружающей энергией становится таким же естественным, как дыхание. Если же поесть фруктов-овощей или еще чего, содержащего запас магии, то вся энергия высвободится в желудке. В результате организм получает избыток силы, с попутным эффектом, названным «опьянением силой». Признаки, замечу сразу, очень схожи с обычным алкогольным опьянением.
Мозг работает криво, маг ведет себя очень странно, моральные установки и запреты спадают, а потом вкусивший избытка силы мучается «похмельем», то есть, попросту говоря, истощением. Ведут мага в такой момент простейшие желания и рефлексы: что было в голове в момент опьянения, то и творит, щедро выплескивая избыток силы. Некоторые маги специально практикуют подобное, хотя о чрезмерных наркотических эффектах никто не слышал.
Постойте, но ведь я не ел ничего такого?
Ох. Ведь я кофе подзаряжал!
Получается, Подзарядка Пищи дает схожий эффект — все-таки еда создается из чистой энергии. Поэтому «увеличенную» пищу надо есть аккуратно, а то можно схлопотать удар по мозгам.
Хм-м-м, а как же близнецы? Они-то от тортика не скакали по лестницам. Или уже просто привыкли?
Давайте подумаем, раз уж мозг снова работает.
Получается наслоение нескольких факторов. Кофе я заварил такой крепости, к которой нынешнее тело не привыкло. И силы в Подзарядку вкачал от души. Кофейная энергия наложилась на опьянение, и меня «понесло». Раньше никто с таким не сталкивался, так как ученики не таскали человеческие энергетики в школу, но мадам Помфри опытным взглядом сразу раскусила «загадку чокнутой Грейнджер». Собственно, Флитвик на входе в Большой зал попался неслучайно, его целью как раз было заставить меня потратить избыток силы. После чего, как Помфри прекрасно знала, у пациента наступает упадок сил и настроения, в особо тяжелых случаях — даже полное истощение и депрессия.
Но я легко отделался. Три дня без сознания — сущая ерунда. Сказать, что мне стыдно — значит ничего не сказать. В очередной раз ощущаю себя эпическим долбоклюем, таким, что и в Красную Книгу можно занести. Допиваем чай, Помфри выдает одежду и палочку.
— Одевайся, — улыбается, — и можешь быть свободна.
— А как же недельку полежать до полного выздоровления? — робко так улыбаюсь в ответ.
— Да ты и так здорова, Гермиона. Опьянение не болезнь, если пришла в себя — значит, силы вернулись. Вот только, знаешь, — Помфри задумывается на секунду и решительно продолжает: — Не злоупотребляй мощной магией. Те следы, что остаются от нее, практически невозможно вылечить.
— Да, мадам. Извините, не могу такого пообещать.
— Куда ты так торопишься, Гермиона? — качает головой.
— Я должна основать собственный Род! И стать сильнейшей магичкой Британии!
— Шрамы и рубцы вряд ли тебе в этом помогут. Или ты не знаешь, что мальчики любят красивых?
— Я всё знаю о том, что любят мальчики! В книгах все подробно написано! — тут главное не перегнуть палку с горделивостью заявления.
Кажется, получилось. Мадам Помфри хихикает, умиленно так — мол, ребенок, что с неё взять? Вот и ладушки, еще один вброс про основание Рода, да и в медпункте не надо дальше лежать. Не сказать, что жизнь удалась, но определенно налаживается. Теперь разобраться с последствиями моих, хм, хм, танцев, и можно закрывать эту постыдную историю. Не удивлюсь, если сейчас меня встретит комиссия преподавателей и вручит чемоданы — мол, давай, до свидания!
И не надо кивать на опьянение. Сам накосячил — сам и расхлебывай.
Размышляя, оставят ли мне палочку в случае изгнания, иду в башню грифов. Опять чувствую чей-то взгляд в спину. Оборачиваюсь. Хм-м-м, школьники в коридоре есть, но никто из них мне спину взглядом не сверлил. Хихикали вслед, это да, но вот такое злобное и полное ненависти разглядывание — совершенно другой уровень. Кто-то из преподавателей? Нелогично, зачем ему прятаться? Видимо, все-таки клуб тайных фанатов.
На входе в башню, перегораживая собой портрет Полной Дамы, стоит сам префект Персиваль Уизли собственной персоной. Мальчик успешно делает вид, что сердится. «Вах, баюс, баюс». Сразу будет мстить за случившееся или вначале забубнит мозги?
— Прошу следовать за мной, мисс Грейнджер! — и официально так. Ну, приплыли…
— Да, префект, — а что я еще могу сказать?
Идем, Перси впереди, я позади. Ха, да он меня к МакГонагалл ведет! Странно, влепил бы на месте наказание да успокоился. Показывает свою беспристрастность? Или наш декан тоже на меня сердита? Вот это реально плохо. Заходим, здороваемся. Минерва и вправду сердита, но не до полного исступления, как в случае с троллем.
— Мисс Грейнджер! Ваше поведение было совершенно возмутительным и недопустимым! Нападение на префекта, колдовство в коридорах, пронос в школу запрещенных маггловских вещей!
— Разве кофе запрещено? — конечно, лучше промолчать, но удержаться выше моих сил.
— УЖЕ запрещено! — рубит МакГонагалл.
Ну, йоптель, вот это доигрался хер на скрипке! Ощущаю сильнейшее желание выброситься в окно.
— И поэтому, мисс Грейнджер, я снимаю с вас двадцать баллов за нападение на Персиваля Уизли, который находился при исполнении обязанностей!
— Да, профессор.
— Еще минус двадцать баллов за магию в коридорах. Если вы вдруг забыли, то колдовать в коридорах запрещено!
— Да, профессор.
— И минус десять баллов за пронос в школу запрещенных вещей! Кроме того, вам назначены еще две недели отработок у профессора Флитвика и две недели отработок у мадам Помфри. И не дай бог в этот срок на вас поступит еще хотя бы одна жалоба!
— Да, профессор.
Лицо мне удается сохранить исключительно потому, что понимаю, как легко отделался. За совершённое три дня назад обычно пинком из дверей выкидывают. Дабы честь учебного заведения не позорил. Можно сказать, отделался записью в трудовой книжке: «В пьяном виде скакал по лестницам».
— Префект Уизли проследит, чтобы вы вели себя подобающе! — наносит coup d'grace МакГонагалл. — Можете быть свободны, мисс Грейнджер!
— Да, профессор. Спасибо, профессор.
Кланяюсь и покидаю кабинет. Оживившийся Уизли бодро скачет рядом. Весело-весело встретим Новый Год. Какое сейчас число, девятнадцатое января? А я уже «заработал» всего: и репутацию, и отработки, и минус баллы. Такими темпами Гриффиндор год закончит с отрицательным балансом, и всё благодаря такому умному мне.
— Кстати, префект Уизли, — останавливаюсь и оборачиваюсь к Перси. — Искренне прошу принять мои извинения за случившееся. Как вы, наверное, знаете, я не слишком контролировала себя в тот момент. Мне просто хотелось потанцевать, никакого злого умысла в моих действиях не было.
— Извинения приняты, — подумав, отвечает префект. — Но все же, Гермиона, это следствие того, что ты сознательно нарушила школьные правила! Поэтому от отработок тебя извинения не освобождают.
Пожимаю плечами, ха, напугал.
— Никогда не бегала с отработок и не собираюсь впредь этого делать. Будьте любезны, Персиваль, покажите мне дорогу к кабинету профессора Флитвика.
— Он на втором этаже, рядом с башней Рэйвенкло. Впрочем, пойдем, покажу, так будет надежнее.
Хотелось бы мне сказать, что мы добрались до кабинета коротышки-профессора, весело болтая о пустяках. Но увы — шли молча, хотя Перси после моих извинений как-то расслабился и перестал «нагнетать обстановку». Строгий вид префекта отпугивал школьников, но взамен они вдвое яростнее начинали шушукаться за спиной. Ох, будет новая сплетня. Иногда создается ощущение, что реально детишкам заняться нечем, только и делают, что шепчутся друг про друга. Надо будет докладную записку Дамблдору написать, мол, так и так, дорогой дедушка Альбус, в вашей школе у детей слишком много свободного времени, бла-бла-бла.