Тем временем Гилдерой заканчивает исполнять танец «Великий Локхарт спешит на помощь».
— Да, да, — потирает руки Кеттлберн. — Хагрид, отпусти детей, нужно срочно идти в Запретный Лес!
— Погодите, причем тут Запретный Лес? — удивляется Гилдерой. — И как дети одни пойдут в Хогвартс? Вдруг на них нападут? Непременно надо защитить детей!
Гарри и Хагрид почти в открытую ухмыляются над такими «танцами» преподавателя ЗОТИ.
— Но ведь Куроед! — почти приплясывает Кеттлберн. — Это наверняка уникальный экземпляр, а теперь он убежит! Надо срочно идти, пока он не сбежал!
— Дети важнее! — напыщенно отвечает Гилдерой, заворачиваясь в бирюзовую мантию. — Особенно, если это знаменитый Гарри Поттер!
— Гилдерой!!! Вы же обещали мне помочь! — рвет волосы на голове Кеттлберн. — Вы говорили, что сталкивались с Куроедом в своих путешествиях!
— Детям грозит опасность! Ни в одном из своих странствий я не бросал детей в опасности! Как бы это ни было рискованно, но я кидался на помощь, гордо и отважно встречая опасностью грудью! — и Локхарт старательно выпячивает грудь, показывая, какой он мега-защитник.
Театр недоученных актеров, йоптель. Как будто роли играют, и настолько фальшиво, что хочется закидать помидорами. Но нельзя, они ж преподаватели, едрить их всех за ногу! Блин, надо было в другой день пойти в гости к Хагриду, без всех этих Куроедов, дохлых петухов, пьяных преподавателей и прочего дурдома. Пусть бы без меня разбирались, а то голова уже болит от их спектакля.
Но все это продолжается еще минут пятнадцать, пока Хагрид не поступает, как истинный лесник из анекдота. В смысле, встает и всех разгоняет. Гарри и Джинни отправляются в Хогвартс, и Локхарт увязывается за ними. Кеттлберн убегает в Запретный Лес, караулить Куроеда. Хагрид составляет ему компанию, а я лезу в бочку. В буквальном смысле, ага. Вначале приходится ломать лед, но дело того стоит.
Хочется смыть с себя всю эту фальшь и наигранность чужого спектакля.
После заплыва в бочке испытываю сильное облегчение. Ледяная водичка — она того, мозги прочищает и бодрит, даже если всего лишь окунулся на полминуты. Вылезаю освежившийся, бодрый, одеваюсь и ловлю задумчивый взгляд вернувшегося Хагрида.
— Зря я вам рассказал эту историю про Арагога и Тайную Комнату, — изрекает егерь.
— Почему? — изображаю удивление.
— Теперь Гарри будет искать, а там, в Комнате, кто-то ж да сидит. Ты того, Гермиона, береги Гарри, он у нас добрая душа, всем рвется помогать и постоянно в истории попадает.
— Хорошо, Хагрид, — улыбаюсь как можно шире, — обязательно сберегу.
— Как Комнату найдете, меня позовите! Ух, я ему покажу, — потрясает кулаком егерь.
Вот и понимай как хочешь. Останавливаюсь на варианте, что Хагрид хочет выбить глаз василиску.
— Слушай, Хагрид, а можно сходить и посмотреть на то место, где нашли мертвых птиц?
— Тебе-то зачем? — хмурится егерь. — Место как место, ничего там интересного нет.
— Хорошо, Хагрид, как скажешь. Не пойду никуда.
После чего прощаюсь, получая напоследок подмигивание Хагрида, и шлепаю в Хогвартс, размышляя о случившемся. Какой-то хвостик, ниточка, зацепка в услышанном и увиденном есть. Надо записать по памяти и потом, дня через три, еще раз переосмыслить. Не хочет Хагрид туда никого пускать, значит, не пойду. Все равно птицы кончились и злодей не вернется. Будем считать, что раз уж ему хватило ума не оставлять следов при похищении, то и на месте убийства следов не оставил. Вот только все равно не пойму, нахрена было по одной тягать куриц и петухов?!
Кеттлберн (возбужденно): Ваш Гилдерой Локхарт обманул! Обещал помочь в поимке Куроеда, а на самом деле ничего делать не стал! Только время мое потратил, а ведь Куроед мог за это время убежать!
Дамблдор (мягко): Никуда ваше существо не денется. Думаю, мы закажем еще партию петухов и куриц для этого чудища, и успешно его поймаем.
Кеттлберн: О, спасибо, директор! Я знал, знал, что вы поймете и поддержите!
Преподаватель УЗМС удаляется, издавая восторженные восклицания. Директор и зельевар переглядываются.
Снейп: Трудно сказать.
Дамблдор (нетерпеливо): Но что-то же можно сказать, Северус?
Снейп: Да, можно. Одержимость профессора нарастает, и месяца через полтора он будет сутки напролет бегать по Запретному Лесу, разыскивая своего выдуманного поедателя куриц. В случае прочистки памяти он вел бы себя по-другому. Эта одержимость может быть следствием Империо.
Дамблдор (поглаживая бороду): Тогда тот, кто накладывал Империо, был вдвойне безумен. Или это настолько тонкая игра, что сразу не поймешь. Например, отвлечь наше внимание от чего-то более важного.
Снейп: То есть убийства птиц, потенциально могущих помочь против василиска, тебя не волнуют, Альбус?
Дамблдор: Конечно нет. Закажем еще птиц, как и обещал. Восстановим Хагриду курятник и поставим сигнальные заклинания. Вот только боюсь, что туда тот, кто открыл Комнату, уже не вернется. Возможно, это был ложный след, чтобы мы потратили время зря, разгадывая загадку, которой нет.
Снейп: Но василиск ведь есть?
Дамблдор: Конечно, Северус, ведь ты сам осматривал бедного Почти Безголового Ника. Только взгляд василиска мог сотворить такое с призраком, вспомни старинные хроники. Беда в том, что мы не знаем, где будет следующий удар. И мы не знаем, кто выпустил змею Слизерина на свободу. Но теперь, когда домовики следят за трубами, мы, по крайней мере, заранее получим предупреждение о появлении василиска. Остается только вопрос, связано ли это с профессором Кеттлберном или нет. Вот что, Северус, подготовь зелье, которое уложит нашего дорогого преподавателя УЗМС на неделю в больницу. Что-нибудь мягкое, полупарализующее и без последствий.
Снейп (фыркает): Не проще его полностью парализовать и вылечить?!
Дамблдор (мягко): Конечно проще. Но тогда встревожится тот, кто сделал Кеттлберна одержимым. В случае же зелья никто ничего не заподозрит. Профессор полежит в медпункте, получит лечение, а заодно и мы его осмотрим. Вполне возможно, что выйдем на след того, кто открыл Комнату. Так что потрудись, Северус, на благо Хогвартса.
Северус Снейп раздраженно кривится, но, не смея возразить, молча удаляется.
Глава 6
Гарри близко к сердцу воспринимает историю Хагрида и отходит несколько дней. Поэтому до туалета Плаксы добираемся только в субботу, 2 января уже 1993 года. Перед этим вкратце объясняю Гарри цепочку идей, фактов, доводов и выводов. Итак, символ Слизерина — змея, и перед гибелью Плакса слышала шипение. Гарри издавал шипение на Хэллоуин, когда слышал ужасный голос в голове. Известно, что Миртл погибла от существа из Тайной Комнаты, выпустить которое мог только Наследник Слизерина. Хагрида подставили из-за Тайной Комнаты, и, сложив все вместе, получаем, что в туалете Плаксы может быть проход в Тайную Комнату, где сидит нечто змеиное, оставленное Салазаром.
Гарри рассказывает, что летом 1991 года говорил со змеей в террариуме.
— Но ведь это не делает меня Наследником Слизерина? — неуверенно спрашивает Поттер. — Помнишь, я рассказывал, что Шляпа предлагала мне пойти на Слизерин?
— Да, Гарри, помню, — киваю. — Но ты же отказался и пошел на Гриффиндор? Пошел. Есть у тебя желание мучить и уничтожать тех, кто родился в семьях обычных людей?
Гарри отчаянно мотает головой.
— Вот тебе и ответ. Ты ни разу не Наследник Слизерина, несмотря на пару внешне совпадающих признаков.
Парень слегка выпучивает зеленые глаза. Поясняю:
— Ты умеешь говорить со змеями, и Салазар Слизерин это умел. Шляпа предлагала тебе поступить на факультет, который основал Слизерин. У тебя две ноги, две руки и голова, и у него было то же самое. Вот это и называется внешне совпадающими признаками. Но! Смотреть надо на то, что внутри, а не на то, что снаружи. Внутри, Гарри, ты гриффиндорец и, повторяю, не Наследник Слизерина.
Пацан, едва ли не со слезами на глазах, облегченно выдыхает. Потом все так же неуверенно спрашивает:
— А что мы будем делать в туалете Плаксы?
Вкратце объясняю суть идеи: возможно, что проход в Тайную Комнату открывается командами на змеином, и тут Гарри и карты в руки. Раз уж Плакса слышала шипение перед смертью, то шансы есть. Ведь после ее смерти нападения прекратились, и вполне возможно, что проход до Тайной Комнаты, по которому уполз василиск, все еще на месте. Придем, раз уж девочка-привидение нас приглашала, осмотримся, пошипим, и кто знает? Может быть, спасем весь Хогвартс!
Разумеется, едва откроется проход, как руки в ноги и бегом к Дамблдору.
Но все же вначале проход должен именно что открыться. Без доказательств бегать к дедушке Альбусу не буду.
И вот мы впятером почти крадучись пробираемся к туалету.
Ведь оно как — я передал приглашение Гарри, а тот, разумеется, поделился с Роном. Наш рыжик не смог промолчать, и близнецы оказались в курсе. Остался бы Невилл в школе, и его бы обязательно пригласили.
А почти крадучись потому, что префект Персиваль Уизли не спит.
Представляю, какой скандал закатит товарищ Перси, если увидит, что команда «Безумных Ежиков» в почти полном составе заходит в туалет для девочек! Правда, можно выкатить ответную претензию про поцелуи в коридорах и их влияние на неокрепшую детскую психику, но как-то не хочется. Брезгливо прибегать к таким аргументам.
Можно было бы по одному под мантией-невидимкой пробраться, но, как всегда, умная мысль приходит, когда уже все позади. В смысле, вся команда уже в туалете и раскланивается с Миртл. Привидение погибшей девочки вначале прячется, но, увидев, что никто не смеется и не швыряется посторонними предметами, смелеет и выходит. Надо сказать, что Плакса — большая любительница стонать и плакаться о загубленной жизни. Но сегодня жизнь у Миртл явно удалась, и привидение прямо светится от счастья. Да-да, привидения, как уже упоминал, все из такого белесого дыма, похожего на утренний туман, кто-то плотнее, кто-то разреженнее, но все светятся.