житье — и жизнь, имѣние — и жизнь. Постепенно на место этого временно́го средства различения двух сфер жизни приходят уточняющие определители, ср. возможность (но пока еще редкую) использования в переводе Шестоднева сочетаний типа духовноую жизнь (196б) — в ее противопоставлении жизни материальной. О некотором отставании в семантическом изменении сочетания доухъ животьнъ (древо животьное) мы уже говорили. Символическое изображение «жизненности» в виде духа или древа добра и зла, по-видимому, требовало для своих обозначений устойчивого традиционного сочетания, поскольку в самом сочетании уже была отработана сакральная ритуальная идея (формула). Тем не менее в переводе Шестоднева жизньный как эквивалент традиционному животьный очень распространено и, несомненно, уже вытесняет архаическое сочетание с животьнъ (не было ли это обусловлено идеологическими противоречиями между богомилами с их идеей животьнаго древа и официальной церковью?), ср.: «(Бог) въдъхноу на лице емоу (Адаму) дъхновеноую жизнь, ти бысть човѣкъ въ доушоу жизньноую, и въздноуноу на лице емоу дхъ жизньны и бы члкъ» (205); ср. ниже и въ доушоу жизньноу (205б), которая отличает доуха животьна уже одним тем, что содержит в себе разоумноую жизнь (206б). Синкретизм исходного сочетания дхъ животьнъ определенно раскалывается на обозначение земного (телесного: сохраняется за основными значениями слова животъ и его производных) и небесного (духовного: соотносится с исконным значением слова жизнь и его производных). Последовательно по всем лексемам проведенное семантическое рассечение смысла в конце концов приводит к необходимости пересмотреть и ритуально важные устойчивые формулы: они также лексически видоизменяются в соответствии с потребностями обозначения.
Такова характеристика со стороны качества существования — духа-разума, с одной стороны, и тела-плоти — с другой.
Характеристика количественного предела существования определяется (исследовательски устанавливается) соотнесением двух таких противоположностей, как жизнь и смерть. В переводе Богословия: «ослоушавъшемоуся (Бога) съмьрть боудеть, а послоушавъшемоу жизнь» (11); «ти вънѣ жизни бывъше въ съмьртьноую тьлю отпадохомъ» (235). Лишенное жизни подлежит смерти — только так можно понимать эти изречения. Жизнь (в соответствии со всем содержанием этого понятия, отраженного в Богословии) является родовым по отношению к смерти, жизнь и смерть не равноценны. Противоположным «смерти» столь же видовым понятием является не «жизнь», а «житие», ср.: «съмьрть древле страшьная отпаде и житья ныня, яже древле оуныньна и ненавистьна» (238); «и древо жизни достоинѣ прозвася, житью бо съмьртью непрерѣжимоу сладость бжствьнаго приимания» (179). Жизнь как воплощение духовности или жизненной энергии не соотносится со смертью, которая по определению есть отсутствие духа-энергии, в то время как житие характеризуется наличием духа-энергии.
В Шестодневе эта сложная богословская тематика не затрагивается, поэтому в нашем распоряжении находится лишь один контекст. Говоря о двух возможностях «рождения» — телесное и духовное (крещение), Иоанн замечает: можно ли сравнивать «зданое ли или крстимое: тамо начело жизни въ смрть, а съде начало смрти въ жизнь» (237б). Жизнь и смерть понимаются здесь как противоположности существования — несуществования духа. Однако сохраняется и старое противопоставление: «такоже и семоу от жития въ смръть тещи» (249б) — при чрезвычайной редкости употребления слова житие в данном переводе этот единственный пример оказывается знаменательным. Он удостоверяет, что разбиение семантической доминанты слова жизнь на две противоположности, связанные с «той» и с «этой» жизнью, стало сказываться и на сочетаемости слова жизнь. В Богословии жизнь противопоставлена номинациям житие — съмьрть; в Шестодневе то же, но вместе с тем и жизнь — съмьрть, житие — съмьрть (первое для духа, второе в отношении плоти).
В употреблении слова житие по обоим переводам останавливают внимание две особенности, отличающие эти тексты от многих других древнеславянских текстов. Во-первых, житие используется чрезвычайно редко, в обоих переводах гораздо реже, чем слово жизнь: в Богословии 40 раз, в Шестодневе около 28. Во- вторых, слово житие не используется в бытовых, широко известных всем славянским языкам, обычных для разговорной речи значениях.
В Богословии слово житие, по существу, дублирует слово жизнь (некоторые примеры уже приведены), но при этом всегда конкретно фиксирует пространственную ограниченность жизни, ср.: «бжствьное по истинѣ мѣсто и достойное житье, иже по образу Бжию» (176). Этот же пример указывает на качественную характеристику в обозначении жития как проявления жизни, ср. еще достойное житье, тьмьное и мьгльное (360), чистое (417). Однако вѣчьное житие — редкость, обычно все значения этого слова связаны с проявлениями духа в земной, сей, нынешней, человечьей жизни (большинство примеров на употребление слова житье), следовательно, житие связано с проявлениями духовной, а не телесной жизни, отстраняется от бытийности и быта (именно это значение слова впоследствии и разрабатывалось в церковной письменности: житие подвижника, проявления его духовного существования и т.д.), ср.: «излиха же животы и по бытью бо, и по житью обьщьствоують» (262). Только ангелы могут сказать о себе: «наше житье на нбсѣхъ есть» (357), — но и в таком случае обязательно с указанием на место-пространство, а не на временные пределы существования. Что же касается людей, они понимают: «животъ сьде строимъ, рекъше въ семь житии, а инамо представимо» (187-188), и после преставления уже не будет жития.
В переводе Шестоднева житие предстает как материализация «жизни». Если жизнь уже по определению, подтвержденному многими текстами, есть не индивидуальность творения, а сотворенный Богом дух, житие указывает на различные формы проявления этого духа-души. Обычная сочетаемость слова житие, представленная в переводе Шестоднева, связана с уточняющими местоимениями: в семь житии (115б, также 22, 94, 175 и др.), на житие се (125б, 225б и др.). Ср. уже приведенное указание о Христе, который: «оустрои самъ жизнь, житие (= пребывание, а не существование) имѣти на нбсѣхъ» (226б).
Что же касается указания на качество существования, слово житие здесь уже его не выражает. Только в трех случаях употреблено сочетание доброе житие — применительно к церковному обиходу: «црквние же моужи доброе житие имуще» (202); «то бѣаше добрѣ житие аже боу вѣровати» (257б); «имѣаше добро житие» (257б) в том же контексте. Это скорее определение формы жизни, в данном случае — подвижнической, чем ее оценка. Таким образом, качественные определения, свойственные переводу Богословия, сменяются указанием на форму существования, а это, несомненно, связано с изменениями значений слова жизнь.
Другие тексты, принадлежащие Иоанну экзарху, например его Слова, в данном отношении малоинформативны. В Слове на Преображение использовано слово жизнь в сочетании жизнь прияти бесконечную и слово житие (и съ нимъ в житии семъ); в «Похвале Иоанну Богослову» использовано 4 раза слово животъ греч. ζωή) в переводе евангельского текста и в авторской речи: и съ сеѭ жизнию. Текст должен быть достаточно большим, чтобы можно было составить представление о семантической его системе. Не забудем, что обычным греческим эквивалентом слову жизнь является ζωή (жизньнъ — ζωης, если не считать бессмысленного соответствия а ѣдь его невидима жизньна = греч. καϑάφει γαρ νόσας και παντοίαις έπιφοραις).
Греческое слово само по себе многозначно, поэтому переводчику приходилось отрабатывать семантическое содержание славянского эквивалента в новых для славянского языка контекстных окружениях и в сопоставлении с другими славянскими словами того же семантического ряда. Судя по конкретным значениям греческого ζωή (‘жизнь’, ‘жизненный путь’, ‘долговечность’, ‘средства к жизни’, ‘образ жизни’, ‘имущество’), в семантике нового литературного слова жизнь развивается собственно славянское содержание — не без колебаний, не всегда последовательно и прямо, от одного перевода к другому совершенствуя систему обозначений, с постоянным обогащением семантической доминанты все новыми отвлеченными значениями и вместе с тем — с постоянной ориентацией на потребности богословско-интерпретационного характера. В целом расхождения между переводами Богословия и Шестоднева по семантике слов жизнь и житие можно представить следующим образом:
Богословие
1. В описании точка зрения со стороны создателя
2. В обозначении основного содержания слова жизнь — существование обобщенного духа
3. Обозначает только духовную жизнь
4. Существование на небе и на земле
5. Слитность пространственно-временных характеристик
6. Количественно-качественные характеристики совпадают в контекстном употреблении слова
7. Значение ‘пребывание’ для слова житие
8. Обозначает качество существования
9. Не обозначает формы существования
Шестоднев
1. В описании точка зрения со стороны создания
2. В обозначении основного содержания слова жизнь — движения конкретной одушевленности
3. Обозначает духовную и физическую жизнь
4. Существование только на земле
5. Противопоставление пространственной вечности и земного времени
6. Обозначение качества в будущем и количества в настоящем (земном) измерении
7. Значение ‘пребывание’ для слова житие
8. Не обозначает качества существования
9. Обозначает форму существования
Модель, представленная переводом Богословия, неудобна по своему синкретизму в передаче противопоставленных друг другу земных и небесных форм существования (пребывания), притом еще и данных с точки зрения «твари», снизу. Необходимо последовало рассечение семантического поля слова