. О том, жив он или нет, докладчик еще не знал.
Тем не менее в Париже обнаружилось сразу два «источника» этих и других сведений о репрессированных или умерших писателях. Первый – режиссер Театра им. Ленсовета и свойственник О.М. Сергей Эрнестович Радлов, захваченный немцами вместе с труппой в Пятигорске и докочевавший вместе с ней до Парижа, а второй – дипломат-перебежчик Михаил Михайлович Коряков. В интервью первого газете «Русский патриот», опубликованном 3 марта 1945 года, имеется фраза: «Скончался поэт О.Э. Мандельштам (вне Ленинграда)»[792], а второй, по предположению Р. Тименчика, стал источником информации для другой парижской газеты – «Последние новости»: «Поэт Осип Мандельштам скончался в г. Ельце»[793]. Он же говорил Шмелеву о смерти в ссылке Мандельштама и Клюева и об «исчезновении» Пильняка[794].
Мифическая «информациия» о Ельце с той поры долго еще сопровождала посмертную легенду об О.М. на Западе. Так, она пересекла океан и из Парижа перекочевала в Нью-Йорк, в заметку Андрея Седых (Я. Цвибака), лично знавшего О.М. еще по врангелевской Феодосии:
Коротенькая телеграмма: «В Ельце умер поэт Осип Мандельштам». Почему в Ельце? Жизнь безжалостно трепала Осипа Мандельштама, несла его, как щепку, попавшую в водоворот, и всегда выбрасывала где-нибудь в глухом, неожиданном месте.[795]
В № 1 выходившего в Нью-Йорке «Социалистического вестника» за 1946 год О.М., на пару с Н. Эрдманом, стал героем обзора Б. Николаевского[796]. Наряду с совершенно фантастическими сведениями об аресте О.М. за эпиграмму на Сталина она содержит и ряд достоверных деталей, восходящих, по некоторым предположениям, не к кому-нибудь, а к Бухарину, с которым Николаевский встречался в 1936 году по вопросам о судьбе рукописей К. Маркса[797]. К «фантастике» относится, в частности, утверждение о том, что Сталин сам допрашивал столь дерзкого поэта и засадил его в Курский централ, о выбрасывании из окна с третьего этажа – попытке самоубийства О.М., закончившейся сломанными ногами и инвалидностью: передвигаться О.М. мог только на костылях. После этого-де Сталин «смилостивился и отдал распоряжение об отправке Мандельштама в ссылку, под надзор. Местом ссылки был назначен город Елец (недалеко от Орла). Мандельштаму было разрешено для заработка работать в местной газете, – в “Известиях” местного Совета, но только под псевдонимом. Писать в центральных изданиях разрешено не было, – равно как не было разрешено вообще печатать стихи… Не пиши эпиграмм!
В таком положении дело находилось в 1941 году, – перед началом войны. Осенью 1941 года Елец был занят немцами, и в литературных кругах Москвы поползли туманные слухи о гибели Мандельштама. После изгнания немцев из Ельца слухи эти получили полное подтверждение, – но никаких подробностей не оглашено. Вначале слухи говорили, что в спешке эвакуации М. не успели вывезт; сам он уйти на костылях, конечно, не мог, – а потому попал в руки немцев и уничтожен ими, как еврей. Но теперь всё настойчивее говорят, что обстановка гибели была совсем другой: для эвакуации действительно не было времени, но у НКВД была совершенно “твердая” инструкция никого из политических поднадзорных на месте не оставлять, а в случае невозможности эвакуации уничтожать. Тот факт, что М. был секретарем официальной газеты, положения не менял, – и агенты НКВД точно выполнили предписание инструкции…
Так или иначе, но М. погиб в Ельце, и эта гибель была заключительным звеном тех испытаний, которые на него обрушились за составление эпиграммы на Сталина… Можно ли в истории многострадальной русской литературы найти хотя бы одного поэта, который так дорого заплатил бы за эпиграмму на какого-либо самодержца?»[798]
Смесь достоверного и недостоверного здесь такова, что Л. Кацис предположил, что публикация – сознательная дезинформация, прикрывающая «источник»[799].
В № 6 того же издания – анонимная поправка к сообщенному Николаевским:
…Ваши сведения о поэте Мандельштаме не вполне точны: он погиб, но в несколько иной обстановке. Из Ельца он был освобожден в 1939 году, когда Бериа освободил из ссылки ряд писателей, артистов и т. д. Зиму 1939–1940 годов он прожил в Москве и, несмотря на физическое нездоровье, был в очень бодром, оживленном настроении. Много писал, – и люди, которые читали его стихи этого периода, в один голос говорят, что это была пора расцвета его творчества. В конце 1940 года Мандельштам попал под новую полосу арестов и после нескольких месяцев тюрьмы был отправлен на Колыму. До Магадана не дошел: в пути схватил тиф и умер где-то на Дальнем Востоке, в тюрьме.[800]
Здесь уже хотя бы нет Холокоста и, если Елец заменить на Воронеж, Москву на Калинин, а 1939–1940 на 1937–1938 годы, то верна и общая последовательность событий (бесценно здесь указание на взлет творчества накануне смерти).
«Коряковско-елецкая версия» не без труда, но узнаваема и в изложении Эммануила Райса, в 1949 году записанном с его слов С. Маковским: О.М. «написал эпиграмму на Сталина и прочел ее своим друзьям-поэтам: Пастернаку, на дому которого это было, и трем другим. ГПУ, однако, тотчас было осведомлено об этой политической шалости Мандельштама. Он был арестован. Тогда начались за него хлопоты. Дело дошло до Сталина. Ходатаи за Мандельштама ссылались на то, что он, хоть и немного написал, но является самым гениальным из современных поэтов. Сталин, будто бы, лично звонил по телефону Пастернаку и спросил его, правда ли это? Пастернак так опешил от звонка самого “отца народов”, что не сумел защитить репутацию Мандельштама… Его выслали на юг России (может быть в Эривань, которой посвящено одно из его поздних стихотворений?). Он оставался в этой ссылке до 39 года, когда ему разрешили вернуться в Москву. В этот приезд свой он читал какие-то свои стихи, будто бы всех поразившие блеском. Затем поэт опять оказался где-то в провинции, там и застала его война. При наступлении германских войск он с перепугу собирался бежать куда глаза глядят, выскочил во двор дома, где проживал, и сломал себе ногу. Как раз в это время оказались у дома немцы и пристрелили его (этот конец в 1941 году как-то мало вероятен, иначе бы большевики не замалчивали бы трагическую смерть поэта»[801].
В 1951 году, в № 1 «Литературного современника», литературно-критического журнала «второй волны» русской эмиграции[802], имя О.М. встречается в публикации «Голоса погибших. Траурный список литераторов, убитых или сосланных на каторгу советской властью» – с пометой: «Умер в заключении»[803].
Началом 1950-х датируется и интереснейшая, но явно фантастическая версия еще одного бывшего ленинградца – Валерия Завалишина, утверждавшего, что О.М. посадили даже не за эпиграмму на Сталина, а за стихотворение (или поэму) «Вий», имеющую, в его изложении, некоторое сходство разве что с «Четвертой прозой»[804].
Среди слухов, достигших эмиграции, был и, по выражению Р. Тименчика, самый желанный – слух о том, что О.М. всё еще жив. В августе 1955 года Ю. Тераписано сообщал Г. Струве именно такой слух: «О.М. жив, но полуоглох, полуослеп. ‹…› Не очень верится, но в СССР всё возможно!»[805]
Струве и не поверил. К 1959 году, когда в «Дневнике читателя», сославшись на «Социалистический вестник», он пересказал воспоминания анонимного англичанина[806] о телефонном звонке Сталина Пастернаку по поводу О.М.
Общим, хотя и расплывчатым местом стало представление об аресте О.М. где-то в 1937 году и о его смерти где-то в Сибири[807].
P.S. Неплохим завершением этой главки о «мандельштамовских» слухах могла бы послужить новелла Григория Агеева о том, как еще в марте 1953 года, на дне рождения своего солагерника – украинского поэта Андрея Михайловича Патруса-Карпатского и спустя несколько дней после смерти Сталина, ему привелось слышать из уст Патруса-Карпатского нечто совершенно для этого времени невероятное – стихи «Мы живем, под собою не чуя страны…»…[808]
Документы
‹1›Обращение Н.Я. Мандельштам от 19 января 1939 года к Наркому внутренних дел СССР генеральному комиссару госбезопасности СССР Л.П. Берии
Москва,19 января 1939 г.
Уважаемый товарищ Берия!
В мае 1938 года был арестован поэт Осип Эмильевич Мандельштам; из его письма мне известно, что он осужден Особым совещанием на пять лет СВИТЛ за контрреволюционную деятельность (в прошлом у Мандельштама имелась судимость по 58-й статье за контрреволюционные стихи).
Вторичный арест 1938 г. явился полной неожиданностью. К этому времени Мандельштам закончил книгу стихов, вопрос о печатании которой неоднократно ставился С.С.П. Мы скорее могли ожидать его полного восстановления и возвращения к открытой литературной деятельности, чем ареста.
Мне неясно, каким образом велось следствие о контрреволюционной деятельности Мандельштама, если я – вследствие его болезни в течение ряда лет не отходившая от него ни на шаг – не была привлечена к этому следствию в качестве соучастницы или хотя бы свидетельницы.
Прибавлю, что во время первого ареста в 1934 г. Мандельштам болел острым психозом – причем следствие и ссылка развернулись во время болезни. К моменту второго ареста Мандельштам был тяжело болен, физически и психически неустойчив.
Я прошу Вас: 1. Содействовать пересмотру дела О.Э. Мандельштама и выяcнить, достаточны ли были основания для ареста и ссылки.
2. Проверить психическое здоровье О.Э. Мандельштама и выяснить, закономерна ли в этом смысле была ссылка.
3. Наконец, проверить, не было ли чьей-нибудь личной заинтересованности в этой ссылке. И еще – выяснить не юридический, а скорее моральный вопрос: достаточно ли было оснований у НКВД, чтобы уничтожать поэта и мастера в период его активной и дружественной поэтической деятельности.
Надежда Мандельштам
Ул. Фурманова, № 3/5, кв. 26
Тел. 2.64.667
‹2›Запрос Н.Я. Мандельштам от 7 февраля 1939 года в ГУЛАГ об уточнении даты смерти О.Э. Мандельштама
7/II 39 г.
В Главное управление лагерей
Мне известно, что мой муж, заключенный Мандельштам Осип Эмильевич, умер во Владивостоке (С.В.И.Т.Л. 11 барак 5 лет КРД), т. к. мне был возвращен денежный перевод «за смертью адресата». Дата смерти определяется между 15/ХII–38 г. и 10/I–1939 г.[809]
Прошу управление лагерей проверить мои сведения и выдать мне официальную справку о смерти О.Э. Мандельштама.
Надежда Мандельштам.
Ответ прошу сообщить по адресу:
Москва, Старосадский, № 10, кв. 3,
Александру Эмильевичу Мандельштаму.
У меня в данное время адреса нет, т. к. временная моя прописка в Москве кончилась и я ищу помещение под Москвой.
‹3›Справка от 25 июня 1939 года о дате и месте смерти О.Э. Мандельштама
В-3/2844
СПРАВКА
Фамилия: Мандельштам
Имя и отчество: Осип Эмильевич
Соцположение до ареста:
Кем и когда осужден: ОС НКВД СССР 2/VIII–38 г.
Статья: КРД Срок: 5 лет
Дата смерти: Умер 27/XII–38 г.
Место смерти: в‹о› Владивостоке
Рук. группы Жилачева
25/VI–39 г.
‹4›Ответ УНКВД «Дальстроя» 10 июля 1939 г. на запрос ОАГС[810] УНКВД по АС[811] гор. Магадана об уточнении даты смерти О.Э. Мандельштама
Ф. № 77
НКВД–СССР
СЕВВОСТЛАГ Начальнику ОАГС УНКВД
‹Бухта› Нагаево по АС гор. Магадан
Д. В. К.[812]
10 VII 1939 г.
№ 8–10440
При этом направляется переписка родных с извещением о смерти з/к Мондельштама О.Э.[813] л/д[814] № В-3/2844 для непосредственного ответа заявителю.
Приложение: По тексту, на «2» п/листах.
Начальник I отд‹ела›[815] УСВИТЛ НКВД
лейтенант ГБ / Бондаренко
Начальник I отд‹еления› I отд‹ела›[816]/ Барбатин
‹5›Ответ УНКВД «Дальстроя» (август 1939 г.) на запрос ОАГС по УНКВД по Московской области об уточнении даты смерти О.Э. Мандельштама
Ф. № 77
НКВД–СССР
СЕВВОСТЛАГ Начальнику ОАГС НКВД
Бух‹та› Нагаево по Московск‹ой› обл‹асти›, г. Москва
Д. В. К.
‹…› 8 1939 г.
№ 8–28421
При этом направляется переписка родных с извещением о смерти з/к Мондельштам[817]Иосиф Эмильевич л/д № В-3-2844 для непосредственного ответа заявителю.
Приложение: По тексту, на «2» п/листах.
Начальник I отд‹ела›[818] УСВИТЛ НКВД
лейтенант Госбезоп‹асности› / Бондаренко
Начальник I отд‹еления› I отд‹ела›[819]/ Барбатин
‹6›Постановление оперуполномоченного 2-го отдела Главного Экономического Управления НКВД СССР, сержанта государственной безопасности Никиточкина от 31 января 1941 года об оставлении без удовлетворения заявления Н.Я. Мандельштам о реабилитации О.Э. Мандельштама по делу 1934 года
«УТВЕРЖДАЮ» «УТВЕРЖДАЮ»
Зам. Наркома вн‹утренних› дел СССР Начальник Секретариата
комиссар Госуд‹арственной› Безопасности ОСО при НКВД СССР
3-го ранга
Меркулов[820]Подпись
1940 года 31/I–1941
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
Я, оперуполномоченный 2 отдела ГЭУ[821] НКВД СССР, сержант Госуд‹арственной› Безопасности НИКИТОЧКИН, рассмотрев архивно-следственное дело № 298468 на осужденного МАНДЕЛЬШТАМА О.Э. по жалобе его жены гр-ки Мандельштам Н., —
НАШЕЛ:
Мандельштам Осип Эмильевич, 1891 г. р., ур‹оженец› гор. Варшавы, еврей, сын купца I гильдии, гр-н СССР, б/парт., в 1907 примыкал к партии эсеров, в 1934 был выслан за к-р агитацию на 3 года.
До ареста писатель-поэт, проживал в г. Калинине. Арестован 30 апреля 1938 года.
Осужден Особым Совещанием НКВД СССР 2 августа 1938 г. к 5 г. ИТЛ. Наказание отбывает в Колыме.
Арестован и осужден за контрреволюционную деятельность. Виновным себя не признал.
Предварительным следствием по делу установлено, что Мандельштам О.Э., несмотря на то, что ему после отбытия наказания запрещено было проживать в Москве, часто приезжал в Москву, останавливался у своих знакомых, пытался воздействовать на общественное мнение в свою пользу путем демонстрирования своего «бедственного» положения и болезненного состояния.
Антисоветские элементы из среды литераторов использовали Мандельштама в целях враждебной агитации, делая из него «страдальца», организовывали для него денежные сборы среди писателей.
Мандельштам до момента ареста поддерживал связь с врагами народа Стеничем и Кибальчичем до момента высылки последнего за пределы СССР и др. (л. д. 11–15, 19–20).
В поданной жалобе жена осужденного пишет, что ей неизвестно, за что арестован ее муж, т. к. за к.-р. стихи он отбывал высылку, а другого за ним ничего не было. Просит дело пересмотреть.
Принимая во внимание, что материалами дела антисоветская деятельность Мандельштама доказана, а потому —
ПОСТАНОВИЛ:
Жалобу гр-ки Мандельштам Надежды как необоснованную оставить без удовлетворения, о чем сообщить жалобщице через 1 Спецотдел НКВД СССР.
Опер/упол‹номоченный› 2 отдела ГЭУ НКВД СССР,
сержант ГБ НИКИТОЧКИН
«Согласен»
Зам. нач. секретариата ОСО НКВД СССР,
ст. лейтенант ГБ БОРОВКОВ
‹7›Свидетельство о смерти О.Э.Мандельштама 27 декабря 1938 г.
Первичное
Народный Комиссариат Внутренних Дел СССР
Отдел Актов Гражданского Состояния
Место для штампа:
СССР
Народный Комиссариат Внутренних Дел
Управление НКВД по М/О
Бюро Актов
Гражданского состояния
Бауманского района
СВИДЕТЕЛЬСТВО
о смерти № 515/кр
3 июня 1949 г.
Гр. Мандельштам Иосиф Эмильевич умер 27 декабря 1938 г. Тысяча девятьсот тридцать восьмого года
О чем в книге записей гражданского состояния о смерти за 1940 г. 23 мая м-ца произведена соответствующая запись
Возраст и прична смерти: 47 л. Паралич сердца Артериосклероз
[Круглая печать]
/ Завед Бюро Загса [Подпись]
Делопроизводитель [Подпись]