Король недовольно раздул красиво вылепленные ноздри, но потом все-таки опустил плечи и, смирив раздражение, покачал головой.
– Не нужно. Я еще не успел забыть первую.
– Сказки и не следует забывать, ваше величество. – Я неторопливо поднялась с кресла и скользнула к выходу. – Возможно, когда-нибудь вы будете рассказывать их своим детям.
– Как? Вы уже уходите? – внезапно нахмурился король, и его глаза снова сверкнули знакомой сталью.
– Да, ваше величество.
– Почему? Вы же только что приехали.
Я опустила ресницы.
– Кажется, я опять злоупотребляю вашим вниманием, сир. Сегодня же праздник. В такой день не следует говорить о делах.
– О делах можно говорить всегда и везде, – довольно резко отозвался Эннар Второй.
– Позвольте с вами не согласиться. Возможно, у вас просто не было таких моментов, когда о делах говорить совсем не хочется?
Король нахмурился еще сильнее, но я уже коснулась рукой занавеси.
– Всего доброго, ваше величество.
– До свидания, леди, – неохотно отозвался он, еще неохотнее меня отпустив.
Я улыбнулась, впервые нащупав опору под ногами в этом вязком болоте под названием «политика», и, коротко поклонившись, выскользнула из шатра.
Ас встретил меня вопросительным взглядом, молча интересуясь, а не пора ли бить морду Его Неделикатному Величеству, но я только покачала головой: сегодняшняя встреча прошла гораздо лучше, чем вчера. И намного лучше, чем несколькими днями раньше. Сегодня мы наконец беседовали на равных. И сегодня Эннар Второй впервые, хотя и вынужденно, мне в чем-то уступил. Маленькая, конечно, победа, а все равно приятно. Потому что это значило, что меня больше не считают провинциальной дурочкой и не сравнивают с постельным ковриком. Мне дали шанс встать на одну доску с сильными мира сего. И дали возможность доказать, что это место действительно мое по праву.
– Домой, – коротко обозначила я наш дальнейший маршрут и, не дожидаясь помощи скаронов, привычным движением взлетела в седло. Правда, потом перехватила неодобрительный взгляд Бера и опомнилась, но было поздно что-либо менять. Оставалось только сделать вид, что так и надо, а потом двинуться в обратный путь.
Однако не успели мы нормально отъехать, как навстречу попалась такая же немногочисленная кавалькада – влиятельные господа и синьоры спешили засвидетельствовать свое почтение королю и высказать свои пространные поздравления. Но так как первыми явно прошли самые знатные и именитые (а я, между прочим, вообще не поздравила, а только спросила), то теперь наставало время людей попроще и менее знатных. Тогда как до простого люда, веселившегося на противоположном склоне горы, дело вообще, скорее всего, не дойдет. Хватит с них и того, что вдосталь полюбовались на своего короля этим утром. Да еще поели-попили на халяву из королевских запасов. Не с собой же они еду приносили? Наверняка его величество расщедрился в честь коронации.
Кстати, а где его корона?
Вежливо посторонившись, чтобы не снесли, я крепко задумалась над данным вопросом. Но почти сразу пришла к выводу, что этого несомненного атрибута королевской власти так до сих пор и не увидела. В Айдовой Расщелине он ее, разумеется, не надевал. На балу, насколько я помню, не носил. Визит к та Ларо состоялся неофициально и произошел как раз в то время, когда корона хранилась в королевской сокровищнице. А сейчас… гм… или его величество очень не любит свой головной убор, или же этот самый «убор» настолько ценен, что после церемонии его под страшной охраной увезли поскорее в замок, пока не сперли.
Кхм.
Я даже внимания не обратила на тех, кто проехал мимо, настолько меня увлек этот необычный вопрос. Поэтому когда один из всадников вдруг резко остановился и уставился на нас во все глаза, только поморщилась и машинально едва не отмахнулась.
– ГАЙДЭ?! – неожиданно донеслось до меня потрясенное.
Вот уж когда я вздрогнула и, разом очнувшись от дум, с легким раздражением уставилась на горлопана. И чего, спрашивается, вопить так, что у короля в шатре наверняка все бутылки со стола попадали? И чтобы все окрестные воробьи опять обернулись в мою сторону?
– Леди?! Это действительно вы?!
Я со вздохом посмотрела на невежу и даже почти не удивилась, когда тот поспешил содрать с себя шляпу и торопливо пригладил торчащие во все стороны русые кудри. А когда увидела породистое лицо, обрамленное роскошными усами и резко выделяющееся своей внезапной бледностью на фоне расширенных, но хорошо узнаваемых черных глаз, то вздохнула еще раз, гораздо тяжелее, и довольно прохладно сказала:
– Добрый день, господин Дагон. Рада видеть вас в добром здравии. И рада, что вы меня еще помните. Хотя, я полагаю, это не повод выкрикивать мое имя на всю округу.
Проехавшие немного дальше спутники эрхаса, которых оказалось трое, удивленно обернулись, не понимая, почему их друг так надолго задержался возле какой-то незнакомки, но Дагон не обратил на них внимания. Он окончательно побелел, на его лбу выступили крохотные капельки пота, густые усы обвисли и растеряли весь боевой задор, а глаза с таким отчаянием зашарили по моему лицу, пытаясь понять, как же это вышло, что я так изменилась, что мне стало его почти жалко.
– Господин эрхас, вы загородили нам дорогу, – вежливо напомнила я, когда статный жеребец Дагона неловко замялся у меня на пути.
Блин. Это просто день встреч какой-то! Причем не самых приятных. Правда, сейчас меня уже гораздо меньше волновала ненависть Дагона к ведьмам, зато всерьез обеспокоила мысль, что я могу опоздать в гости к Ригу.
– Л-леди… почему вы здесь?!
– Дела, господин Дагон, – нетерпеливо отозвалась я. – Вы едете или нет? Если нет, то дайте проехать нам. Честное слово, мне некогда. Или у вас остались какие-то претензии? Ну, тогда обратитесь к моему брату, лорду Гаю. Он быстро разрешит все вопросы.
– К кому?! – придушенно охнул эрхас.
– К Гаю.
– Он – ваш брат?!
Я выразительно возвела глаза к небу.
– Да, господин Дагон. И помнится, вы не так давно дали ему обещание, которое, я полагаю, позволяет надеяться, что вы больше не повторите своей ошибки.
Дагон судорожно хватанул ртом воздух, а потом спешился и, к нашему общему изумлению, опустился перед Лином на одно колено. На его лице проступила странная решимость, губы сжались в почти прямую линию, в глазах блеснуло непонятное упрямство, но голос, когда он низко склонил голову, был уже совершенно тверд.
– Миледи, я смиренно прошу у вас прощения за ошибку. Я подверг вас огромному риску и теперь не смею даже надеяться на прощение. Но я прошу вас найти достойное наказание для такого проступка и готов предложить свою жизнь в уплату этого бесконечного долга.
Я, мягко говоря, опешила. А грубо выражаясь, едва не кувырнулась с седла, потому что ждала от него чего угодно, вплоть до новых обвинений в ведьмовстве, но вместо этого… е-мое! Кажется, не один Родан оказался таким догадливым!
Тяжко вздохнув, я тоже спешилась, на этот раз по-благородному оперевшись на руку подоспевшего Бера, подошла к униженно склонившемуся воину и негромко сказала:
– Поднимитесь, господин Дагон. Ни к чему пачкать брюки на такой пыльной дороге. К тому же мне не за что вас наказывать и не за что больше прощать.
Эрхас неуверенно поднял голову.
– Мой брат остался о вас очень высокого мнения, сударь, – спокойно сказала я, взглядом велев ему прекратить этот спектакль и принять достойную позу. – Я доверяю его впечатлению. И знаю, что у вас были веские причины для ошибки. Мы с господином Роданом уже общались на эту тему, он в подробностях все объяснил, поэтому я не нахожу причин, чтобы и дальше сердиться на вашу оплошность.
– Что?!
– Вы прощены, сударь, – со вздохом повторила я. – Поэтому ступайте с миром и постарайтесь не забыть своего обещания. Моих дел оно тоже касается, поэтому соблюдайте осторожность. Договорились?
– Да, леди, – растерянно кивнул он.
– Вот и чудесно. Была рада встрече.
Он так же растерянно проследил за тем, как я снова сажусь в седло, удивленно моргнул, только сейчас заметив, как именно я одета, а потом не выдержал и, наплевав на многочисленных свидетелей, крикнул вдогонку:
– Как вас найти, леди?!
Я обернулась.
– Что?
– Я хотел бы снова вас увидеть. Это возможно? И если да, то как вас найти?
Я на мгновение задумалась, гадая, а стоит ли рисковать, но потом тряхнула головой:
– Господин Родан вам подскажет.
– Он знает?!
– Даже больше, чем следует. Поэтому пообщайтесь с ним на досуге. Скажите, что я разрешила. Только сразу упомяните, что в разговорах на тему моего брата на нем лежит та же печать молчания, что и на вас.
– Хорошо, леди. Я услышал.
– До свидания, господин эрхас, – отозвалась я и, опасаясь наткнуться еще на кого-нибудь, поспешила наконец уехать. Правда, напоследок все равно не удержалась и быстро обернулась, как раз успев заметить, как тревожно дернулась штора в шатре короля.
Глава 18
– Здравствуй, Риг. Процветания тебе и твоему дому.
– Здравствуй, Гайдэ, – с улыбкой пропел на эйнараэ мастер Драмт, поднимаясь навстречу. – Я не ждал тебя так рано.
Я хмыкнула.
– Я же предупредила, что буду раньше.
– Да, но сегодня же праздник…
– Ничего, мы уже отпраздновали. Кстати, знакомься, это – Барс.
Лин в своем новом обличье настороженно выступил из-за моей спины, так же настороженно принюхался, но угрозы в гостиной мага не нашел и успокоенно фыркнул. После чего внимательно посмотрел на замершего возле кресла Драмта, задумчиво пошевелил усами, будто заново его оценивая и узнавая, но наконец удовлетворенно наклонил голову.
Маг, изумленно оглядев белоснежного зверя, поднял на меня растерянный взгляд.
– Гайдэ, это что?!
– Барс, – улыбнулась я. – На моей родине таких котов называют снежными барсами. Красивый, правда?
– Он великолепен! – с неподдельным восторгом согласился маг, и Лин довольно хмыкнул, после чего отыскал себе удобное место, свернулся клубком и хитро уставился на меня снизу вверх, навострив уши и всем видом показывая, что ему жутко интересно.