Не менее полезным представляется и совет Дарвина, основанный на великом образце создания «Происхождения видов»: «…в течение многих лет я придерживался следующего золотого правила: каждый раз, как мне приходилось сталкиваться с каким-либо опубликованным фактом, новым наблюдением или мыслью, которые противоречили моим общим выводам, я обязательно и не откладывая делал краткую запись о них, ибо, как я убедился на опыте, такого рода факты и мысли обычно ускользают из памяти гораздо скорее, чем благоприятные. Благодаря этой привычке, против моих воззрений было выдвинуто очень мало таких возражений, на которые я уже заранее по крайней мере не обратил бы внимания или не пытался найти ответ на них».
Конечно, в спорах есть и издержки, и тут уместно вспомнить слова Декарта об ошибке в большинстве споров. «…В то время как истина лежит между двумя защищаемыми воззрениями, каждое из последних отходит от нее тем дальше, чем с большим жаром спорит»…
Во введении к этой книге мы отмечали трудности, которые возникают при решении вопроса о том, к какой главе, параграфу отнести то или иное изречение. Прав Лабрюйер — «выбор мыслей — тоже творчество», а их систематизация, рубрикация тяжкий, полный сомнений труд. Иногда в двух-трех словах содержится богатейшая палитра мыслей. «Мудрость есть дочь опыта». Этот вечный афоризм Леонардо да Винчи мы поместили здесь в главе, посвященной научному творчеству. Конечно, не меньше оснований отнести эти слова и к такой теме, как наука и знание, адресуя их в первую очередь тем, кто только вступает на поприще науки. Можно было также привести эти слова в разделе о связи науки и практики, но нам хотелось особенно подчеркнуть роль опыта в процессе познания, роль опыта как путеводной звезды всякого творчества.
Не только результат исследования, но и ведущий к нему путь должен быть истинным.
В отличие от других архитекторов, наука не только рисует воздушные замки, но и возводит отдельные жилые этажи здания, прежде чем заложить его фундамент.
Всякое начало трудно, — эта истина справедлива для каждой науки.
Формой развития естествознания, поскольку оно мыслит, является гипотеза.
Но здравый человеческий рассудок, весьма почтенный спутник в четырех стенах своего домашнего обихода, переживает самые удивительные приключения, лишь только он отважится выйти на широкий простор исследования.
…без «человеческих эмоций» никогда не бывало, нет и быть не может человеческого искания истины.
…нелепо отрицать роль фантазии и в самой строгой науке…
Познание есть вечное, бесконечное приближение мышления к объекту.
Мы прекрасно знаем, что полноводный поток научно-технического прогресса иссякнет, если его не будут постоянно питать фундаментальные исследования.
Идея, гипотезы
Творческий процесс — это непрерывная работа: непрерывные неудачные попытки; рухнувшие гипотезы вбирают в себя 99 процентов всех творческих усилий и лишь изредка прерываются кратковременным успехом. Этот успех — как крупица золота после тонн промытого песка…
Гораздо труднее увидеть проблему, чем найти ее решение. Для первого требуется воображение, а для второго только умение.
Экспериментатор принуждает природу разоблачаться, приступая к ней и предлагая ей вопросы во всех направлениях; но он никогда не должен отвечать за нее или не вполне выслушивать ее ответы, выбирая из опытов только часть ее результатов, благоприятствующих или подтверждающих гипотезу.
Всякая плодотворная гипотеза кладет начало удивительному извержению потока непредвиденных открытий.
История науки показывает, что прогресс науки постоянно сковывался тираническим влиянием определенных концепций, когда их начинали рассматривать в виде догм. По этой причине необходимо периодически подвергать глубокому исследованию принципы, которые стали приниматься без обсуждения.
…воображение и интуиция, используемые в разумных пределах, остаются необходимым вспомогательным средством ученого в его движении вперед…
Есть умы более способные наблюдать, делать опыты, изучать частности, оттенки; другие, напротив, стремятся проникнуть в сокровеннейшие сходства, обобщить полученные понятия. Первые, теряясь в частностях, ничего не видят, кроме атомов; другие, расплываясь во всеобщностях, теряют все отдельное, замещая его призраками… Ни атомы, ни отвлеченная материя, лишенная всякого определения, не действительны; действительны тела так, как они существуют в природе… Не надобно увлекаться ни в ту, ни в другую сторону; для того, чтобы сознание углублялось и расширялось, надобно, чтоб эти два воззрения преемственно переходили друг в друга.
Ученые — те же фантазеры и художники; они не вольны над своими идеями; они могут хорошо работать, долго работать только над тем, к чему лежит их мысль, к чему влечет их чувство. В них идеи сменяются; появляются самые невозможные, часто сумасбродные; они роятся, кружатся, сливаются, переливаются. И среди таких идей они живут и для таких идей они работают.
Мне кажется, я нахожусь где-то в самом начале большого темного леса, из которого надо мне выйти и найти путь для других. Я только что вошел в него, осматриваюсь, оглядываюсь, закладываю начало просеки. А работы много. И это хорошо…
Требования нашей собственной натуры попытаться построить островок организованности — это вызов богам и вместе с тем ими же созданная необходимость. В этом источник трагедии, но и славы тоже.
Сомнение есть правило, которого следует часто придерживаться в истории, как и в философии.
Не следует смешивать того, что нам кажется невероятным и неестественным, с абсолютно невозможным.
Дух трудится над предметами лишь до тех пор, пока в них есть некая тайна, нечто нераскрывшееся.
Ответ на вопросы, которые оставляет без ответа философия, заключается в том, что они должны быть иначе поставлены.
Без идей нет ума.
Только истина имеет длительный успех. Лавры, венчающие иногда заблуждение, очень быстро отцветают.
Ни знание, ни мышление никогда не начинаются с полной истины — она их цель; мышление было бы не нужно, если бы были готовые истины, их нет; но развитие истины составляет ее организм, без которого она недействительна.
Гипотезы — это леса, которые возводят перед зданием и сносят, когда здание готово; они необходимы для работника; он не должен только принимать леса за здание.
Нет ничего опасней для новой истины, как старое заблуждение.
…при каждом внимательном взгляде на мир мы теоретизируем, но необходимо делать это сознательно, с самокритикой, со свободой и — пользуясь смелым выражением — с некоторой иронией; необходимо, чтобы опасные абстракции стали безвредными, а опытный результат живым и полезным.
Тебе природой ум дальновидный дан…
В здравом смысле исток работы творческой, верной… Вещи себе подчинить, а не им подчиняться стараюсь.
Я очень крепко верю в чудеса, творимые разумом и воображением человека. Иных чудес я не знаю.
…избегать догматизации и исключать гипотезы, которые недостаточно обоснованы и не подтверждены опытом.
Знанию всегда предшествует предположение.
Ум человеческий имеет три ключа, все открывающих: знание, мысль, воображение — все в этом.
Кто не чувствовал ни волнения, ни беспокойства, — тот или никогда не искал истины, или вполне убежден, что раз навсегда ее нашел.
…наилучший метод в любом отделе математики (можно даже сказать: в любой науке) состоит в том, чтобы не только вводить туда и максимально применять знания, полученные из более абстрактных, а следовательно, более простых наук, но и самый объект данной науки рассматривать наиболее абстрактным и наиболее простым из всех возможных способов, ничего не предполагать и ничего не приписывать объекту данной науки, кроме тех свойств, из которых, как из предпосылки, исходит сама данная наука.